Он уже знал, что я нахожусь в Перми. Видимо, от мамы, ведь ей я недавно призналась, что временно проживаю в этом городе. Мама за меня переживала, поэтому я успокоила ее, что со мной все в порядке. Я не стала ей рассказывать, что нашла отца, эта информация могла отразиться на ее беременности.
– Давай встретимся и поговорим, – предложил Герман. – Мы, в конце концов, семья.
Я не верила, что он приехал в Пермь ради меня. Здесь у него был один из крупных филиалов, наверняка просто приехал по своим делам. Но, признаться, у меня накопилось к нему очень много вопросов, а еще я его больше не боялась, поэтому я согласилась.
– Я тоже хочу с ним познакомиться, – заявил мне отец, когда узнал о моих планах увидеться с отчимом. – Пригласи его к нам домой. Поговорим втроем.
Я не была уверена в правильности такой встречи, но мой отец настоял, что хочет лично познакомиться с тем, кто так или иначе сыграл большую роль в его судьбе. Это будет тяжелая встреча.
Вечером того же дня Герман прилетел в Пермь.
– Макси, что ты делаешь так далеко от дома? Твоя мать очень нервничает из-за тебя. – Такими были его первые слова.
Из-за тебя. Резануло слух. Всегда все из-за меня. Ничего нового.
– Я учусь заново жить, – отозвалась я, впуская его в дом.
– Что это за дом? – Герман присел на диван, с брезгливостью осматривая обстановку.
– Я познакомлю тебя с его хозяином, – тихо произнесла и села напротив него в кресло. – Но сначала мы должны поговорить.
– У меня нет времени на разговоры. Время – это деньги.
– Вот как раз об этом я и хотела поговорить, – твердо сказала я, поймав его напряженный взгляд. – Теперь я хорошо понимаю смысл этой фразы. Время – деньги. Герман, – я выдержала паузу, собираясь с мыслями, – я хочу поблагодарить тебя за деньги, которые дали время моему отцу. Правда. От всей души. Неважно, что было в тот раз у тебя на уме и какую конечную цель ты преследовал, но… спасибо. Спасибо, что сделал это. Ради него. Ты спас жизнь моему отцу.
– Макси, я тебя не понимаю… – растерянно пробормотал Герман, но я видела, что он все понял.
– Это ведь ты перечислил деньги в благотворительный фонд и оплатил операцию моего отца десять лет назад?
В комнате повисла звенящая тишина. У Германа вырвался судорожный выдох.
– Да, – произнес он тихо. – Откуда ты узнала? Мать рассказала?
Я покачала головой.
– Нет, не она. Почему ты это сделал? Почему помог?
– Не понимаю, к чему весь этот разговор, но раз ты как-то об этом узнала, я расскажу. – Он вздохнул и весь сгорбился. – Я перевел эти средства по просьбе твоей мамы. Я так сильно был влюблен в нее, что воспользовался этой ситуацией ради своей выгоды. Ведь она согласилась выйти за меня замуж ради этой суммы. Она хотела спасти твоего отца.
Мое сердце тяжело забилось, когда все недостающие фрагменты мозаики сложились в единую картину.
– Да, Макси, она вышла за меня ради денег, но я надеюсь, что потом и она полюбила меня в ответ. Как мне казалось на протяжении всех этих лет, у нее есть ко мне какие-то чувства.
– Она любит тебя, – проговорила я, крепко сцепив пальцы. – Она очень сильно любит тебя. – Об этом мама говорила мне во время нашего недавнего телефонного разговора.
– Макси, послушай, все, что я делал, было ради твоей мамы. Я запрещал тебе играть на скрипке только ради нее. Это приносило ей боль, а я хотел оградить ее от этого.
В моих глазах скопились слезы. Да, Герман любил мою мать, но делал это, забывая о чувствах других людей вокруг.
– Твои три миллиона спасли жизнь, – проговорила я, чувствуя, как горячие слезы бегут по щекам. – За них я тебе очень благодарна.
– Не думай про своего отца, Макси, – нахмурился Герман. – Не понимаю, к чему все эти разговоры о прошлом. Твоего отца уже давно нет в твоей жизни. Возможно, он давно уже мертв.
– Пока еще нет, – вдруг раздался голос моего родного отца. Я улыбнулась краешком губ сквозь слезы – вот ведь нашел момент, чтобы появиться перед Германом так эффектно!
– Герман. – Я выдержала небольшую драматичную паузу. – Разреши мне представить моего отца.
Нужно ли говорить, что в этот момент у Германа едва не случился сердечный приступ. Когда отчим пришел в себя после неожиданного знакомства, мой отец пригласил его для разговора в свой кабинет. Они пробыли там ровно час. Ровно час! Я не знаю, о чем они там говорили. Я пыталась подслушивать под дверью, но голоса звучали слишком тихо, чтобы я могла хоть что-то разобрать. Потом я бросила эту затею и весь оставшийся час просто вышагивала по гостиной, сходя с ума от неопределенности.
Наконец двери кабинета распахнулись, и Герман вышел весь побледневший, с опухшими красными глазами. Я не узнала в нем того жесткого человека. Он смотрел на меня так, будто видел впервые. А потом стремительно бросился ко мне и крепко обнял.
– Прости меня, Макси! Умоляю, прости меня.
Что происходит? Что мой отец сделал с моим отчимом? Какие настройки ему подкрутил?
– Я понял, что был не прав с самого начала. Прости меня, пожалуйста, – захлебываясь собственными словами, проговорил Герман, отстранившись от меня, но взяв за руку. – Я не знал, что в тебе живет такой необычайный талант. Я противился твоему желанию играть на скрипке только потому, что сильно люблю твою маму. Как я говорил, все это было только ради нее. Мне казалось, что все делал правильно, но я был не прав. Мы должны были найти какой-то компромисс, теперь я понимаю это. – Он вдруг всхлипнул. – Макси, я хотел, чтобы у нас была нормальная семья, но я все испортил. Хочу все начать заново. Я прошу у тебя прощения…
Я в растерянности уставилась на отчима, которого совсем не узнавала.
– Я… я прощаю тебя, – произнесла я, увидев в его взгляде искреннее раскаяние.
– Макси, прежде чем ты простишь меня, я должен сказать тебе еще кое-что, очень важное. Последние события заставили меня о многом задуматься. Возможно, это даже наказание за мои грехи. Я не хочу брать на свою душу новые грехи. Я отобрал у тебя музыку, но я не хочу отбирать у тебя еще больше. Ты любишь того парня из рок-группы? Дена?
– Да, я люблю его.
– Ох, Макси. Журналисты раздули такую грязную историю, мне так больно было видеть, как в новостях упоминают и тебя. Ты такого не заслужила. –
