в предбаннике, он достал из одного кармана кусок банного мыла, а из другого – мочалку.
– Ох, Семёныч, спасибо, что сообразил. А то я так привык приходить на всё готовое, что и не подумал.
– Да не за что. Не закрывайся, я сейчас матрас принесу.
Он вышел за дверь и почти тут же вернулся с матрасом на лавку и ещё одной простынёй.
– Вот теперь запирайтесь. Лёгкого вам пара.
Он ушёл, Шпагин пошёл отмывать мочалку и заваривать травку, а Сергей Петрович запер дверь, снял остатки одежды и тоже пошёл в мыльню. Смыв пот, они зашли в парную. Она была хорошо протоплена и сухая, это понял даже Сергей Петрович, несведущий в таких делах.
Шпагин уложил Сергея Петровича на верхний полок, подождал несколько минут, чтобы он прогрелся, и поддал на каменку горячим отваром. Сергея Петровича накрыло горячее облако с ароматом мяты и чего-то ещё, чего он не понял. А Шпагин вооружился веником и отхлестал его сначала со спины, а потом, переложив на средний полок, и спереди. И тут же, не дав окатиться холодной водой, уложил на уже застеленную высокую лавку в мыльне (позже Сергей Петрович разглядел, что обычная лавка была поставлена на специальные ящики) и больше часа массировал, используя мыло вместо масла. Потом помог смыть мыло, поливая на Сергея Петровича тёплой водой и не позволяя ему самому поднимать шайку, и уложил на нижний полок отдохнуть, а сам, ещё раз поддав на каменку, залез с веником на верхний. Закончив с этим, Шпагин отправил Сергея Петровича в предбанник пить чай, а сам задержался в мыльне смыть пот и тоже присоединился к чаепитию. И почти сразу раздался стук в дверь.
Сергей Петрович тут же отставил стакан, но Шпагин его успокоил:
– Не спешите, ничего не случится, если задержимся минут на десять – пятнадцать. Вы лучше скажите вот чего. Вам одного массажа мало. А меня уже предупредили, что завтра с утра отправят на задание. Насчёт массажа я договорюсь, но кто-то будет Вас сопровождать?
– Да, это не проблема.
Они не спеша допили чай, оделись, вышли в коридор и подождали, пока Семёныч проводил компанию из 3 мужчин в полувоенной форме (это Сергей Петрович решил, что в полувоенной, а может быть и в военной, но без знаков различия) и двух вызывающе накрашенных женщин в один из кабинетов и подошёл к ним. Сергей Петрович сразу спросил, сколько он должен. Семёныч посмотрел на Шпагина (тот кивнул головой) и только после этого назвал сумму. Сергей Петрович сразу с ним расплатился, добавив процентов 10 чаевых. После этого Шпагин отозвал Семёныча в сторонку и о чём-то с ним пошептался.
– Костя сказал, что Вы завтра ещё подойдёте.
– Да, если получится.
– А в какое время?
– Где-нибудь после обеда, может, часа в четыре.
– Хорошо, я к этому времени всё подготовлю. Будьте здоровы.
– И Вам не болеть.
Выйдя из бани, Сергей Петрович спросил у Шпагина:
– Скажите, а какое метро здесь ближе?
Тот ответил:
– Охотный ряд, – и махнул рукой направо.
– Спасибо, – Сергей Петрович повернул налево.
– Это на будущее, сейчас я зайду в наркомат.
– Как Ваша спина?
– Намного лучше. Но я с Вами согласен, надо ещё несколько сеансов.
– Я договорился с Семёнычем, чтобы он завтра с Вами поработал. Он мой учитель, но пару лет назад сказал, что стали болеть руки перешёл в банщики.
В Фуркасовском переулке они попрощались и разошлись по разным зданиям НКВД. Пообедав, Сергей Петрович поехал прямиком на квартиру и провёл вторую половину дня наедине с телефоном. Несколько раз он делал различные комплексы на растяжку мышц и к ночи чувствовал себя заметно лучше, чем утром.
На следующее утро он привёл себя в порядок, позавтракал и, в очередной раз, посидел-подумал, не упустил ли он чего-то существенного, но ничего не придумал. Серафима пришла без нескольких минут девять, сказала, что не отказалась бы позавтракать и показала Сергею Петровичу свёрток с сухим пайком. Сергей Петрович забрал свёрток и, пока Серафима переодевалась и умывалась, отнёс его на кухню. Развернув кусок ткани, в которую была завёрнута еда, он безошибочно опознал подкладную пелёнку с характерными не отстирывающимися пятнами. В свёртке лежала половина буханки серого хлеба, 1 (одна!) сосиска и крохотный (грамм 20-30) кусочек свиного сала. Хмыкнув, Сергей Петрович завернул всё обратно, стал готовить яичницу из 3 яиц, купленных ещё 3 недели назад, сваренных вчера макарон и полученного им в сухом пайке сыра. Пока яичница жарилась, он спросил у подошедшей Серафимы:
– Тебя что, завтраком не накормили?
– Нет.
– А вчера как кормили?
– Терпимо.
– А конкретнее?
– Перловка с мясом и чай, а на обед ещё и борщ.
– С мясом, не с сосиской? И что, прямо-таки приличный кусок мяса?
– Да нет, в основном кости с остатками мяса.
– И так три раза в день? А хлеб или что-то к чаю?
– Хлеба по два кусочка, а чай сладкий, но едва-едва.
– Так, готово. Садись есть и ложись спать, а я схожу по делам. Вернусь к обеду, а после обеда мы с тобой пойдём в баню. Все вопросы потом.
Он быстро побрился, переоделся и, засунув свёрток с Симиным сухим пайком в свою сумку, поехал в НКВД. Крымова на месте не оказалось и Люся, что-то перепечатывающая в их комнате, не знала, где его искать. Поэтому Сергей Петрович пошёл к Жаткину.
– Добрый день! Можно?
– Здравствуйте. Заходите.
– Да я только узнать, где можно найти товарища Крымова?
– Должен скоро вернуться. Что-то срочное?
– Да нет. К тому же наводить страх на хапуг – это по его части.
– А. Ну подождите у себя. Думаю, минут через двадцать – тридцать он подойдёт.
Сергей Петрович вернулся в комнату своей группы и сел так, чтобы не мешать Люсе. Крымов появился меньше, чем через 15 минут.
– Здравствуйте, Сергей Петрович! Товарищ Жаткин сказал, что Вы меня искали.
– Добрый день. Вот посмотрите, как по-Вашему, этот сухой паёк соответствует нормам питания персонала тылового госпиталя на сутки?
Сергей Петрович развернул Симин свёрток.
– Не знаю. Но выглядит как-то бедновато.
– Я тоже не знаю, но мне кажется, что должно быть, минимум, в два раза больше. Пятьсот граммов хлеба – это, может быть, нормально. Но, кроме хлеба, из углеводов, должны быть крупы, макароны или картофель. Как минимум столько же в сухом весе. И сахар или конфеты, а их нет. Одна сосиска – это граммов пятьдесят. Не верю, что суточная норма мясопродуктов меньше ста граммов. При полном отсутствии мяса. Жиры. По жирам не уверен, может
