Но тут она увидела в газете нечто, заставившее ее мгновенно сесть в постели.
Джордан произносил короткие речи для гостей и представителей прессы, но мысли его были далеко. Он проснулся в странном настроении, чувствуя себя так, будто в жизни что-то изменилось, нечто важное, хотя он никак не мог понять, что именно.
Целуя на ночь Мег, Джордан ощутил прилив безымянного беспокойства. Джил, лежавшая на постели, измученными глазами наблюдала за мужем. Джордан чувствовал, что его маленький мирок каким-то образом оказался в опасности, и это наполняло его тревогой. В то же время он испытывал странное ощущение того, что судьба собирается вмешаться в его жизнь, хотя, возможно, и преподнесет неожиданный и счастливый подарок. Он никак не мог разобраться в противоречивых эмоциях и отнес их за счет нервного ожидания приема в Белом доме.
Закончив речь, он пожал руку президенту и другим правительственным чиновникам и не мог дождаться подходящего момента, чтобы поскорее уйти. Джордан сознавал, что сегодня великий для него день, но ему не терпелось поскорее оказаться дома.
Но уйти было невозможно. Пришлось остаться на обед, который президент устраивал для Лазаруса и его служащих, а потом встретиться с советниками президента. Только во второй половине дня Джордану удастся отправиться в аэропорт, Джил ожидает его к ужину.
Джордан хотел позвонить жене, но понял, что ему нечего сказать. Вздохнув, он шагнул к президенту, протягивая руку.
Джил смотрела на первую страницу газеты. Только сейчас она заметила карандашную отметку на полях. Несколько слов, написанные аккуратным четким почерком: «Некрологи, страница сто двенадцать».
Джил смотрела на газету, потом отпила глоток крепкого кофе. По телу неожиданно прошел озноб.
Потом она медленно отыскала указанную страницу. Напротив одного некролога стояла еле заметная галочка.
УИЛЕР, Э. РОСС
Энтони Росс Уилер, житель Джонсонвилля, Лонг-Айленд, скончался в субботу от удара. Мистер Уилер — основатель и президент «Уилер эдвертайзинг», известного рекламного агентства, оставил жену, Лесли, и дочерей от первого брака, Нэнси и Дайну.
Прощание с покойным состоится с одиннадцати до трёх часов в доме мистера Уилера. Похоронная служба пройдет в Первой Конгрегационной церкви, в Джонсонвилле, во вторник, в десять часов утра.
На полях было написано еще два слова, тем же почерком.
«Она свободна».
Руки Джил словно примерзли к газете. Долгое время она не могла сообразить, что делать. Потом, немного придя в себя, глубоко задумалась.
Джил закрыла глаза и увидела Джордана с Лесли. Она знала, что они сумеют найти путь друг к другу. Никакая сила не сможет их разлучить. Сама Джил, пытаясь встать между ними, добилась только того, что эта связь стала еще крепче. Сама ее плоть подтвердила нерушимость близости, и свидетельством этого стал ребенок, дочь, которая не принадлежала матери.
Некролог и безжалостные заметки на полях делали болезненно очевидным то, что начавшаяся под несчастливой звездой идиллия с Джорданом Лазарусом близилась к концу. Скоро он попросит дать ему свободу, и ей придется согласиться.
Но, уходя, муж заберет Мег. Да и как же иначе? Он обожает девочку, живет ради нее. А Мег никогда по-настоящему не была дочерью Джил.
Да, все прекрасно сходилось, Джил станет помехой, пятым колесом в хорошо отлаженном механизме счастливой семейной жизни Джордана.
Тело Джил начало подергиваться, словно в припадке. Газета дрожала в руке. Она больше ничего не видела вокруг себя.
Да, — подумала она, — все кончено. Кончено. Нет смысла пытаться помешать Джордану и Лесли. Даже если убить Лесли, сердце Джордана навеки принадлежит этой женщине. Сама Джил всегда будет только пародией, эрзацем, заменой, чем-то вроде жалкой маски, существование которой только еще более могло упрочить положение Лесли в сердце Джордана.
Больше ей ничего не оставалось делать. Разве что потихоньку исчезнуть.
Но при этой мысли в голове у Джил что-то взорвалось. Она неожиданно сообразила, что может сделать еще кое-что. Даже если она сама погибла, одну ошибку все-таки можно исправить.
Джил взглянула на пометки на полях, узнала почерк и, грустно улыбнувшись, сложила газету и бросила в корзинку для мусора. Потом поднялась, пошатнулась и, едва не упав, сумела сохранить равновесие. Медленно переставляя ноги, она потащилась в комнату Мег. Няня читала журнал, а девочка спокойно играла в колыбельке.
— Миссис Керквуд, — объявила Джил, — вы можете уйти пораньше. Я везу Мег в Вашингтон. Мы должны встретиться там с мистером Лазарусом.
Миссис Керквуд недоуменно подняла брови.
— Но мистер Лазарус сказал, что будет дома к ужину, — возразила она.
— Планы изменились, — солгала Джил. — Мы договорились сделать еще несколько снимков Мег. Не сложите ли ее вещи в маленькую сумку? Я буду готова через несколько минут.
— Но меня беспокоит ее насморк, мэм, — начала няня.
— Не волнуйтесь, — улыбнулась Джил. — Мы возьмем с собой лекарство.
Вернувшись в спальню, Джил сняла сорочку, встала под очень горячий душ и мельком увидела собственное истощенное, худое, как скелет, тело в большом зеркале. И почему-то ее отражение, свидетельство тех долгих мук, которым подверг ее Джордан, придало ей сил, словно на нее снизошло озарение. Теперь Джил знала, что делать.
Джил начала собирать вещи. Руки больше не дрожали.
Для Джордана Лазаруса день тянулся бесконечно. Встреча с президентом и его советниками продолжалась больше трех часов, и неудивительно — слишком много сложных вопросов нужно было обсудить. Но Джордан не ожидал такой задержки и чувствовал, что теперь все пойдет наперекосяк. Из-за сильной облачности полеты задержали до пяти часов, и Джордан добрался до нью-йоркского аэропорта «Ла Гуардиа» только к половине седьмого. В половине восьмого он был в доме на Саттон-плейс. Он уже звонил Джил, чтобы предупредить об опоздании, но ответа не было. К телефону никто не подошел. Джордан решил, что жена спит или вышла на прогулку с Мег и миссис Керквуд.
Поднимаясь в лифте, Джордан нервно барабанил пальцами по стене. Ключ дрожал в руке, никак не попадая в скважину. Джордану почему-то отчаянно хотелось поскорее увидеться с семьей.
Дверь открылась, но никто его не встретил. В пентхаусе царила полная тишина.
— Джил! Миссис Керквуд! — позвал Джордан и поспешно прошел через комнаты, зажигая по пути свет. Ни в детской, ни в спальне ни души. Миссис Керквуд и кухарки тоже не было.
Джордан постоял в гостиной, размышляя, что делать. Куда все могли подеваться? Даже если Джил отправилась на прогулку с Мег, няня или кухарка должны были остаться.
Он поискал записку от Джил, но ничего не нашел. Он снова обыскал комнаты. Всюду абсолютный порядок. Сама обыденность обстановки казалась неестественно зловещей. Даже подушки и пепельницы на своих местах.
