Quo ibo a spiritu tuo? et quo a facie tua fugiam? Si ascendero in c.lum, tu illic es; si descendero in infernum, ades. Si sumpsero pennas meas diluculo, et habitavero in extremis maris, etenim illuc manus tua deducet me, et tenebit me dextera tua[181].
Подхватив лежавший на скамье теплый серый табард[182] и на ходу просунув голову в его ворот, Торлейв спустился вниз. Гости спешили подкрепиться перед завтрашним постом, и многие весьма успешно приложились уже и к бочонку с пивом.
Вильгельмина оказалась в поварне, как и говорил Стурла. Анете с лепешками уже ушла, Вильгельмина была одна — сметала со стола остатки муки. Он подошел сзади, обнял ее со спины, потом расцеловал ее маленькие испачканные мукою ладони.
— Торве, Торве! Ты перемажешься в муке! Смотри, у тебя уже весь нос белый! Что с тобою? Давно я не видела тебя таким радостным!
— Мы со Стурлой наконец ударили по рукам! — Торлейв широко улыбнулся. — Всё как полагается. Хочешь ты того или нет, Мина, придется тебе покориться отцовской воле. Через месяц в соборе Святого Олафа мы с тобою обручимся. Потом поедем домой, и отец Магнус обвенчает нас в церкви Святого Халварда. Мы со Стурлой сговорились обо всем. Ты родишь мне мальчика, он будет резчиком, как и я.
— Об этом вы тоже сговорились со Стурлой? — рассмеялась Вильгельмина. — Это будет частью брачного договора? Тогда мне придется очень постараться, ибо Айли предсказала мне, что я буду рожать только девочек.
— Я бы назвал его Хольгером… А в эти ваши предсказания я не верю.
— Подожди, — попросила Вильгельмина. — Я сейчас закончу убирать, и пойдем в дом.
Скрипнула дверь. Торлейв подумал, что это Анете вернулась, и не оглянулся. Вильгельмина высыпала мусор в ведро. Взгляд ее внезапно метнулся куда-то за спину Торлейва. Она выпрямилась, опустив совок и метелку. В широко распахнутых ее глазах стоял такой несказанный ужас, что у Торлейва мурашки побежали по спине.
— Не поворачивайся, плотник, — услышал он хорошо знакомый голос. — Стой как стоишь, или стрела войдет тебе в затылок и выйдет из твоего рта. У моего самострела тугая тетива, но зато и бой сильный.
— Стюрмир?
— Ты угадал, парень. Я же сказал тебе: не двигайся.
— Ты сказал «не поворачивайся», — поправил Торлейв. Он расставил руки, стараясь прикрыть Вильгельмину собою.
— Не важно! — рявкнул Стюрмир. — У меня нету времени. Иди сюда, племянница, ты пойдешь со мной.
— Не надо, — прошептала Вильгельмина. — Пожалуйста! Не делайте этого, Стюрмир, сын Борда!
— Иди, или я убью его.
— Не ходи, Мина! — возразил Торлейв, задержав ее рукою за локоть.
— Иди сюда, я сказал!
— Нет, Мина, стой! В конце концов, кого ты должна слушать, меня или его? Через месяц я стану твоим мужем.
— Торве! Он тебя убьет!
— Слушай, что она говорит, и отпусти ее руку! — прошипел Стюрмир.
— Да что ты, Стюрмир, — проговорил Торлейв. Склонив голову как можно ниже, он пытался увидеть, где стоит охотник. — Мы и так сумеем с тобою договориться, зачем тебе ее уводить?
— Не верти головой! — заорал Стюрмир, но Торлейв уже увидал носки его сапог.
— Слушай, Стюрмир, ты, кажется, хотел знать, где золото? Я могу рассказать тебе. Стурла раскрыл мне этот секрет как будущему зятю. Мина ничего не знает. Я пойду с тобою, если хочешь, а она пусть остается здесь.
— Не морочь мне голову, плотник! Я не идиот. Выходи, дочь Стурлы! Я считаю до трех, у меня нет больше времени!
— И верно, у тебя нет больше времени! — раздался вдруг яростный крик Гамли.
Стюрмир обернулся. Торлейв прыгнул на него, сшиб с ног, оба они свалились на Гамли, стоявшего в дверях, и все трое скатились с крыльца. Стюрмир во время падения спустил крюк — стрела ушла в воздух, никого не задев.
Грош вывернулся из рук Гамли и Торлейва мгновенно, как угорь. Они вскочили и бросились следом, добежали до изгороди, но Стюрмир уже стремительно спускался на лыжах вниз по склону.
— Нельзя дать ему уйти! — мотнул головой Торлейв. — Ступай, возьми Задиру, народ, бегите за мною следом! Я попытаюсь догнать его.
— Торве! — позвала Вильгельмина с крыльца.
— Я вернусь, не волнуйся. Собирайте людей!..
Он подхватил у поварни чьи-то лыжи, завязал крепления и помчался вперед, приседая и надбавляя ходу при каждом шаге.
Торлейв птицею летел вниз по косогору. Снег пел и визжал под напором его лыж, взрезавших лыжню Стюрмира.
Свет молодого месяца прозрачно парил меж стволов, их длинные тени полосами лежали поперек пути Торлейва. Он пронесся по склону и, не снижая скорости, свернул на дорогу. Пробегая мимо спящих усадеб, увидел далеко впереди удаляющуюся фигуру Стюрмира и еще ускорил бег. Стюрмир ушел в лес, и Торлейв свернул следом. У скалы Хюльдры ему пришлось сбавить шаг — корни, ветви, сухостой и нагромождения камней преграждали путь.