поднеся к своим губам мою руку, поцеловал ее.
— Что же в этом удивительного?! — изумилась я.
— А то, что еще недавно ты желала мне смерти и не шутила, — припомнил император.
— Ах, это, — закатила глаза я. — Ну, раз ты уже трижды попытался отправиться на тот свет, и все три раза неудачно, то, так и быть, признаю твое право на жизнь, — вздохнула я, будто делаю ему одолжение.
— Поверь, я бы рискнул жизнью еще тысячу раз, лишь бы ты перестала видеть во мне врага, — шепнул император и снова прижался губами к моей ладони. В его словах и жестах столько искренности и живых эмоций, что я невольно залюбовалась ими.
— Вольф, достаточно было не угрожать убийством и не похищать меня в момент нашего знакомства, — просветила я его. — Это бы сильно упростило жизнь тебе, мне и еще куче народа.
— Учту, — с видом опытного дипломата заверил меня Вольф. — И впредь не повторю столь глупую ошибку.
Я улыбнулась и отвела взгляд. Уже нет никакого смысла лгать самой себе и отрицать то, что я не вижу в императоре чудовище. Да что там! Я испытываю только теплые чувства к этому невозможному, упрямому, а порой просто невыносимому мужчине. Вольф может наговорить лишнего и вспылить, но на настоящие подлости он не способен. Припугнуть казнью для него — раз плюнуть, но действительно лишить жизни того, кто старательно не заслуживал такой участи, он не способен.
— Я вернусь поздно вечером, — сообщил Вольф и начал одеваться. — Ложись спать без меня. Если с тобой что-то случится, я сразу это пойму и примчусь сюда.
Но я почему-то уверена, что ничего не случится. Вряд ли у меня вдруг открылся дар предвидения, но внутри родилось отчетливое понимание: с этого момента череда нападений наконец-то закончится.
Вольф ушел. Исчез в портале, и я осталась абсолютно одна в огромном замке. Здесь нет ни души. Многочисленные коридоры и залы наполнены тишиной и пустотой. Единственное, что радует взгляд — прекрасные виды. Горы, море, лес — сплошная радость для ведьмы.
Эпилог
Наконец-то я смогла расслабиться и отдохнуть душой и телом. Никаких слуг, поэтому убираться и готовить пришлось самой. Вольф целыми днями пропадает во дворце, и на этот раз он не спешит таскать с кухни еду на тележке. Благо, в замке оказался хороший запас пищи, поэтому голодная смерть мне не грозит. Император, как и обещал, проводит со мной каждую ночь, но возвращается за полночь. Я лишь сквозь сон слышу, как он забирается в постель, обнимает меня и засыпает, а на рассвете снова уходит. Я не получала никаких новостей о происходящем во дворце, в столице и в стране, мне никто не приносил газет. И даже сам император, главный участник событий, ничего мне не рассказывал. Можно было бы дождаться его и устроить допрос с пристрастием, но я чувствую от Вольфа такую усталость, что хочется уложить его в постель, накрыть одеялом и напоить восстанавливающим отваром.
Но однажды все изменилось. Я ощутила, что Вольф вернулся в резиденцию. Не услышала и не увидела, а именно почувствовала, что он здесь. Спустившись в вестибюль, нашла императора, стоящего у окна и пристально смотрящего в окно. Он одет в глухой черный мундир. От Вольфа исходит такая тяжелая энергетика, что даже я побоялась к нему приближаться. Он прекрасно слышал мои шаги, но не спешит оборачиваться и приветствовать меня.
Мы простояли в молчании несколько минут, когда он, наконец, произнес:
— Я казнил Чака.
Из моей груди вырвался судорожный вздох. Чак мертв? Я испытала противоречивые эмоции от этой новости. С одной стороны, мне должно стать легче оттого, что мой похититель и несостоявшийся насильник больше не причинит никому вреда, но я чувствую лишь боль и пустоту. Чак, этот улыбчивый, сильный, веселый и приятный парень… Неужели он все это время так умело притворялся? Я знала его совсем недолго, но испытывала симпатию к этому парню. Что же чувствует Вольф, который доверял Чаку, как себе, и был ему братом?
Не говоря ни слова, я подошла к императору сзади и обняла его, прижавшись щекой к прямой спине. Не знаю, какие слова найти, чтобы снять это траурное оцепенение. Вольф тверд, словно скала, будто каждая мышца его тела напряжена. Я даже не сомневаюсь, что он сам привел приговор в исполнение.
— Останься сегодня со мной, — попросила я. Это единственный вариант поддержки, который пришел мне в голову.
Вольф медленно обернулся и обнял меня двумя руками, прижав к себе еще плотнее.
— Все будет хорошо, — произнес он. — Обязательно.
Ужинать ему пришлось тем, что я приготовила. На этот раз я не выделывалась и без шпилек положила ему поесть. В этот день мы мало разговаривали, чаще молчали, но все время были друг у друга на глазах. Впервые за несколько недель Вольф позволил себе отдохнуть, а я не упустила момент и все у него выпытала.
— С кем был в сговоре Чак? — спросила я, когда император расположился в кресле с кружкой чая.
— С черными магам, — дал неконкретный ответ Вольф. — Они завербовали его еще лет тридцать назад. Чак тогда собирался жениться, но они его отговорили. Им нужен был член императорской фамилии, который способен претендовать на власть. Чак соблазнился. Он не собирался убивать меня и как-то вредить. Все они рассчитывали, что я не встречу свою суженую, не оставлю наследников и передам трон Чарльзу. Сам не понимаю, как я мог не замечать изменений в нем?
— Ты и вправду собирался передать трон ему? — уточнила я.
— Нет, — покачал головой Вольф. — Чак обладал очень слабым стихийным даром. Он сильный оборотень, но трон принадлежит стихийникам. Он бы не смог удержать власть.
— А ты говорил ему об этом? — приподняла бровь я.
— Да, у нас были разговоры, — не слишком уверенно протянул император.
— Думаю, ты никогда прямо не говорил Чаку, что трона ему не видать, — цокнула языком я. — Не решался или не считал нужным — выбери сам. Скорее всего, однажды ты все-таки обмолвился, что он не заслуживает короны. Но Чак служил тебе верой и правдой, поэтому для него такие
