Второй ответ потребовал гораздо больше времени, чем первый, так что Ланиус почти на него не надеялся.
«Почему? – писал Грас. – Я скажу тебе почему. Чтобы я был занят».
Одна строчка... Ланиус долго смотрел на нее, пытаясь понять скрытый смысл. Через некоторое время он решил, что все его догадки не имеют под собой основания, и написал следующее письмо: «Что ты имеешь в виду?»
«То, что написал, – ответил Грас. – А ты что подумал?»
Письма доходили до южных провинций в течение двух недель. Ответам требовался такой же срок, правда, Грас иногда отвечал не сразу. Одним словом, такой обмен посланиями слишком медлен для словесных игр. Впрочем, что он мог предпринять, если Грас с ним не согласится? Ничего.
Нет, не совсем так. Он мог пожаловаться. Мог и поступил именно так, сказав Сосии:
– Почему твой отец не мог высказаться более понятно?
– Обычно я отлично понимаю отца, – ответила жена. – Как ты думаешь, почему на этот раз он что-то скрывает?
Ланиус еще раз мысленно прокрутил в голове всю переписку с Грасом.
– Думаю, если в его словах есть смысл, он пытается тщательно его скрыть, – заявил он.
Жена нахмурилась.
– А мне все кажется достаточно понятным. Низвергнутый пытается отвлечь отца и колдунью...
– Колдунья! – перебил ее Ланиус. – Верно! В ней разгадка!
– Теперь загадками заговорил ты, – заметила Сосия.
– Неужели ты не понимаешь? Это же очевидно. Вероятно, Алса сделала что-то, и ее колдовство не понравилось Низвергнутому. Именно поэтому Низвергнутый вынудил ментеше развязать войну. Все просто.
– Я в этом не уверена, – резко произнесла Сосия, которой, возможно, не понравилось его восклицание «это же очевидно!» – Если Низвергнутому так захотелось развязать войну, почему он заставил напасть на нас Эврена, а не Улаша?
– Почему? Ну, может быть... – Ланиус замолчал, поняв, что у него нет хорошего ответа. – Я не знаю почему. Интересно, прямой вопрос на этот ответ заслуживает того, чтобы я написал твоему отцу?
В итоге, после некоторых колебаний, он послал письмо. Если Грас решит проигнорировать его, пусть будет так.
Тесть часто не удостаивал ответа письма, написанные Ланиусом, но на это ответил.
«Интересный вопрос, если углубиться в подробности, верно? – писал он. – Напиши, если найдешь не менее интересные ответы. Могу только сказать, что с меня вполне достаточно Эврена, даже без Улаша. Я все больше стал думать о том, почему этот старый хитрый мерзавец не вступает в войну?»
Сначала он написал «ублюдок», но потом зачеркнул, правда, не очень тщательно, и заменил его другим словом. В отличие от Петросуса он иногда щадил чувства Ланиуса.
Юный король вздохнул. У него не было ответа, даже неинтересного, а в голову приходило только одно – Улаш правил на своих землях значительно дольше Эврена. Но по столь пустяковому поводу не стоило писать письмо – Грас и сам это отлично знал.
Ланиус зашел проведать котозьянов, и Паук тут же положил у его ног подарок – не до конца выпотрошенный труп мыши. Котозьян смотрел на него своими янтарными глазами. Самым плохим было то, что Паук ждал похвалы и очень гордился своим мастерством охотника. Ланиус потрепал его за ушами, погладил, пока животное не замурлыкало и не попыталось укусить его за руку.
– Не смей кусаться! – воскликнул Ланиус, щелкая котозьяна по носу.
На этот раз взгляд Паука говорил только об одном: «Если бы я был достаточно большим, то давно бы съел тебя». Вот почему люди не заводят в качестве домашних животных львов, тигров или леопардов.
Паук долго и пристально смотрел на ногу Ланиуса, словно размышляя, сможет ли он отомстить за щелчок по носу. Обычная кошка не могла так поступить. Обычная кошка попыталась бы убежать или укусить его немедленно. Ярополк предупреждал, что котозьяны значительно умнее своих домашних родственников. Уже не в первый раз король убедился, что черногорец был прав.
Очевидно, Паук решил, что ему не удастся избежать наказания, если он укусит Ланиуса за ногу. Котозьян схватил в зубы преподнесенную в качестве подарка мышь и быстро поднялся под потолок комнаты, где обитали его родственники. Затем, злобно глядя на Ланиуса, он разорвал и съел мышь.
«Хвала богам за то, что вы маленькие, – подумал Ланиус. – В противном случае роль домашних животных выполняли бы мы». После таких мыслей человек уже не чувствовал себя всемогущим. Потом ему в голову пришла следующая мысль, еще менее утешительная: «Возможно, вы относились бы к нам так, как относитесь к мышам».
Через мгновение с насеста Паука, под самым потолком, упал мышиный хвостик. Два котозьяна мгновенно бросились к нему. Они едва не столкнулись и тут же зашипели друг на друга. В это мгновение третий – совсем маленький котозьян – схватил хвостик и убежал. Оба взрослых зверя погнались за ним, но тот благополучно скрылся с добычей.
– Вот как бывает, – сказал Ланиус. – Вы не обратили внимания на более слабого соперника, а добыча досталась ему.
Недавно шипевшие друг на друга котозьяны уставились на короля. Они не могли понимать аворнийский язык, но по их виду можно было подумать, что питомцы короля воспринимают каждое его слово.
Жаль, что ему почти ничего не известно об обезьянах. Они упоминались только в самых древних свитках. Со времени нашествия ментеше с юга аворнийцы не правили на землях, на которых обитали обезьяны. «Еще одна причина, по которой мы должны попытаться вернуть земли к югу от Стуры», – подумал он.
Сейчас он не мог отправиться в архив и попытаться найти записи об обезьянах. Хорошо обоснованное подозрение, что Сосия отвесит ему затрещину, если он не уделит внимания Крексу и Питте, заставило его вернуться в свою комнату.
Ему даже понравилось играть с детьми. Они любили его безоговорочно, так никто его не любил, даже Сосия или котозьяны. У жены были другие родственные связи помимо супружеских отношений с ним, животным он нравился, потому что он заботился о них, а не из-за своего высокого положения.
Кем бы ни был Ланиус, он не забыл о том, что решил выяснить.
– Ты что-то задумал, уверена в этом, – сказала через некоторое время Сосия.
– Обезьяны, – сказал Ланиус.
– Обезьяны? – переспросила Сосия. Она ожидала услышать что угодно, только не это. – При чем здесь обезьяны?
– Что тебе известно о них?
– У тебя снова появился этот странный взгляд. – Сосия покачала головой, и Ланиус не сомневался в том, что она была права. – Я знаю только, что обезьяны живут на деревьях и похожи на страшных человечков, заросших шерстью и с хвостами.
– Если отбросить хвосты, это описание подходит к половине придворных в Аворнисе, – сказал Ланиус. – Нет, больше чем к половине.
