телефон лег в руку. Я нажал «ответить» и поднес его к уху.
— Чего надо? — решил я пропустить церемониальную часть и перейти сразу к сути. Конечно, это весьма смелый вариант, если не знаешь, кто на проводе, но сейчас не то настроение, чтоб двигаться по пути дипломатии.
— Встань, Гарик, страх преодолей, — прочирикала мне в ухо Моника, — как настроение?
— Я вот настолечко близок к тому, чтоб в черный список тебя кинуть, — отозвался я, — моя рука тверда и не дрогнет.
— Ну хоть что-то у тебя твердое, — хихикнула собеседница, — чего кислый такой? Не выспался, что ли?
Ох, с каким бы удовольствием я бы щас напомнил главе нашего клуба, что с такими шуточками она по очень тонкому льду ходит. Но тут Саёри рядом, так что это будет стремно и неловко звучать…
— Ты на время смотрела вообще? Сегодня суббота, шаббат, Божий день, Моника…
— Прости, пожалуйста, — усмехнулась она, — не знала, что ты исповедуешь иудаизм.
— Я гедонизм исповедую. Во всех его формах и проявлениях, когда это возможно. И если мне начинают мешать, прям кровь внутри закипает, пони…
— Ладно-ладно, не бурчи, — рассудительным тоном воспитателя в детсаду заговорила Моника, — я тебе вообще-то не для того звоню, чтоб позлить… ну, не только для того.
Я хмыкнул и опрокинулся на подушки. Саёри тут же устроилась рядом. Смешная ночнушка-оверсайз в бежевых тонах болталась на ней как мешок. Еще один пруф того, что этот мир куда богаче обычного игрового — я такого спрайта у нее не помню. Чем дольше тут живу, тем ярче все воспринимается как настоящее. Вот если бы не скрипт…
Неловкости от того, что по факту мы в одной постели находимся, Саёри совершенно не испытывала. Удивительная штука. Вспоминаю себя в семнадцать лет — снулого, нерешительного хиккана, так я бы от смущения лопнул и все вокруг забрызгал… не буду говорить чем, чтоб впечатление не портить. А для нее это все в порядке вещей. Зато шуточки про секс — табу. Странно.
(знаешь, а ты не особо и изменился. так, очерствел просто малясь да поистрепался. но глубоко внутри ты все еще тот же унылый, безразличный похуист, Игорян. поэтому Милка от тебя и свалила)
— Звоню сообщить, что я уже побывала в книжном и купила мангу для Нацуки, — Моника продолжала излучать столько оптимизма, что даже через телефон он чувствовался. Может, у нее тоже расстройство имеется, от которого перепады настроения шарашат?
(да не, у нее просто хорошо скрываемая социопатия или что-то в этом роде. как у Хоумлэндера. он тоже напоказ герой и спаситель нации, по крайней мере, в первых сезонах, а на самом деле последний мудак и чудовище)
— И что же ты приобрела? — спросил я, впрочем, без особого интереса. Не хватало мне еще разруливать клубные конфликты на регулярной основе. В их взаимоотношениях реально можно быть только пятым колесом. Наверное, по этой причине большинство контента (коньтента, хах) по ДДЛК составляют всякие лесбийские пейринги. Ну или потому, что основные генераторы этого контента — ссыкухи малолетние, угорающие по «девочковой любви». Слава сатане, я к ним не принадлежу.
(еще скажи, что никогда не заглядывал в раздел с правилом 34, враль несчастный)
Цыц.
Ненадолго повисла тишина, нарушаемая только окружающим шумом улицы и шорохом пакета. Хех, кажется, она охренеть как внимательно подошла к выбору подарка. Даже не запомнила название.
— Та-ак, оно называется «Ван Пис». Что-то про пиратов и поиски сокровищ, кажется.
Мне настолько захотелось в голос заорать, что остатки утренней дремы как рукой сняло. Правду говорили злодеи в тупорылых боевиках с видеокассет — «все приходится делать самому». Разумеется, Моника сфэйлила. У меня даже в голове не укладывалось, как такое возможно. Ты, черт подери, с Нацуки провела больше циклов, чем Доктор Стрэндж, пока он с Дормамму базарил, но до сих пор совершенно ее не знаешь. Даже я, который читал новеллу одним глазом, потягивая «Стеллу Артуа», знаю, что наша карлица к сёнэнам как минимум равнодушна.
Возникло громадное искушение все это Монике и высказать тут же, но тут я глянул на Саёри, с интересом «греющую уши» рядом, и передумал. Нужно стать лучшей версией себя… но как же это сложно. Особенно когда люди вокруг полагают, что у них ум из ушей прет, а сами ведут себя как идиоты.
— Пнятненько. Скажи, Моника, — начал я вкрадчиво, — а ты далеко от магазина ушла?
— Я уже в другом районе, а что? Сейчас мимо кафе иду, кстати, не хочешь позавтракать? Здесь делают хорошую творожную запеканку с кокосовым кремом.
Звучит неплохо, но я будто сердцем чувствую, что никто здесь такую запеканку, как моя маман, не соорудит. Чтоб верх был чутка пригоревший, с зажарочкой, а середина зернистая и рассыпчатая. Даже Нацуки не сдюжила бы, наверное. Еще и пищевым извращенцем назвала бы за такие пристрастия. Но ей никогда не познать душу человека, жравшего на полдник в детском саду холодный рис с изюмом или не менее холодные отварные рожки с сахарной присыпкой.
— Спасибо, я не голоден, че-т аппетит еще не проснулся, наверное. Я вот к чему говорю. С подарком для Нацуки ты проеб…
Саёри сделала такие круглые и сердитые глаза, что пришлось спешно менять курс. Даже свободу слова и то подавляют уже, куда катится этот мир…
— впросак попала. Она такое читать не станет.
— Будет, — с уверенностью заявила Моника, — издание замечательное, подарочный вариант, сразу несколько томов в одном.
— Это чтиво для пацанов, Мони, — терпеливо гнул свою линию я, — там в основном экшн, главный герой придурок, а у главного женского персонажа сиськи больше, чем у Юри. В некотором роде даже поразительно, как ты ухитрилась выбить комбо из всего, что Нацуки НЕ понравится. Молодец!
Снова повисло молчание, только велосипедные звонки где-то поблизости от Моники дзынькали. Тут правда в этом смысле город похож на европейскую провинцию — повсюду велосипеды, скутеры, электросамокаты. Варламов бы сбрил свое афро за возможность пожить в этом городе недельку.
— Видишь ли, Гару, я заплатила за эту книгу почти две сотни, поэтому Нацуки ознакомится с ее содержанием, даже если мне придется читать ей вслух каждый вечер перед сном.
По тону было понятно, что время для шуток прошло, и бедная коротышка действительно окунется в соленые воды пиратских морей несмотря ни на что.
—
