чуть не задушив от радости.
Я заметила, что в зале появились столы с угощениями, но Ден настойчиво потащил меня в сторону гримерной комнаты.
Едва за нами захлопнулась дверь, он приподнял меня за бедра, прижал к стене и мучительно застонал мне в губы. Туфли упали на пол, а все мои рациональные мысли разом вылетели из головы. Мы оба были наполнены голодным огнем. Сегодня все барьеры, которые я возвела, окончательно рухнули. Никогда я не хотела ничего сильнее, как сейчас хотела того, чтобы Ден был со мной.
Он в одно мгновенье расстегнул пряжку ремня, а затем нетерпеливо задрал мое платье. Я обхватила его за шею, подавшись к нему и чувствуя, как нарастают во мне волны возбуждения.
– Ты моя, – прошептал он, закидывая мою ногу на свое бедро.
– Я твоя, – выдохнула я в ответ, и наши губы опять слились в страстном голодном поцелуе. Мы оба вели себя как одержимые. Мы хотели друг друга так неистово, охваченные жгучим, как огонь, желанием. Это все, что было нам так нужно. Наши бедра соприкоснулись, мы стали единым целым. Вцепившись ногтями в спину Дена, я крепко обвила его ногами, ощущая разгорающееся внутри меня пламя.
Из зала донеслись грохочущие звуки барабанов – видимо, Марк решил сыграть какое-то безумное барабанное соло. Ден подстроился под ритм барабанов, а во мне нарастало напряжение, пока каждое нервное окончание не затрепетало от блаженства. Мое имя слетело с губ Дена, когда он тоже достиг взрывной кульминации.
Мы замерли, продолжая сжимать друг друга в объятиях и словно до сих пор не веря, что мы вновь обрели друг друга.
Неожиданно раздался стук в дверь, едва не заставивший меня вскрикнуть от ужаса.
– Эй, откройте! Кто там закрылся? – Это был Владислав. Он не видел, как мы вернулись в клуб.
Я отстранилась от Дена и одернула платье.
– Влад, подожди! Мы с Макси почти закончили.
– Ой, пардон.
– Ты что творишь? Как теперь мы выйдем? – сердито прошептала я. – Он же понял, чем мы тут занимались!
Он тихо засмеялся, застегивая брюки.
Когда мы вернулись в зал, нас встретили выразительными взглядами. Я чувствовала, как у меня горят уши и щеки. Но мне хватило пары минут, чтобы снова расслабиться в этой атмосфере праздничного ужина. А после Ден увез меня в отель, где мы снова нырнули в омут страсти.
Вечером следующего дня, после знакомства с моим отцом, ребята уехали. Они дружно уговаривали меня вернуться в Москву вместе с ними и затем отправиться в совместный тур. Группа Freedom Flyпредложила мне стать их участницей официально, но я отказалась. Слишком велик был соблазн все бросить и согласиться, но я не могла оставить отца, которого только обрела. Да и оркестру филармонии я уже дала согласие, что буду играть с ними. Ден хотел остаться со мной, но я убедила его уехать. Я настояла на том, что мне нужно еще чуточку времени, чтобы разобраться со всеми внутренними душевными переживаниями, которые так неожиданно всколыхнули мою жизнь. Сейчас я должна быть рядом с отцом.
Всю следующую неделю я посещала репетиции с оркестром. Я очень быстро влилась в коллектив, но не ощущала себя среди них на своем месте. Они играли прекрасную музыку, но скрипка, у которой была моя душа, предпочла бы подыгрывать дерзким ритмам рока, чем бессмертным классическим симфониям. Отцу снова пришлось лечь в больницу для прохождения курса химиотерапии. Я навещала его каждый день и играла ему на скрипке.
– Тебе не стоит быть здесь, – сказал он мне на одной из наших встреч в больнице.
– Почему? Я нашла тебя и хочу быть рядом с тобой.
– Я тут надолго. Я не хочу, чтобы ты застряла здесь и тратила свое время на меня, на того, кто этого не заслужил.
– Я хочу о тебе заботиться.
– Обо мне позаботится Антон и весь чудесный медперсонал этой больницы. – Он взял мою руку и сжал в своей ладони. – А ты должна уехать.
Меня охватил шок. Он сейчас серьезно?
– Мне жаль, что я бросил тебя, Макси. Я никогда себе этого не прощу. Я ошибся, полагая, что в новой семье тебе будет лучше. Я не смог тебя защитить. Прости меня еще раз, милая.
– Я тебя простила.
– Но сейчас ты должна быть не здесь, не в этой больнице. Ты должна вернуться в группу. Ты им нужна, а они нужны тебе. Антон дал мне послушать, как ты играешь с ними. Ваше звучание бесподобно! Все, чего я хочу, чтобы ты была счастлива. Ты оживаешь, когда играешь. Твой отчим лишил тебя музыки, а теперь я невольно стал тем самым человеком, который сдерживает твой полет. От этого мне на душе так горько. Твой талант достоин сиять ярко. Я не желаю отнимать у тебя шанс на будущее.
– Ты ничего не отнимаешь, – возразила я, чувствуя, как горло сжимается от нарастающего волнения.
– Перед тобой открыт весь мир, Макси. Я требую, чтобы ты уехала и играла эту потрясающую музыку вместе с тем, кого ты любишь. Этот парень, Ден, немного чудной, но я почувствовал, как сильно он тебя любит, когда мы с ним поговорили по душам в тот вечер. И ты любишь его. Все, чего желает любящий родитель для своего ребенка, – это чтобы тот нашел свое место в жизни и был счастлив. Твой источник счастья – это музыка. Она живет в твоем сердце! Так иди и играй!
– Я играю в оркестре.
– Скажи честно, поет ли твоя душа, когда ты играешь в оркестре?
– Нет, – призналась я после долгого молчания.
– Вот и ответ.
– Я никуда не поеду.
– Макси, ты должна сделать это, – настаивал отец. – Ты уже подарила мне невероятное счастье. За эти несколько недель я вспомнил, что значит быть отцом, ты отдала мне столько тепла, ты даровала мне прощение, теперь я готов умереть со спокойной душой. Но я не выдержу, если ты пожертвуешь своим собственным счастьем.
– Поговорим об этом в другой раз. – Я поцеловала его в щеку, собираясь уходить.
Слова отца вызвали во мне бурю эмоций. Я знала, что через несколько дней Freedom Flyбудет выступать на масштабном рок-фестивале европейского уровня в Калужской области, но, увы, не смогу разделить с ними этот драйв и заряд положительных эмоций.
Последующие два дня прошли для меня как в тумане.
В голове царил настоящий хаос из образов и мыслей, который только усилился, когда мне рано утром позвонил Герман.
