– Это не совсем мои деньги, мам, – призналась она. – Я вышла замуж за парня, который чуть старше меня…
О, вот и началась откровенность.
– …но у нас не сложилось, и, гм, Грег выделил мне щедрое содержание, когда мы расстались. Я собиралась потратить эти деньги на образование, – быстро добавила она для папы, – а потом встретила Гарри, и он захотел, чтобы я осталась в Лондоне, и сделал мне предложение…
– Ты тоже выходишь замуж! – Мамино лицо просияло, но радость так же быстро исчезла, когда Келли добавила: «После того, как он разведется».
– О! – сказала мама. А папа ничего не сказал.
Келли опустила глаза.
– Правда, я не знаю, что будет теперь. Меня начали преследовать журналисты, и если я не выдам им историю, они могут докопаться до Криса… Не думаю, что Гарри захочет жениться на ком-то с преступным прошлым.
– Он работает в полиции, – помогла информацией Джо.
– Господи, – выдохнул папа. – Ну и пара.
Тишина опустилась на сарай, как оседающая вокруг нас пыль. (Метафорическая. У папы в сарае было очень чисто.)
Чуть погодя Келли протянула мне руку. Я не собиралась ее пожимать, но все на меня смотрели, так что пришлось.
– Эми, я правда сожалею о том, что тебе довелось из-за меня пережить, – сказала она робким тоном, которого я никогда еще от нее не слышала. – Я не хотела думать о том, что происходит дома, я просто сосредоточилась на будущем и на том, что все как-нибудь уладится. Я так радовалась за тебя, когда ты стала встречаться с Лео! Мне начало казаться, что чудо возможно и для меня, что случится что-то хорошее, и я смогу вернуться домой и не чувствовать себя дрянью. Честно, ты потрясающе выглядела в бальном платье от Зои Вайс. Я показала фото всем, кого знала, всем моим друзьям…
Мои глаза наполнились слезами. Джо говорила, что у Келли – Кэлли – практически нет друзей. И убеждала меня, что леди, с которыми Кэлли обедала, мирились с ее присутствием только потому, что Гарри был богат и она жила возле «Хэрродс»[67].
– Хочешь, я поговорю с Лео? – Голос Келли звучал с жалобной страстью. – Я все ему расскажу, и он поймет, что ты ни в чем не виновата. Я могу дать интервью или что-то вроде того. Все что угодно.
– Вообще-то, – пробормотала Джо, – это не такая уж плохая идея.
Мама с папой в ужасе на нее уставились.
– Нет, серьезно, – продолжила она. – История всплывет так или иначе, лучше нам ее контролировать.
– Но у Лизы пресс-агент хуже ротвейлера, – сказала я. – И все равно они напечатали…
Я не хотела упоминать при маме «принцессу Кита-я».
– Но если мы обратимся к ним напрямую, с Келли и нашим журналистом, и добавим эксклюзивных фотографий…
Забрезжил свет.
– Ты об одной из тех девушек, которые освещали твое шоу?
Она кивнула.
– Все любят кающихся грешников и королевские свадьбы. А представь себе два в одном!
Вот только свадьбы не будет.
Чем больше времени я проводила дома, тем более далеким казался мне мир Лео. Пресс-агенты. Бальные платья, которые стоят дороже, чем автомобили. Да бога ради! Это была не моя жизнь. Это была жизнь Амелии. Амелии, выдуманной принцессы.
Я почувствовала, как дрожит нижняя губа, несмотря на попытки держаться изо всех оставшихся сил.
Папа протянул ко мне руки, и до меня донесся знакомый слабый запах, вернувший меня в то беззвучное лето, которое мы провели, копаясь в огороде. Стиральный порошок и немного честного пота, запах человека, который двадцать пять лет надевал на работу костюм, а потом все дни проводил без рубашки, опираясь лишь на лопату и остатки гордости. Сердце рванулось к нему, как у маленькой девочки, которая, спотыкаясь, бежала к папе по заросшей маргаритками лужайке.
– Пусть даже больше ничего не выйдет, – сказал он, и в его серых глазах сверкнули совсем не свойственные йоркширским мужчинам слезы, – но ты воссоединила нашу семью, Эми. И это самый чудесный подарок, который ты только могла сделать маме и мне.
– Перестань, – сказала я, но миг спустя оказалась в его объятиях, уткнувшись в мамину пышную грудь, и даже Келли – от которой до сих пор пахло «Радостью» от Жана Пату, ничего, чтоб ее, не изменилось, – сжимала меня так, словно мы оказались посреди шторма и сарай вот-вот разнесет на части.
Странно было чувствовать себя счастливой, когда мое сердце разрывалось на кусочки, но я была счастлива. Где-то далеко большие часы начали отматывать время назад, медленно, по секунде.
Глава тридцать четвертая
Мы с Джо клялись, что не будем смотреть в интернете трансляцию коронации Бориса, но, ясное дело, смотрели.
– Лучше знать, – сказала она, когда мы устроились за ноутбуком с последней огромной бутылкой шампанского из тех, что прислал тогда Рольф, и рыбным пирогом, который любезно приготовила для нас миссис Мейнверинг.
Миссис Мейнверинг была в долгу перед нами, если можно так выразиться.
Она прогнала особо настойчивого папарацци своей сумочкой, а у конкурирующего с ним издания не хватало новости дня, так что ей заплатили две тысячи фунтов за рассказ об «ужасе папарацци». Дикон на заднем плане казался подозрительно похожим на молодого любовника.
В день коронации фотографы даже не пытались прятаться в кустах, потому что, конечно же, я должна была до сих пор поддерживать неизвестного больного члена семьи, а они отчаянно хотели застать меня без болезней и не в Йоркшире. Но хотя бы мама с папой были в безопасности. Они находились в Шотландии, в глуши, в охотничьем домике-отеле, принадлежащем подруге матери Джо. Келли должна была присоединиться к ним вместе со Сьюки, писательницей, как только закончит вводить полисмена Гарри в курс дела.
– Правило такое: мы смотрим коронацию, но без звука. – Джо передала мне бокал и отпила из своего. – Не хочу знать, о чем они говорят.
– И не будешь, это же итальянский, – сказала я, когда трансляция новостей из Нироны ожила на экране.
Остров был довольно маленьким, но, похоже, все его обитатели явились взглянуть на пышное зрелище. Ликующие толпы выстроились вдоль узких мощеных улочек вокруг собора, а камеры переключались с одного знаменитого лица на другое, пока они поочередно прибывали к готическому собору. Я узнала нескольких моделей, подруг Лизы, и двух принцев, и некоторых премьер-министров, и… Черт, это же первая леди Америки, верно? А еще Элтон Джон. Элтон Джон никогда не пропускал королевских праздников.
– Там полно знаменитостей, – удивилась я.
– Ага. – Джо подняла взгляд от телефона. – Ты, похоже, последняя поняла, что Вольфсбурги – знатное семейство.
– Возможно.
