отец, его магия это тот колдун, что висел на дереве и которого сглотнул Горыня, – пояснил Святозар, и, окончательно согревшись, снял с себя укрывало правителя, да бросил его на ложе. – Она конечно сильная, но это не магия чарколов или магия Богов, перед которой я бессилен. И знаешь, я уверен, что ДажьБог не покинет меня, потому как перед самым моим улетом из Пекла он шепнул мне: «И помни, я рядом…!»
– Мальчик мой так, ты думаешь, бек пойдет на нас войной? – взяв чашу с молоком в руки и замерев на миг поинтересовался правитель.
– Не сомневаюсь, отец, после того, что ему показал Нук, он не будет колебаться. Так, что отец не повезет мне обзавестись тремя гнедыми, двумя вороными и двумя чалыми лошадьми, – улыбнувшись молвил Святозар, да допив из чаши молока, вытер губы и руки утиральником. А после устремив сосредоточенный взгляд на отца, досказал, – отец, я прошу тебя лишь об одном… Я вызову Нука на поединок, а ты не будешь меня останавливать.
– А, если он не пойдет? – и вовсе нервно оглядев наследника, поспрашал правитель.
– Я, думаю, пойдет…. Он считает себя сильней меня и это обязательно надо показать беку, – принялся говорить Святозар и провел пальцем по сияющему белым светом камню на перстне. – Но даже если он побоится, то я скажу ему, что я Богомудр… Я видел в какой ненависти к Богомудру его растил Горыня. Именно из-за Богомудра, он его и сглотнул… так, что я уверен узнав, кто я на самом деле он не станет колебаться.
Правитель сидел, молча, и крутил на столе пустую чашу, а отставив ее в сторону, сказал:
– Хорошо, мальчик мой, я даю тебе слово, что не стану противиться твоей воле, и позволяю тебе, вызвать Нука на поединок. Но, – отец прервался, и лицо его болезненно дрогнуло. – Но тогда, я хочу, чтобы ты ответил мне, что будет с Эрихом, когда ты убьешь Нука.
Святозар опустил голову, не в силах поведать правителю всей правды, но потом вспомнил слова Храбра, про душевные муки, которые саморазрушают его душу, и, вздев очи посмотрел прямо в зеленые глаза Ярила да чуть слышно произнес:
– Отец, ты понимаешь, что я должен убить Нука, должен согнать это чудовище туда, откуда оно вышло, чтобы оно никогда больше не терзало души людей, не творило зло и не вело на войну народы. Но как только я убью Нука, Эрих сразу умрет, потому что его душа наполовину Нук, а душа не может быть полумертвой. Прости, меня отец, за это… Но выбирая между братом и своим народом, я не могу сделать иного выбора!
Наследник встал из-за стола, едва покачиваясь от пережитого, и направился к своему ложу. Он медленно снял с ног сапоги, и, улегшись на ложе, муторно вздохнул, правитель подошел к сыну, укрыл его сверху укрывалом и больным голосом проронил:
– Да, мальчик мой, я знаю, что у тебя нет иного выбора…. И знаю я также, что если бы ты мог помочь своему брату, то сделал бы все возможное и приложил все свои силы. Но я так много переживший за последнее время, должен подготовить себя к смерти своего сына. – Отец наклонился, поцеловал Святозара в волосы и тихо добавил, – ты пахнешь как Тур, спи, мальчик мой, твоя светлая, но измученная душа заслужила отдыха.
Глава двадцать восьмая
В полдень следующего дня, когда Святозар, беседуя, сидел в шатре вместе с Эрихом и Стояном, вовнутрь вошел взволнованный Дубыня и позвал наследника к выходу.
– Побудь с братом, Стоян, – молвил Святозар, и встревоженный вышел в след за наставником. – Дубыня, что случилось? – спросил наследник, лишь за ним запахнулся полог намета.
– Идем в шатер правителя, к нам приехали посланники бека Туруса, и отец зовет тебя, – ответил наставник.
Святозар поспешил к шатру, а зайдя в него, увидел, что ложа оттуда уже вынесены, и, посередине намета стоит небольшой позолоченный трон правителя, не тот который был во дворце, а более простой, так называемый походный. Отец стоял рядом с троном одетый в белый ферязь, долгополое платье с длинными рукавами, без воротника, и перехваченный золотым поясом, на котором в ножнах висел меч, да надевал подаваемый Вячко венец правителя. Он торопливо оглянулся на вошедшего Святозара и с волнением в голосе сказал:
– Сын, надень белый ферязь, что принес Вячко, ножны с мечом и обруч наследника, к нам идут посланцы бека. С Эрихом кто-то есть?
– Да, отец, Стоян… а двое дружинников, я видел, по приказу Дубыни, встали около полога охранять его шатер, – ответил Святозар.
И немедля принялся, как и велел Ярил, переодеваться. Он снял с себя синий кафтан, также спешно надел белый ферязь поданный слугой, да стянул свой стан золотым поясом. Наследник с большим почтением повесил ножны с мечом ДажьБога на пояс, пристраивая их на правый бок с затаенной тревогой, верно, чтоб скрыть ее, проворно оправил вьющиеся каштановые волосы и водрузил на голову обруч. Святозар, кажется, лишь миг раздумывал, а после снял тряпицу обвязывающую правую руку и отдал ее да вещи Вячко, который тотчас поклонившись, поспешил вон из шатра.
– Ты зря снял тряпицу с руки, – недовольно глянув на еще не затянувшуюся дыру в правой руке, заметил правитель, и опустился на трон.
– Пусть посланцы видят, что я здоров, отец, – успокаивающе проронил Святозар, и, подойдя к трону правителя, встал с правой стороны. – А как они уйдут, я снова ее намажу, необходимо, чтобы она также, как и левая зажила до боя с Нуком.
В шатер в парадных голубых кафтанах, вошли Храбр, Дубыня, воеводы Жировит, Бажен, Ярополк и Миролюб и встали позади трона правителя. Жировит поместился прямо за Святозаром. И наследник, обернувшись к воеводе, широко улыбнувшись, весьма мягко сказал:
– Жировит, спасибо тебе, за то, что все эти дни снабжаешь меня едой.
– Да, что ж, наследник, мне приятно сделать тебе, что-то полезное, тем более. – Жировит замолчал, муторно вздохнул и чуть тише добавил, – тем более, что ты вернул своего брата, под сень его семьи и народа.
– Тише, прекратите говорить, – строгим голосом молвил Храбр, оно как в шатер уже входили четыре нагакских посланника.
Святозар повернул голову и принялся рассматривать посланников. Нагаки были невысокого роста, черноволосые, со смуглой кожей, с узкими глазами, большими носами и широкими выдающимися вперед скулами. Они были одеты в длинные, зеленовато-желтые одеяния, наподобие женских восурских сарафанов. Войдя в шатер нагаки оглядели его скромную обстановку и поморщили свои лица, да шагнув ближе, едва приклонили
