Они были здесь одни. По понедельникам бар «Морской бриз» был закрыт. Джек уговорил Пикси Мэрфи дать ему ключ.
Он улыбнулся Дженни, и она улыбнулась ему в ответ. Сегодня была особенная дата — первая годовщина их свадьбы. Он уже купил ей красивый кулон с бриллиантами, а завтра вечером устраивал обед с французским шампанским в «Балтимор-отеле». Но сегодня… На сегодня у него были совсем другие планы.
Дженни склонилась над столом. Ее тугой круглый зад представлял собой соблазнительное зрелище. Светло-русые волосы, теперь довольно длинные, свободно падали на плечи. Она несильно ударила кием, и полосатый шар номер девять упал в лузу.
— Отличный удар! — хрипловато одобрил Джек, не сводя с нее глаз.
Дженни обошла стол кругом, наклонилась, и ему стала видна высокая, полная грудь. Джек и так был возбужден, но это зрелище заставило его напрячься еще сильнее. На сей раз она ударила с большей силой; шар отлетел от борта, попал в семерку и послал ее в третью лузу. Удар был мастерский!
Губы Джека тронула улыбка:
— Еще немного, и ты меня обыграешь.
Дженни улыбнулась и стала такой прелестной, что Джеку неудержимо захотелось поцеловать ее.
— Именно это я и собираюсь сделать.
Джека охватила гордость: она научилась блестяще играть в пул. Дженни пыталась освоить виндсерфинг, но это был не совсем подходящий для нее вид спорта. Куда больше ей нравилось путешествовать на плоту по бурной реке. Она освоила слалом, обнаружив в себе врожденный навык к лыжам. Но пул до сих пор оставался ее любимцем. Да, она стала чертовски хорошим игроком, и в другой раз Джек постарался бы выиграть у нее, но сегодня вечером это его не заботило. Он хотел исполнить свою давнюю мечту.
Дженни обошла стол и снова нагнулась. «Ах, какая попка!» — подумал Джек, шагнул вперед, нагнулся, обхватил ладонями ее груди и прижался к ягодицам. Она едва не задохнулась, но все же не отвела глаз от шара, в который целилась. Правда, нанести удар Дженни не успела. Джек расстегнул молнию и спустил с нее джинсы. Она перешагнула через них и осталась в крошечных белых трусиках, представлявших собой маленький лоскут с тесемками.
При виде их у Джека приподнялся уголок рта. Бесстыдно, но очень соблазнительно! Она и тут многому научилась, и научилась дьявольски быстро. К его чреслам прилила кровь.
Бреннен нежно сжал грудь Дженни, заставив ее затрепетать. Она послала кий сильнее, чем собиралась, и шар ушел в сторону. А Джек в этот миг мечтал лишь о том, чтобы она поскорее победила. Когда Дженни выпрямилась, он поцеловал ее в шею и принялся ласкать через топ кончики ее грудей. Соски тут же превратились в тугие маленькие бутоны, и Дженни тихонько застонала.
Джек дернул молнию и расстегнул джинсы. Его плоть окаменела от желания. В задней комнате бара не было окон, и никто их не видел. Бреннен хотел овладеть ею на зеленом сукне бильярдного стола — именно так, как мечтал в тот день, когда они впервые пришли сюда. О Боже, он тысячу раз представлял себе эту сцену, но и подумать не мог, что реальность превзойдет все его ожидания!
Дженни ощущала прикосновение рук Джека, поглаживавших ее ягодицы, а потом скользнувших меж бедер. Сердце у нее стучало, в промежности было горячо и мокро. Хотелось поскорее ощутить внутри его твердую плоть. Так было всегда.
Впрочем, им было хорошо вместе не только в постели. Оказалось, что они совместимы лучше, чем можно было ожидать: Джек удивительно легко сошелся со всеми ее друзьями, а родители Дженни были положительно очарованы зятем.
Они съездили в гости к мачехе Джека; несмотря на то что у Джека было с ней мало общего, Дженни заметила, что после этой поездки ему стало легче.
Мощное тело Бреннена прижалось к ней. Язык Джека нашел ее ухо и стал описывать вокруг него круги. Одна рука сжимала ее ягодицы. Он не торопясь отодвинул в сторону ее трусики и провел пальцем по влажному лону. Дженни была готова и дрожала от страсти.
— Чувствуешь, как я хочу тебя? — прошептал он на ухо. Волны жара побежали по телу Дженни. Женщина застонала, позволив Джеку спустить с нее трусики. Затем обтянутое джинсами колено раздвинуло ее бедра, и она ощутила твердую плоть, глубоко вошедшую в нее. Бреннен заставил Дженни слегка обернуться и овладел ее ртом так же жадно и страстно, как уже владел ее телом. Потом он крепко обхватил бедра Дженни, слегка приподнял и начал глубоко и сильно вонзаться в нее.
Дженни понадобилось всего несколько минут, чтобы достичь пика блаженства. Обстановка была слишком подходящей. Кроме того, последние два дня Джек провел в море, и она соскучилась по нему. Когда Бреннен заставил ее испытать второй оргазм, она стиснула его кольцом мышц, вынудив испустить стон. Тело Джека напряглось, и он наполнил ее жидким, горячим семенем. Правда, беременность Дженни не угрожала. По крайней мере в этот раз.
Первые годы были для Джека. И для нее самой. Когда придет время, она родит от Джека дитя. Она хотела этого. Очень! И он тоже. Но они были молоды и заслужили право побыть вдвоем.
Как-никак, они ждали этого всю свою жизнь. И даже больше.
Конечно, Джек не верил ее рассказам о том, что они уже встречались в прошлой жизни. Ни единому слову. Она никогда не пыталась убедить его: ведь проверить это было невозможно.
Впрочем, для Дженни это больше не имело значения. По ночам она мирно спала рядом с любимым. Ее ночные кошмары прекратились, дни наполнились блаженством, а их общие мечты отныне были мечтами о будущем.
— Я люблю тебя, — прошептал Джек, поворачивая Дженни лицом к себе и заключая ее в кольцо своих рук, — это был самый счастливый год в моей жизни.
Дженни посмотрела в его чудесные синие глаза, глаза, которые заворожили ее много лет назад, еще в другой жизни.
— И я люблю тебя, Джек, милый… — Она улыбнулась и провела ладонью по его щеке. — Всегда любила и всегда буду любить…
От автора
Зловещая Энни Мэй Палмер — не выдумка досужего романиста, а реальное историческое лицо. Хотя история ее жизни в источниках излагается по-разному, большинство событий, описанных в романе, происходило в действительности. Когда Энни была молоденькой девушкой и жила на Гаити, ее родители умерли. Вскоре после этого она переехала на Ямайку и в конце концов вышла замуж за богатого плантатора по имени Джон Палмер.
Она начала изучать вудуизм, с основами которого познакомилась, будучи ребенком. Энни стала магистром черной магии, верховной жрицей культа, распространенного среди живших на острове рабов. Говорят, она могла вызывать из ада и насылать на тех, кто смел ей перечить, демонов — трехногую лошадь или горбатого теленка, которые служили вестниками смерти. Очевидцами этого страшного зрелища были десятки людей, включая богатых белых плантаторов.
Вполне правдоподобными кажутся рассказы о том, что она убила всех троих своих мужей и, возможно, нескольких любовников. А жестокость ее обращения с собственными рабами стала притчей во языцех. Их часто пороли; при этом Энни время от времени сама брала в руки плеть. Она была прекрасна и непредсказуема. Говорят, по ночам она объезжала плантацию верхом, одетая в мужское платье, — тогда это считалось верхом неприличия.
