Румынии, и открыто признали свой конфликт с румынским руководством. Встреча в Араде бросила длинную тень на эти попытки. Таким образом, именно оппозиция, а не правящая партия, смогла воспользоваться реабилитацией национальных чувств и настроений.
Последняя попытка венгерского руководства разрешить конфликт путем двусторонних переговоров была предпринята на сессии ПКК ЗП в начале июля 1989 года в Бухаресте. На этот раз Чаушеску пригласил председателя ВСП Резшо Ньерса, премьер-министра Миклоша Немета и министра иностранных дел Дьюлу Хорна на выездную неофициальную встречу, которую венгерская делегация - возможно, опять по совету СССР - приняла. Хотя на встрече в Араде Кароли Груш был вынужден отступить в оборонительную позицию перед румынским лидером, на этот раз венгры смогли вести переговоры с другой позиции. Они выдвинули условия по урегулированию отношений между двумя странами: румынская сторона должна прекратить дискриминацию венгерского меньшинства, а также пропаганду и военные угрозы в адрес Венгрии, отказаться от реализации проекта систематизации в регионах, населенных венграми, впустить в страну венгерские культурные продукты и прекратить унизительное преследование масс венгерских туристов на венгерско-румынской границе. Кроме того, Дьюла Хорн заявил, что в случае необходимости Венгрия предложит международный контроль за положением национальных меньшинств и планом систематизации. Хотя в сложившихся обстоятельствах надежда на выполнение венгерских требований была невелика, чтобы продолжить перетягивание каната, стороны переговоров договорились о встрече премьер-министров. Кроме того, они договорились об обмене делегациями парламента и местных советов с условием, что венгерская делегация получит возможность посетить районы, населенные венграми, при изучении выполнения плана систематизации. Однако ничего этого не произошло из-за событий осени и зимы 1989 года. Таким образом, возобновление венгеро-румынских отношений произошло только после радикального поворота в декабре 1989 года.
В 1989 году в венгеро-чехословацких отношениях серьезную напряженность вызвали три фундаментальных вопроса: плотины Габчиково-Надьмарош, положение венгров в Чехословакии и переоценка интервенции 1968 года. В мае 1989 года венгерское правительство, отчасти по экономическим причинам, а отчасти в результате социального давления, которое усиливалось в течение многих лет, в одностороннем порядке остановило процесс строительства плотин на реке Дунай на основании договора, заключенного между двумя странами в 1977 году. Поскольку чехословацкое правительство, также ссылаясь на социальное давление, настаивало на том, что плотины должны быть построены в соответствии с планом, между двумя странами возник длительный конфликт по этому вопросу.
Венгерское меньшинство в Чехословакии не подвергалось жесткой политике дискриминации, подобной той, что проводилась в Румынии, но это отнюдь не означает, что венгры могли беспрепятственно осуществлять свои коллективные права меньшинства и права человека. Венгерские СМИ, которые с 1989 года становились все более независимыми и откровенными, довольно часто обсуждали этот вопрос, вызывая тем самым недовольство чехословацкого руководства. Опасаясь создания чехословацко-румынской оси, официальное венгерское руководство явно воздерживалось от рассмотрения этого вопроса и на двусторонних встречах подчеркивало, что его конфликт в основном связан с Румынией.
Однако наибольшую напряженность в отношениях между двумя странами вызвали венгерские события, связанные с Пражской весной и военной интервенцией в Чехословакию. Поскольку на карту была поставлена их собственная легитимность, у чехословацкого руководства были все основания для беспокойства. Сначала они выразили свое негодование по поводу интервью Александра Дубчека, показанного по венгерскому телевидению.⁹ Затем, в начале августа, они возмущенно возразили против интервью, в котором глава отдела иностранных дел ЦК ХСВП предполагал переоценку событий 1968 года. Чехословацкий посол в Будапеште, которому было поручено выступить посредником в этом вопросе, в качестве своего частного мнения также заявил, что руководство в Праге согласилось бы со сценарием, при котором Венгрия сначала поддержала бы политическое урегулирование проблемы, а затем, только при международных обстоятельствах, приняла бы решение об участии в интервенции. В официальном коммюнике, опубликованном руководством венгерской партии 17 августа, это предложение действительно было учтено. Хотя декларация была рассчитана на осторожность, тот факт, что государство-член WP, которое также принимало участие в интервенции, заявило, что "не отождествляет" себя с ней, несомненно, способствовал дестабилизации ситуации в Чехословакии несколько месяцев спустя.
Безусловно, решением, оказавшим наибольшее влияние на распад коммунистических систем Восточно-Центральной Европы, стало то, которое позволило гражданам ГДР, находившимся в Венгрии, выехать в ФРГ через Австрию 11 сентября 1989 года. Как ни парадоксально, но эта ситуация с немецкими беженцами была единственной, в которой венгерское руководство считало себя абсолютно невиновным, поскольку не было заинтересовано в разрушении отношений с ГДР, которые в данных обстоятельствах были достаточно сбалансированными. Однако косвенно этот конфликт был инициирован венгерской стороной, когда в начале мая 1989 года в соответствии с политикой открытости для Запада Венгрия решила убрать с австро-венгерской границы электронную систему сигнализации и колючую проволоку - "железный занавес"²¹.
Этому шагу, ставшему в перспективе историческим, предшествовал длительный процесс подготовки. Чтобы компенсировать населению все ухудшающуюся экономическую ситуацию, 19 мая 1987 года Политбюро ВСП приняло постановление о введении так называемого мирового паспорта, который позволял любому венгерскому гражданину с 1 января 1988 года свободно путешествовать в любую страну мира любое количество раз.ІІІ Таким образом, герметизация границ потеряла свое значение. Поэтому уже летом 1987 года было предложено снять техническую систему закрытия, а 28 февраля 1989 года Политбюро ВСП приняло решение снять системы закрытия на венгеро-австрийской и венгеро-югославской границах к 1991 году. В действительности работа была завершена гораздо раньше, к концу июня 1989 года. 2 мая 1989 года об этом решении было объявлено публично, а 27 июня министры иностранных дел Австрии и Венгрии вышли на первые полосы западных СМИ, торжественно перерезав забор из колючей проволоки на границе двух стран.
В результате десятки тысяч восточногерманских туристов отправились в Венгрию в надежде, что им удастся бежать через Австрию в ФРГ по открытой теперь "зеленой границе"²³ Примерно шестистам человек это удалось, большинство из них - во время Панъевропейского пикника - дружеской встречи двух деревень по разные стороны границы, организованной гражданскими группами 19 августа 1989 года возле города Шопрон. Однако после несчастного случая, когда в рукопашной схватке из пистолета пограничника был застрелен восточногерманский беженец, стало ясно, что для решения проблемы нужны политические средства. Руководство ГДР потребовало от Венгрии соблюдения секретного двустороннего договора 1969 года, на основании которого нарушители границы должны были быть депортированы обратно в свою страну. Однако в это время Венгрия - как первое и единственное государство в советском блоке - присоединилась к Конвенции ООН о беженцах в марте 1989 года, чтобы создать правовую основу для невозвращения венгров, бежавших из Румынии. Теперь они могли утверждать, что конвенция ООН, международный договор, является более сильным юридическим соглашением, чем секретный двусторонний договор между Венгрией и Румынией, и обязывает Венгрию уважать права беженцев; поэтому их нельзя было
