нами, положение на фронте изменилось к лучшему. В приезде специалистов нет необходимости. Сталин, Минин, Ворошилов».[199]
Надо было обладать огромной самоуверенностью и неодолимым упрямством, чтобы, провалив попытку наступления и попавши в окружение, заявлять: «Положение улучшилось».
Лишь чрезвычайным напряжением сил и ценой больших потерь удалось защитникам Цырицына отстоять свой город, а затем разорвать полукольцо окружения и в первой декаде сентября оттеснить красновцев на правый берег Дона.
В сентябре же разыгрались чрезвычайно важные события, в ходе которых упорный отказ Сталина и его соратников работать вместе с опытными военными специалистами и учиться у них военному делу привел к острому конфликту царицынцев с Центральным Комитетом РКП (б) и высшими органами военного управления.
Назревал конфликт давно, но разгорелся во всю силу после того, как Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК) 2 сентября принял постановление о превращении Советской Республики в единый военный лагерь. Постановление, в частности, провозгласило, что «во главе всех фронтов и всех военных учреждений Республики ставится Революционный военный совет с одним главнокомандующим».[200]
Новому высшему органу военного управления страны были переданы права и функции упраздненного Высшего военного совета и непосредственно подчинены все органы Наркомвоена. Вместо расформированного штаба Высшего военсовета и Оперативного отдела Наркомвоена был образован Полевой штаб Реввоенсовета Республики. Следовательно, Революционный военный совет РСФСР (РВСР), будучи органом государственно-административным и распорядительным, был и органом оперативно-стратегического управления вооруженными силами страны.
По государственной линии Реввоенсовет Республики подчинялся непосредственно ВЦИК и Совнаркому, причем Совнарком назначал главнокомандующего, утверждал его в должности и определял общее направление его деятельности. Постановление о главнокомандующем всеми Вооруженными Силами Республики гласило, что главкому «в пределах директив, получаемых от высшей правительственной власти, предоставляется полная самостоятельность во-всех вопросах стратегически-оперативного характера…».[201] При этом главком являлся членом Реввоенсовета Республики с правом решающего голоса. По этому принципу были установлены обязанности и права командующих фронтами и армиями.
Соответственно твердо установленному V Всероссийским съездом Советов (июль 1918 г.) курсу на строительство «централизованной, хорошо обученной и снаряженной армии», притом с широким использованием «опыта и знаний многочисленных военных специалистов из числа офицеров бывшей армии»,[202] Реввоенсовет Республики 11 сентября 1918 года отдал приказ о формировании регулярных фронтовых объединений Красной Армии — Северного, Восточного и Южного фронтов. Этим же приказом РВСР были назначены командующие фронтами — бывшие генералы.
17 сентября Реввоенсовет Республики решил образовать реввоенсовет Южного фронта в составе: председатель — И. В. Сталин, командующий фронтом — военный специалист П. П. Сытин, помощник командующего — К. Е. Ворошилов, член РВС — председатель Царицынского горсовета С. К. Минин. Согласно приказу РВСР реввоенсовет и штаб Южного фронта должны были разместиться и работать в Козлове, откуда удобнее всего было управлять войсками фронта и поддерживать связь с Главным командованием и центральными органами государственного управления.
Данный приказ вызвал в Царицыне неожиданную реакцию: возглавляемый Сталиным военный совет Северного Кавказа самочинно «преобразовал» себя в «Военно-революционный совет Южного фронта», выразив тем самым несогласие признавать «военспеца» Сытина командующим и нежелание переезжать куда-либо из Царицына. На исходе сентября, когда П. П. Сытин и член Реввоенсовета Республики К. А. Мехоношин прибыли в Царицын, Сталин, Ворошилов и Минин отказались признать предоставленные Советским правительством Сытину полномочия на командование фронтом и заявили, что они вообще считают более целесообразным «коллегиальное решение всех оперативных вопросов».
Не добившись никаких результатов, Сытин и Мехоношин вынуждены были возвратиться в Козлов. Тем временем царицынский «триумвират» 1 октября направил в Москву ходатайство об отстранении Сытина от должности.
Отказ царицынцев выполнять приказ Реввоенсовета Республики и недопустимая задержка в формировании органов управления Южного фронта вызвали тревогу в Центральном Комитете партии. Вопрос о вспыхнувшем конфликте рассматривался 2 октября на Бюро, а затем на заседании ЦК РКП(б), где решили «…вызвать тов. Сталина к прямому проводу и указать ему, что подчинение Реввоенсовету абсолютно необходимо».[203] По поручению ЦК Я. М. Свердлов в тот же день телеграфом передал в Царицын содержание принятого решения. В телеграмме, в частности, говорилось:
«Не приходится доказывать необходимость безусловного подчинения… Все решения Реввоенсовета обязательны для военсоветов фронтов. Без подчинения нет единой армии… Убедительно предлагаем провести в жизнь решения Реввоенсовета».[204]
В свою очередь, Реввоенсовет Республики вновь потребовал, чтобы члены РВС Южного фронта немедленно выехали в Козлов и приступили к исполнению своих обязанностей. Туда же срочно отправился председатель РВСР Троцкий, что еще больше обострило ситуацию. Встретившись с «бастовавшими» членами реввоенсовета Южного фронта, Троцкий резко осудил их позицию и тут же вручил составленный и уже подписанный им приказ войскам Южного фронта, в котором были вскрыты главные причины неудач царицынских войск: отсутствие общего командования, действия отдельными отрядами вразброд, без должной связи. «Бывало даже не раз, — говорилось в приказе, — что командиры отдельных отрядов не выполняли боевых приказов, шедших сверху. Этот пагубный преступный образ действий будет отныне уничтожен с корнем.
Во главе всех армий Южного фронта поставлен Революционный военный совет… Командующий П. П. Сытин — опытный боевой военачальник — на деле доказал свою верность рабочей и крестьянской революции».[205]
Содержание этого приказа Ворошилов и Минин передали вызванному в Москву Сталину, беседуя с ним по прямому проводу. При этом добавили, что они решили… не публиковать (то есть скрыть от личного состава) данный приказ, поскольку он «ложно оценивает положение и глубоко оскорбляет нашу армию» и к тому же «выдвигает Сытина».
Сталин ответил, что такой документ «следовало бы назвать не приказом, а упреком, конечно, незаслуженным». Относительно же опубликования приказа Сталин сначала рекомендовал сделать это, но затем, услышав возражения Минина и Ворошилова, сказал: «Действуйте, как подсказывает ваша совесть и целесообразность».[206]
Так Сталин, по сути, санкционировал очередное грубое нарушение воинской дисциплины высокопоставленными военными работниками.
Ворошилов и Минин также сообщили Сталину, что 7 октября они провели собрание 55 руководящих партийных, советских и военных работников города Царицына, на котором была принята резолюция, содержащая следующие положения:
─ политика Центра, «допустившего в ряды Красной Армии в качестве ответственных руководителей с правом единоличного решения вопросов оперативного характера лиц явно из вражеского лагеря… наносит сильный ущерб успехам революции»;
─ «объясняя такую политику Центра недостаточной осведомленностью, собрание горячо протестует против насаждения в наших организациях „беспартийных“ генералов в качестве руководителей по борьбе с контрреволюцией»…
─ «ввиду серьезности положения собрание предлагает ЦК партии пересмотреть вопрос допущения в наши ряды генералов и созвать съезд для пересмотра и оценки политики Центра».[207]
Резолюция эта была отправлена в ЦК РКП(б) и во ВЦИК. Так на царицынской почве появились первые ростки военной оппозиции.
В. И. Ленин, находившийся тогда на лечении в Горках, был сильно обеспокоен царицынским конфликтом. 5 октября Свердлов писал ему:
