– Я понял! Понял! Понял!
Останавливаю Сятю и смотрю Дику в лицо.
– Вопрос первый. Откуда ты узнал, что «Бешеные Псы» станут победителями?
– Мне сказал Лонг!
Усмехаюсь невесело – Лонг. Все-таки Лонг. Он по уши замешан в этом деле и рядом со мной оказался вовсе не случайно. Но кто он такой – всего лишь оперативник или сам Паук?
Ах, Лонг, Лонг! Ты – последний человек, которого я хотел бы видеть среди своих врагов. Но, к сожалению, врагов не выбирают. Друзей – да, а вот врагов – увы – нет…
– Что именно он сказал тебе? – спрашиваю Дика.
– Что «Бешеные Псы» придут первыми и чтобы я сделал на них ставку.
– И это все? – буравлю его подозрительным взглядом.
– Матерью клянусь! – Дик всхлипывает и садится на полу, подтянув ноги к лицу. – Он и деньги мне на ставку дал.
– То есть? Ты ставил не свои?
– Моих только одна четверть. Остальные дал Лонг.
– Выигрыш вы с ним поделили? – полуутвердительно говорю я.
– Сразу же, – кивает Дик.
– То есть тебе достался миллион – одна четверть выигрыша, – задумчиво тяну я. Что-то в его словах настораживает меня. Что-то здесь не так, вот только я пока не соображу что…
– Мне миллион, а Лонгу три, – говорит Дик и смотрит с тоской. – Ты отберешь у меня деньги, да?
– Отберешь у меня деньги… – эхом повторяю я. – Деньги отберешь… Отберешь деньги…
Догадка крутится буквально под рукой, никак не желая окончательно оформиться.
– Брайан, – окликает меня Дик, и мои мысли рассыпаются окончательно.
– Ну, чего? – с досадой отзываюсь я. Вот ведь не вовремя перебил, гуманоид зачуханный!
– Ты… ты убьешь меня? – Дик дергает щекой и косится на Сятю.
– Нет, не убью, – цепляю на лицо виноватую улыбку и протягиваю ему руку. – Ты меня прости, Дик, я ошибся.
Он нерешительно смотрит на мою руку, а потом все же пожимает ее. Но делает это не искренне, а из боязни разозлить меня. Помогаю ему встать и хлопаю по плечу.
– Поехали в кабак, пропустим по рюмашке в знак примирения. Я угощаю.
– Можно и не ехать, у меня дома все есть, – возражает Дик.
Вскоре мы с ним сидим за накрытым столом и пьем водку, а Сятя мирно пристроился в уголке и вроде как дремлет.
Наш разговор летает туда-сюда. Я расспрашиваю Дика о Лонге и Эрике. Осторожно расспрашиваю, без нажима, вроде к слову пришлось. Он охотно рассказывает. Выясняется, что настоящего имени Лонга ни сам Дик, ни Эрик не знают – они, как и я раньше, уверены, что Лонг и есть настоящее.
Дик, как гостеприимный хозяин, бдительно следит, чтобы моя рюмка не пустела. Впрочем, он и сам пьет, как лошадь, а потом начинает хвастать выигранным миллионом и мечтать, как потратит его с умом.
– Не разбазарю на всякое дерьмо, – пьяно трясет пальцем перед моим носом Дик, – а в дело вложу. Акций куплю… Разбогатею… А потом… Потом куплю этот долбаный клуб, понял?
– Какой клуб?
– «Диких Кентавров», какой же еще! Вот где они у меня все будут! Вот! – Дик демонстрирует мне сжатый кулак.
Эк, его обида-то крутит. Уж сколько времени прошло, а он все помнит, все простить не может, как его из клуба вышвырнули – грубо, опозорив в прессе и отобрав все регалии. Впрочем, чисто по-человечески я его понимаю.
– Тренера взашей! Да и лидеров этих сраных к такой-то матери! – Он входит в раж, перечисляя, как поквитается с обидчиками, а я подливаю масла в огонь:
– Роберта, стрелка вашего, точно надо гнать пинком под зад. Он, гад, в последнем заезде Мартину вилку на пару с «Аргонавтом» сделал.
– Да уж. Видал я по визору, как ваших «Стрельцов» уделали, – сочувственно вздыхает Дик.
Разговор сворачивает на гонку. Я, как мне кажется, довольно умело веду его, то и дело расставляя Дику ловушки. И вскоре прихожу к бесспорному, но ошеломляющему выводу: сейчас передо мной сидит кто угодно, только НЕ профессиональный космический гонщик! И даже не бывший космический гонщик!
Он, конечно, довольно хорошо сечет в этом деле, но сам никогда в жизни не выходил на гоночную трассу. Он изучал предмет в теории, возможно, даже сидел на тренажере или, как Лонг, обучался водить лайдер в штурмовом отряде. Но есть вещи, которым не учат в штурмовых отрядах, их знают исключительно гонщики-профи.
Например, как не сорваться с орбиты при скоростях, позволяющих запросто покинуть пределы Солнечной системы.
Или что основной орбитальный ускоритель нужно включать за несколько секунд до того, как выключится разгонный, хотя подобное строго-настрого запрещено инструкцией по технике безопасности. Запрещено, потому что при их одновременной работе пилот испытывает запредельные перегрузки, а лайдер становится практически неуправляемым, хотя и получает при этом очень мощный разгонный толчок. Но штурмовикам такой толчок до лампочки, им гораздо важнее не потерять контроль над лайдером, а вот для гонщиков этот значительный выигрыш в скорости зачастую означает победу в гонке.
Есть и другие хитрости, которые познаются лишь на трассе – не важно «низкой» или «орбитальной». Но бывший профессиональный гонщик Дик не знает большинства из них. А ведь он занимался этим делом около шести лет и неоднократно брал награды!
Вывод очевиден: передо мной не Дик. Может, оперативник, а может, и сам Паук.
Чувствую, как начинает бешено колотиться сердце. Ну, что мне делать, а?! Попытаться захватить его и с помощью Сяти пытками вырвать признание? Да-а, а если он не заговорит? Если это не Паук, а всего лишь оперативник, который не знает, где сейчас Григ и Ирэн и под чьей личиной прячется Паук?
Нет, его сейчас трогать нельзя. Он вроде не догадывается, что я расколол его, так пусть и дальше пребывает в блаженном неведенье. А мне необходимо срочно разбудить свой ген маоли, чтобы посоветоваться со Станом. Но для этого нужна длительная медитация, то есть желательно как можно скорее покинуть общество лже-Дика.
Пытаюсь встать из-за стола, а потом спохватываюсь. Нет! Так резко уходить нельзя – он может заподозрить неладное. И я остаюсь: продолжаю пить и вести теперь уже бесполезный для меня разговор, который снова сворачивает на выигрыш. Надо отдать должное сидящему передо мной человеку – актер он просто прекрасный. Он очень точно сыграл и обиду на «выгнавший» его клуб, и искреннюю радость от миллионного выигрыша.
– А почему ты сделал ставку у каких-то левых букмекеров, когда у тебя есть свой – Ирвин? – спрашиваю просто так, чисто для поддержания разговора, но в ответ лже-Дик меняется в лице и растерянно спрашивает:
– А ты откуда знаешь?
– От верблюда, – огрызаюсь я. – Так почему не у Ирвина?
