несколько мгновений в конторе появился слуга и, низко поклонившись, остановился у двери.
— Звали, дон Верреро?
— Вы подсчитали сегодняшний выигрыш по последнему поединку?
— О да, дон Верреро, — слуга кашлянул и развернул свиток. — Семьсот шестьдесят восемь дукатов золотом, пятьсот двадцать три серебром и больше тысячи медью.
Я на миг потеряла дар речи.
— Отсчитайте причитающееся на налоги и выдайте оставшуюся сумму донне Адальяро, — меж тем спокойно распорядился дон Вильхельмо и обратился уже ко мне: — Так что же, покупаете моего раба или нет?
Я лишь кивнула, облизав пересохшие губы.
— Тогда отсчитайте еще двести монет золотом и подготовьте купчую на Аро.
Низко поклонившись, слуга вышел из конторы.
— Но… как? — ничего не понимая, наконец спросила я.
— Как вы умудрились выиграть такие деньги? Все просто. Сегодня только вы поставили на Вепря. Такое случается совсем нечасто, поверьте, настроение зрителей редко отличается подобным единодушием. Что теперь скажете? Выгодно ли иметь со мной дело? — хохотнул Вильхельмо, подкручивая черный напомаженный ус.
— Я бы очень хотела больше никогда не иметь с вами дел, — тихо ответила я и шагнула к двери. Но, задержавшись на пороге, бросила через плечо: — Распорядитесь прислать мой выигрыш вместе с моим рабом в наше поместье.
Комментарий к Глава 25. В поединке со Cмертью Чем не образ Несущего Смерть? :)
https://yt3.ggpht.com/a/AGF-l7-JEJ20PRo-g0jxg2JYjCNZw5clCm54wpD75A=s900-c-k-c0xffffffff-no-rj-mo
====== Глава 26. Потери и приобретения ======
Пожалуйста, только живи,
Ты же видишь, я живу тобою.
Моей огромной любви
Хватит нам двоим с головою.
Хочешь? (Земфира)
Я металась по лужайке перед воротами подобно дикому зверю, попавшему в клетку. Время от времени выходила за калитку — посмотреть, не покажется ли из-за поворота карета. Мысль о том, что Джай может умереть от ран на руках у доктора Гидо, приводила меня в беспредельное отчаяние.
Изабель, против обыкновения, не ушла в любимую беседку в саду у фонтана, а устроилась на послеобеденный отдых прямо во дворе близ террассы. Сидя в уютном плетеном кресле, обложенная мягкими подушками, она слушала чтение Лей и время от времени укоризненно поглядывала на меня.
Диего, расположившийся было возле матери в по-домашнему расстегнутой у ворота легкой рубашке, в конце концов не выдержал моих метаний, поднялся и бросил через плечо:
— Вельдана, может, ты успокоишься? Благородной даме не мешало бы уметь держать себя в руках.
Я замерла в растерянности, не зная, что ответить. Он был прав, и я сознавала это: нельзя так явно, на виду у всех, выражать свое беспокойство за раба. Но страшные картины смерти Джая продолжали назойливо лезть в голову, и я ничего не могла поделать с обуревающим меня волнением.
Диего, дернув плечом, склонился над матерью, поцеловал ей руку и произнес нарочито громко:
— Пойду к себе. Устал, да и поясница ноет. Ким, ступай за мной, разомнешь мне спину.
Ким, до сих пор таившийся среди широких мраморных колонн на террасе, преданной тенью скользнул вслед за хозяином. Я напряженно проводила их глазами, закусив губу. Не хотелось думать о том, что за массаж будет делать моему мужу Ким. И то ли досадливые мысли были тому причиной, то ли жара, окончательно лишившая меня способности думать связно, но мне показалось, что Ким торжествующе улыбнулся, скользнув по мне взглядом перед тем, как исчезнуть в доме.
Изабель с интересом проследила за мной, усмехнулась, но ничего не сказала.
Я снова обратила свой взор на кованые ворота, и тут наконец послышался цокот лошадиных копыт, перемежаемый скрипом колес.
Приехали!
Сердце бешено заколотилось в груди, быстрее птицы я метнулась к калитке. Но меня немедленно постигло разочарование: в повозке не было ни доктора Зальяно, ни Джая.
От Вильхельмо прибыл посыльный с рабом, внушительных размеров ларцом и запиской. Даже не взглянув ни на услужливо переданный мне клочок бумаги, ни на ларец, я посмотрела на человека, ради которого Джай рискнул всем: жизнью, свободой, избавлением бессчетного множества рабов — и за которого я заплатила безумные по местным меркам деньги. Щуплый паренек, на вид совсем еще подросток, затравленно жался в комок в углу повозки, глядя на меня полными страха темными глазищами.
Несмотря на то, что губы задеревенели и не слушались, я заставила себя ободряюще улыбнуться.
— Ты Аро?
Он ответил не сразу: казалось, из его больших испуганных глаз вот-вот брызнут слезы. Сухие губы, вокруг которых виднелись странные синяки, несколько раз приоткрылись и сомкнулись, будто он был нем и не умел говорить. Но в конце концов из повозки послышался тихий дрожащий голос:
— Да, госпожа.
Повинуясь моему взгляду, молчаливый Вун спустил наземь увесистый ларец и помог скованному цепями мальчишке выбраться из повозки. Откланявшись и вручив мне ключ от кандалов, посыльный дал знак вознице, и телега отбыла восвояси.
— Вун, будь добр, отнеси сундук в мои покои.
— Как пожелаете, госпожа, — послушно склонился немолодой раб.
У меня снова сжалось сердце, когда я посмотрела на крепкую спину, согнувшуюся под тяжестью ноши. Никогда я не видела на лице этого мужчины улыбки, всегда опущенные в пол глаза таили пустоту и щемящую тоску, лишь время от времени обнажая вечный страх быть наказанным за малейшую провинность.
От меня не укрылся алчный взгляд, которым проводила кованый ларец в руках Вуна Изабель. Зато она едва не выронила веер, когда увидела мое новое приобретение.
— И это тот самый раб?! — воскликнула она, не скрывая изумления. — Ради которого ты поставила на кон своего Вепря?!
«Да ты рехнулась, милочка!» — вот что слышалось в ее искреннем возгласе.
Что я могла сказать в ответ? Что позволила Джаю пойти на глупость ради близкого ему человека? Надменные господа Саллиды, упрямо не считающие рабов за людей и даже не признающие за ними права переступить порог обители Творца, никогда меня не поймут.
Тронув покорно остановившегося и втянувшего голову в плечи Аро за локоть, я холодно ответила:
— Мы обсудим это позже.
Лей посмотрела на меня с тревожным вопросом в глазах, но я взглядом дала ей понять, что она может остаться с Изабель. Беспокоиться ей нечего: ее Хаб-Ариф сегодня не дрался и вернулся в поместье вместе с нами, живой, невредимый и даже не слишком подавленный. Похоже, он всерьез поверил, что после победы в такой битве Джаю не может грозить смерть.
Разумеется, я предпочла бы видеть Лей рядом, чтобы как следует выплакаться у нее на плече и излить ей свои тревоги, но для первого разговора с Аро свидетели мне были не нужны.
Сама не знаю почему, но я привела его не в свои покои,
