— Вот он, — образец ответственности и работоспособности! — раздалось за моей спиной язвительное замечание.
Я чистил коня владетеля, и совсем не хотелось шутить из-за слоя конского волосья, покрывавшего мою одежду. И почему этот конь такой шерстистый?
— Вот бы мне такого оруженосца! Я был бы самым счастливым рыцарем, — неожиданно начал вторить Серагор Эндерут. — Он заменил бы мне двух или трёх слуг.
Обернувшись, я взглянул на них. Пьяны? Хмм... Ну если только немного. Тогда, что за шутки? Ну, ладно Оданер. Этот и перед своей смертью будет острить. Но Эндерут, старший рыцарь ората Фенецара!
— Как прошёл день?
— В трудах и заботах, — я недобро покосился на рыцарей.
— Это хорошо, тяжкий труд помогает избавиться от гордыни, — ответил Мокина и почти отшатнулся, заметив в моих глазах вспыхнувший огонь. — Ладно, ладно! Остынь, парень. Мы не желаем тебе зла, даже, наоборот!
Я ещё раз принюхался. Если рыцари и напились, то явно чем-то дорогим, что не оставляет запах. Они заметили это и засмеялись.
— Всё узнаешь потом. А пока чисти коня, и да пребудет с тобой сила! — и, заржав, что жеребцы перед случкой, рыцари удалились, напевая похабную песню.
«Какой они пример подают другим?!» — пришла в голову злая мысль, но конь всхрапнул, и я снова принялся водить грубой щёткой, вычёсывая ворс...
Спал я, как убитый. А вот потом, после завтрака меня действительно убили. В переносном смысле, конечно. Владетель Ануракт, который обычно ест вместе с ором и оратом в отдельной комнате, почтил нас своим присутствием и даже шутки шутить изволил. Затем он заметил Нитара.
— Как ты, мой верный оруженосец, себя чувствуешь? — спросил он заботливо.
— Немного лучше, господин, но плечо постоянно ноет. Я даже ем левой рукой, потому что правой и ложку не удержать.
— Очень печально, — кивнул владетель. — Может, виновника всего этого обязать все дни, которые мы тут проведём, усердно выполнять не только обязанности оруженосца, но и ещё дела одного из слуг?
— Это несколько строго, господин, — подумав, сказал Укхур. — Но справедливость всегда должна быть в приоритете.
— Тогда и всю обратную дорогу виновнику следует выполнять тяжёлую работу, чтобы в будущем он ничего подобного не сотворил? — Ануракт вопросительно взглянул на оруженосца.
— Справедливость превыше всего! — повторил Нитар со всем почтением.
Я слушал этот диалог, и волосы на моей голове почти шевелились.
— Ну, раз так, — поразмыслив немного, ответил господин владетель. — Раз справедливость превыше всего, то с сегодняшнего дня и до возвращения в усадьбу, мой оруженосец будет выполнять не только всё, что связано со мной, — уборку спальни, стирку одежды, чистку доспехов, оружия, коня и выполнение обычных поручений, — но и обязанности кухонного слуги.
— Это справедливо! — подал голос старший рыцарь Серагор Эндерут, как единственный, после ората, кто может одобрять слова владетеля.
Моё сердце упало и, пробив пол, с грохотом покатилось по первому этажу. За что?! Я посмотрел на Укхура. Он развёл руками, типа «А чего ты хотел?»
Ануракт развернулся и собрался выйти, но неожиданно Эндерут подал голос:
— Господин владетель, а о каком оруженосце сейчас шла речь?
— Как о каком? Здесь у меня только один оруженосец — Укхур Нитар. Господин Айвор Камадос временно состоит при отряде господина ората и мне не подчиняется.
Начавшие переговариваться при вопросе Эндерута рыцари умолкли.
— Укхур Нитар вчера был замечен около одной из турнирных площадок, — продолжил Ануракт. — Он смотрел за поединком и так переживал за его исход, что постоянно махал руками, тормоша рядом стоящих людей, и чуть не подрался с одним из них. А потом, когда рыцарь, на которого он поставил деньги, выиграл, взял его тяжеленное турнирное копьё и понёс за победителем, подпрыгивая от возбуждения.
Лица у присутствующих начали вытягиваться.
— Так всё и было, Нитар? — спросили несколько удивлённых присутствующих.
— Я... Э-э-э... — заблеял побледневший парень.
— Если не так, то я могу позвать сюда упомянутого рыцаря, благо он проживает недалеко, и расспросить. Мне сделать это?
— Нет, господин, — лицо оруженосца было теперь белее снега.
— Тогда начинай работать! — с этими словами Ануракт вышел из столового зала, и взгляды всех были устремлены на лжеца.
— Справедливость превыше всего! — произнёс кто-то...
— Бей! Бей! Бей! — вопили зрители, наблюдая за поединком двух мечников
— Бей сильнее! — кричал Мокина.
— Бей! — раздавался мой голос.
Я поставил на победу Мумеада Сутарага три монеты. Хотя, если он и проиграет, то это небольшая потеря, поскольку мой приятель поставил на другого рыцаря. И я не знал, чего больше он хочет: получить выигрыш или увидеть поражение члена своего отряда, который вызвал его на дуэль.
Победил Сутараг и я рванул получать монеты. Хоть ставка была один к двум, но и то хлеб
— Эх! — деланно опечалился Оданер. — Надо было мне громче своего подбадривать.
— Он всё равно в таком гаме не слышал.
— Ну, а вдруг? — улыбнулся рыцарь.
— Я бы на твоём месте помирился.
— Я с господином Сутарагом и не ссорился. Это он закусил удила. Я хоть сейчас готов его обнять. Правда, предварительно хорошенько вмазав по скуле, а потом обнять падающее тело.
— Сейчас пойдём пить или ещё посмотрим? — задал я вопрос.
— Идём! — кивнул рыцарь. — А то у меня уже глотка пересохла. К тому же начинают побаливать суставы. Значит, завтра будет дождь. Я, конечно, готов смотреть за боями и вымокшим до нитки, но зачем доводить себя до такого состояния? Только надо выискать господина Эндерута, иначе он обидится, что ты позабыл о нём после того, как обещал нас напоить до бесчувственного состояния.
— Как я могу забыть?! — почти обиделся я. — Не будь у него хорошей наблюдательности, я бы дней десять не вылезал бы с подворья, чихая каждый день от пыли при подметании полов.
— Благодарность, — это хорошее качество, — заметил Мокина. — Вот он! — воскликнул приятель, заметив старшего рыцаря. Теперь можно идти.
