по-твоему, ты задела кого-то из моей семьи, и я поступил так же с кем-то из твоей? И ты считаешь, что это несправедливо?
— Я... — Астра несколько раз моргнула. — Я сделала то, что мне было приказано! Сражалась в полную силу!
— А я, значит, мелочный сукин сын, который не может справиться с таким унижением. — Он цокнул языком. Затем покачал головой. Потом усмехнулся. — Сайрус облажался. По собственной глупости и неподготовленности. Единственный, кто виноват в том, что поединок с такой бездарностью, как ты, затянулся — мой сын. Хотя, возможно, и я тренировал его недостаточно усердно. Как бы то ни было, это не имеет к тебе никакого отношения.
— Тогда зачем? — закричала Астра. — Почему ты отменил испытания? Почему потребовал отстранить меня? Почему... — Она ощутила, как солёные слёзы оцарапали горло. — Почему забрал у моего отца то, что ему было дорого?
— Так значит, я не ошибся, — сказал он. — В храме между стеллажами и вправду была ты. Подслушивала разговоры взрослых, не так ли? Что ж, мне же лучше. Не придётся выполнять эту глупую просьбу Аурендина. Хочешь знать, почему я всё это сделал? Хорошо. Я не буду проводить испытания, потому что не хочу, чтобы все мои ученики выступили так же бездарно, как Сайрус. Я попросил отстранить тебя потому, что не верю, что ты можешь когда-нибудь стать одной из слушателей, и мне надоело тратить на тебя своё время. Что же касается твоего отца... В твоём доме больше не было ничего, чем он мог бы вернуть свои долги — у вас нет даже еды. И, если бы я не пришёл сегодня, то после твоего отстранения не получил бы ничего.
— Долги?.. — тупо повторила Астра.
— Долг за твоё обучение, конечно, — пожал плечами Безелик. — Как у каждого неодарённого. Кто по-твоему его оплачивал? Уж точно не ты или твоя мёртвая мамаша.
— Ты... Ты... — Астра едва не плакала. — Проклятый сукин сын...
— Узнала, что хотела? — Он вновь причмокнул. — Хорошо. Быть может, с твоим отцом я и впрямь обошёлся жестоко. Как насчёт сделки?
— Сделки?
— Ты не будешь дожидаться пока Аурендин наконец-то тобой займётся. Не будешь докучать мне или кому-то из моих учеников. Ты просто уйдёшь. Бросишь учёбу. Оставишь попытки выставить себя той, кем никогда не станешь. Уверен, это даже пойдёт тебе на пользу. Сэкономишь время и силы. А ещё ты уже разжалобила Аурендина и, вполне возможно, он неплохо тебя пристроит. Я же верну тебе всё, что сегодня забрал.
Каждая фраза Безелика плетью хлестала ей по спине. Молотом била в грудь. Забирала всю её решимость.
— Но... Почему? — только и спросила она. — Почему ты поступаешь так со мной? Я же... — Она против воли всхлипнула. — Ничего тебе не сделала...
— Хм... — Безелик нахмурился и задумчиво поскрёб подбородок. — Справедливый вопрос. Я на него отвечу. Ты думаешь, что можешь стать слушателем, благодаря своему старанию. Благодаря прихоти. И меня от этого тошнит. Чтобы стать слушателем — нужно быть одной из нас. Нужно чувствовать ритм этого лагеря. Нужно, чтобы твоя душа пела в симфонии вместе с Богами. Я всегда верил, что слушатели — нечто большее, чем группа людей, живущих вместе. Всегда верил, что мы — нечто особенное. Нечто сильное. Нечто цельное. И мне противно осознавать, что среди нас могут быть такие, как ты. — Он смачно сплюнул себе под ноги. — Я смирился с тем, что ты живёшь в этом лагере. Смирился с тем, что тебе позволено надевать эту робу. Но я сделаю всё, чтобы ты не зашла дальше этого. Сделаю всё, что в моей власти.
На Астру словно вылили ушат ледяной воды. Она вдруг почувствовала себя ослабевшей, вымотанной — настолько, что едва смогла остаться на ногах. Удивительно, но она, по какой-то неведомой ей самой причине, ожидала чего-то другого. Ожидала, что Безелик станет оправдываться. Или кричать на неё, унижать её, насмехаться.
Придя сюда, она ждала поединка. Драки. Сражения. Возможности победить. Возможности всё исправить.
— Я даю тебе шанс уйти самой, — сказал Безелик с ледяным спокойствием, с каким хирург орудует скальпелем. — Сдайся по своей воле, и я отдам тебе и твоему отцу ваш хлам.
Астра покачала головой. Не веря, что всё это происходит взаправду. Не веря до конца в слова Безелика, словно это могло быть просто злой шуткой, и он сейчас начнёт хохотать и похлопает её по плечу. Не веря и не желая верить, что может существовать такая злоба, желчь и жестокость, которые сейчас чувствовала в его словах.
— А знаешь... — Он вдруг подошёл ближе, и Астра вздрогнула. Он слегка наклонился к ней и понизил голос. — Я даже добавлю кое-что. Кровь Бога. Сколько потребуется твоему отцу, чтобы встать на ноги. Завтра утром отправлю к тебе одного из лекарей. Ведь ты же для этого так старалась, разве нет?
Она опешила. Глупо заморгала, уставившись на него. Если... Если он говорил серьёзно, то прямо сейчас она могла получить всё, чего так хотела. Получить то, ради чего боролась, просто признав поражение. Или... Или это всё же было не всё, чего она хотела?
— Нет... — Это слово вышло из неё легко. Куда легче, чем должно было.
— Отказываешься? — Безелик выпрямился. — Почему? Думаешь, что можешь что-то изменить? Что сможешь пойти против меня или Аурендина и остаться в выигрыше? Поверь, мой предложение — лучшее, что тебе сейчас...
— Никогда! — крикнула она во весь голос и сделала шаг назад, едва не покатившись с лестницы. Мотнула головой, выбрасывая заманчивую, пьянящую возможность сдаться. Закончить всё прямо здесь и сейчас. Перестать в безумном порыве биться в закрытое окно, словно пьяная мушка. — Я справлюсь!
— Ты разве меня не слушала? Твоё отстранение уже случилось, и...
— Плевать! — она отступила ещё на ступеньку. Попятилась, спустилась на дорогу. Перед глазами всё расплывалось. От её собственных слов. От того, как сильно она в них верила. От страха, но ещё и от решимости. — Я справлюсь! — повторила она, сама не зная, убеждает ли себя или Безелика. — Найду способ! Покажу, на что способна и тебе, и жрецам, и всему сраному лагерю! Отомщу вам, а ещё... а ещё я верну вещи матери! Верну их сама!
— Ты не сможешь, —
