— Это уже не моя проблема, — признался Лютер. — Мне надо дом строить. Остальное вы уж сами.
Мне нравился его подход. К тому же он перестал ныть.
— Сделаю что могу.
— Хорошо, мистер Гаррет. Ладно, мне идти надо. Завтра выходной, обещал дома, что буду раньше. — Он просто напоминал мне, что у него тоже есть личная жизнь и что ему недосуг торчать здесь со мной и точить лясы. — У сына день рождения.
Люди ведь не все время играют на сцене вместе с тобой, они еще и живут. Лютер ушел. Я решил последний раз обойти «Мир», прежде чем отправиться домой. Всего один обход — и ужинать. Имелось кое-что, что мне хотелось проделать без помех.
Скрипнула дверь, в помещение ворвался холодный воздух. Я решил, что это Плоскомордый пришел узнать, чего я от него хочу. Это оказался действительно Тарп, но следом за ним виднелась низенькая, коренастая фигура Дила Релвея собственной персоной. Поникшие плечи Тарпа лучше любых слов говорили о том, что он просит у меня прощения, а также инструкций.
Я пожал плечами. Вряд ли это оборачивалось чем-то слишком уж плохим. Человек, который не покидал Аль-Хара, пришел один. Значит, и возвращаться ему придется самому.
— Я могу чем-то помочь? — Самый неприятный вопрос. Обычно его слышишь, когда делаешь что-либо, чего по чьему-то там мнению тебе делать не стоит, пусть при этом ты не нарушаешь никаких правил.
— Хотелось посмотреть на место преступления собственными глазами. Хорошая шуба. Бобер?
— Думаю, да.
— Мы взяли Бель Звона.
— Что ж, молодцы. Я знал, что вы в состоянии сделать это.
— Но упустили его прежде, чем успели задать мало-мальски серьезные вопросы.
— Он что, сбежал? Из Аль-Хара?
— Он не сбежал. Его увезли. Перевели в другое место. Личным приказом принца Руперта. Вы не знаете почему?
— У вас больше возможности предполагать, чем у меня. Вы на него работаете.
— Работаю, конечно. Но не имею ни малейшего понятия о том, что творится у него в голове. — Дил продолжал расхаживать по этажу. Может, надеялся увидеть печально известных призраков?
Хорошо бы приручить их. Мы смогли бы превратить их в еще один платный аттракцион. Проведи пять минут в обществе покойных предков всего за несколько серебряных монет!
Релвей остановился.
— И еще — тот парень, которого мы нашли в подземелье вчера вечером. Весь искромсанный и со съехавшей крышей. Плохой актер, известный как Городской Джек Тик-Так.
Я никак не мог изображать святую невинность. Его воинство было там вместе с моим.
— Он напал на нескольких моих знакомых гномов. Их дочь сумела убежать и обратилась ко мне за помощью.
— И вы послали ее к Тарпу. Мы говорили с этой девчонкой. Мы говорили с Городским Джеком. Мы говорили с людьми Тарпа. И с красными фуражками, спускавшимися туда. Допросы выявили ряд любопытных противоречий.
— Со свидетелями такое случается.
— Да. Гномица утверждала, что на ее семью напало чудовище. Тик-Так говорил, что не лез в чужие дела. Гномы напали на него из засады.
— Пятью этажами ниже уровня земли? Гномы, которым заплатили за то, чтобы они никого туда не пускали?
— Джек считает, что правда на его стороне. Говорит, что мы можем спросить у его босса. Который, по его словам, тоже туда спускался, но, должно быть, сумел каким-то образом улизнуть, когда туда набились красные фуражки. — Релвей двинулся дальше. — Он не может объяснить, как именно.
— Чуть раньше в тот же вечер он сам выдавал себя за красную фуражку.
— Э-э?
Я рассказал ему про визит Городского Джека в «Пальмы».
— Снова Фелльске.
Все это явно огорчало Релвея. Наверное, поэтому он начал намекать на то, что у него имеются кое-какие интересные мысли.
— Непосредственно перед тем, как я отправился сюда, имело место еще одно любопытное событие. Городского Джека тоже перевели в ведение принца Руперта.
— Это любопытно. И что это значит?
— Именно это вы мне и расскажете.
— Не думаю. Прежде мне нужно по меньшей мере иметь представление, о чем вы говорите.
— Конечно, расскажете. Разве нет?
Дил зашел с неожиданной стороны — явно в расчете на то, что это собьет меня с толка. И чтобы я боялся того, что ему, возможно, известно.
— Вы уволили одного из моих людей, работавших здесь. Мне это не нравится, Гаррет.
— Выстрел мимо. Он просто обыкновенная задница. Пытался провоцировать расистские настроения. Мы здесь строим театр. Нам ваши политические игры и прочее дерьмо не нужны.
— В общем, я вами недоволен, Гаррет.
— В общем, мне на это плевать, Релвей. Если хотите, чтобы вас кто-то удовлетворял, найдите себе жену.
Он изобразил улыбку — намек на улыбку.
— Вчера вечером вы заходили в портновский салон. Принц Руперт тоже находился там. О чем вы там разговаривали?
Благодаря Лазутчику Фелльске и хламу у него в голове эта информация не застала меня врасплох.
— Вы все узнаете тотчас же, как принц захочет, чтобы вы это знали. Идет?
Дил Релвей не стал ни кипятиться, ни угрожать. Он или идет в лоб, или действует тонко, подспудно — там, где, по его мнению, запугивать бесполезно. К тому же он предпочитает прибегать к запугиваниям только тогда, когда позиции его достаточно сильны.
— Мне хотелось бы найти способ закрыть эту тему, — сказал я. — Мы сражаемся на одной стороне, но я не вижу смысла плясать под чужую дудку ради того, чтобы ладить с вами. — Я подавил острое желание добавить, что его провокатор-расист не единственный говнюк, связанный с Негласным Комитетом. Должно быть, еще один приступ зрелости. — Мягко говоря, на Диле Релвее и его демонах свет клином не сошелся. Мир велик, и в этом мире большинству людей глубоко наплевать на то, доволен Дил Релвей или нет. Они могут даже рукоплескать тому, что этот Дил Релвей делает — при условии, что он занят поимкой нехороших парней. И что он забудет о своей мечте вылепить мир таким, какой будет отвечать его личным пристрастиям.
И что это, скажите, за приступ зрелости такой? Я, можно сказать, обеими руками подергал за холеную королевскую бороду. Наверное, какая-то совсем уж сумасшедшая часть меня нисколько не сомневалась в том, что Руперт вытащит меня из кутузки точно так же, как Тик-Така и Бель Звона.
Кажется, Руперт искал личного некроманта?
— Скажите, — произнес Релвей, — мы не могли знать друг друга в прошлой жизни? Где мы были смертельными врагами?
— Что?
— Эти трения. Я шел сюда с самыми благими намерениями. Поговорить немного, обменяться кое-какой информацией, попробовать выяснить, что происходит у меня за спиной. Но стоило мне вас увидеть, все во мне всколыхнулось. Мне сразу захотелось колошматить вас до тех пор, пока вы не обучитесь хоть каким-то манерам и нормам поведения. И еще мне казалось, что я точно так же действую вам на нервы, даже если просто стою и ничего не говорю. Надо было попросить Тупа сходить. Он умеет говорить с вами.
