из-под меня велосипед, распахнул мои вьючники и выдернул пожитки, которые хотел забрать с собой. Затем он бросил мне часть денег и чеков, взобрался на свой велосипед и укатил. Я следила за ним, пока он не скрылся за поворотом, тогда я плюхнулась на землю рядом со своим велосипедом и разрыдалась. Снова это случилось — мы разругались, когда оба оказались в состоянии раздражения. Было так трудно, когда у обоих из нас одновременно случался упадок сил, потому что обычно один из нас сохранял выдержку, если другой выходил из себя.
Я слышала теперь, как позади меня в деревьях гонялись друг за другом обезьяны. Сидела и рыдала, потом через какое-то время огляделась. Горы были покрыты плотной зеленью джунглей, рядом бежал обмелевший ручей. Вверху, на холме, находилось скопление домов — деревянных строений на коротких подпорках, с тростниковыми крышами, без стекол и сеток на окнах. Дома были приподняты над землей для защиты от затопления во время сезона дождей. Рядом с поселком стоял маленький ват, буддийский храм, и один из монахов в шафрановом облачении спускался вниз с холма по направлению ко мне. Два слона, которых я видела в Таиланде впервые, медленно прошли мимо. Оседлавшие их подростки махали мне руками и кричали. Монах приблизился ко мне на десять футов, потом присел на корточки и уставился на меня с изумлением. Друг другу мы не сказали ни слова.
Совершенно потрясенная, я переживала свое полное одиночество. Все вокруг: джунгли, слоны, обезьяны, вытаращивший глаза монах — было чуждым и необычным, и я почувствовала себя так, словно попала неизвестно куда. Внутри ощущалась почти полная пустота. Добрая часть меня самой только что упаковалась и уехала вниз по дороге, и мне хотелось, чтобы монах перестал на меня пялиться.
В конце концов монах встал, что-то проворчал и показал на дорогу вниз. Ларри возвращался.
Не помню, чтобы мы вообще говорили. Ларри в значительной мере остыл, но не до конца. Он подъехал ко мне, и в полном молчании мы направились на западное побережье. Где-то в середине дня мы помирились.
Еще до захода солнца мы прибыли в город Ранонг. Мы дотащились до первой же дешевой гостиницы и вошли. Там сидел Джефф.
— Здорово, кавалеристы, — ухмыльнулся он. — Добро пожаловать в Ранонг!
Встреча с Джеффом сразу подняла нам настроение. Сев на велосипеды, мы втроем отправились на остров Пхукет. Добирались туда два дня и всю дорогу шутили, болтали, проклинали духоту и водителей западного побережья, которые развлекались тем, что буквально летели нам навстречу, отворачивая в сторону лишь в последнюю секунду.
Джефф ненавидел жару, пожалуй, даже больше меня, и на второй день нашего совместного путешествия, когда во второй половине дня за два часа не встретилось ни одной деревни, можно было подумать, что его хватит удар. Взятая с собой вода нагрелась до такой степени, что пить ее было невозможно, и жажду ему было утолить нечем. В киоске, встреченном наконец на обочине, на полках было полно прохладительного, и Джефф отчаянно затормозил и спрыгнул с велосипеда. Он влетел в киоск и схватил первую попавшуюся бутылку у двери. Подержав ее всего секунду, он швырнул бутылку обратно на полку.
— Ну, горячее этой чертовой бутылки я еще ничего не держал, — прорычал он. — Надеюсь, здесь есть где-нибудь лед, так как я дошел до ручки и если не выпью чего-нибудь холодного, то дальше не двинусь.
Он вышел наружу и спросил двух маленьких толстеньких тайских женщин, сидевших развалясь под соломенным навесом, подпертым четырьмя шестами, имеется ли у них в наличии лед. Когда они обе, даже не приподнявшись, покачали головами, Джефф навис над ними, застонал и уставился вдаль. Одна из женщин заворчала и снова задремала. Через несколько минут другая, приняв вертикальное положение, неторопливо поплелась через улицу к группе ветхих лачуг и пропала.
— Нам нужно двигаться вперед, Джефф. Здесь же нет вокруг линий электропередач. А раз нет электричества, то и лед в отсутствии, как и прохладительные напитки, — сказал Ларри.
— Да ладно, только дайте мне немножко прийти в себя. Отдохну несколько минут, поднакоплю слюны, и поедем.
Следующие десять минут Джефф остекленевшим взором таращился на свои ноги, как вдруг между лачугами через улицу вновь возникла женщина. В левой руке она держала нечто, напоминавшее заварочный чайник. Когда она подошла поближе, можно было разглядеть, что это алюминиевый котелок с двумя кусками льда.
Джефф кинулся к ней, пытаясь схватить лед, но женщина увернулась и легкой походкой двинулась к лежащей на земле камере от грузовика. Она подняла камеру, которая была срезана и заткнута с одного конца, и накидала внутрь лед. Потом, удерживая открытый конец камеры, она взмахнула ею над головой и ударила по одной из стенок будки. Стеклянные бутылки на противоположной стене полетели со своих полок, с глухим стуком приземляясь на грязный пол. Женщина ударила камерой по стене трижды, бросила ее на землю и взялась за топор. Обухом топора она принялась колошматить по каждому сантиметру камеры. Закончив, она оставила трубу на земле, пока устанавливала три стакана и три бутылки с питьем на деревянный стол перед киоском. Затем она положила камеру на стол и наполнила каждый стакан смесью колотого льда с грязью.
— Лед, — объявила она.
Камера свалилась на землю, а женщина, переваливаясь, вернулась в спасительную тень навеса. Вяло кивнув в ответ на наше спасибо, она облегченно приняла горизонтальное положение и глубоко уснула.
В тот же вечер мы приехали на остров Пхукет. Было слишком поздно отправляться на поиски пляжных бунгало, так что мы провели ночь в городской гостинице. Пхукет был крупным туристическим центром, поэтому цены на питание в лавках и ресторанах здесь были выше, чем в округе. Разместившись в отеле, мы заказали в ближайшем ресторане свою обычную смесь из стручков гороха, брюссельской и кочанной капусты, водяного кресса и риса со свининой. Мы сторговались за обслуживание до обычной цены в шесть или около того батов — так нам казалось. Когда же обед закончился, хозяин запросил по пятнадцать батов с носа.
— Но мы уже договорились о цене с официантом и рассчитывали заплатить шесть батов, — запротестовал Ларри.
— Нет, пятнадцать батов, — решительно заявил хозяин.
Ларри подозвал официанта и попросил объяснить владельцу, что мы договаривались о шести батах. Официант немного побеседовал со своим хозяином, потом повернулся к нам и сказал:
— Это стоит пятнадцать батов. Я ошибся. За рис высшего сорта и овощи — одиннадцать батов. — С этим он скрылся в задней комнате.
— Пятнадцать
