* * *
Не знаю, как у него это получалось, но волхв умудрялся одновременно держать огромный щит и продолжать бой.
— Ну что, Теодор? — ухмыльнулся он безобразным ртом. — Мы слишком долго откладывали нашу схватку.
Его тяжёлый меч рубанул снизу вверх, заставляя меня отскочить назад, чтобы не попасть под удар. И пока я менял положение тела — а на это ушла всего пара секунд — Херефорд успел сменить оружие.
Он коснулся острия своего меча, и тот распался надвое.
В следующее мгновение чёрный волхв держал точно такие же клинки, как у меня. Только серебристые и горящие белым огнём кодо.
Он сделал виртуозный мах, и мечи со свистом резанули раскалённый и плотный воздух. Я не стал смотреть, как противник красуется, а начал стремительную атаку.
Обрушился на волхва со всей яростью и мастерством, которым владел. Звон оружия снова прокатился по площади, эхо задребезжало в потолке сферы-щита.
Бой набирал силу.
Клинки искрились, вспыхивали и потрескивали молниями, рубили и кромсали друг друга, воздух накалялся, напряжение росло. По внутренней стороне щита волнами носилась шипящая вибрация.
Моё кодо неистово рвалось наружу.
Я чувствовал, как обе Печати рождают во мне бурю тёмной энергии, как она перетекает по мышцам, окатывает и печёт внутренности, заполняет не только тело, но и разум.
Отбиваясь от моих напористых атак, Херефорд порой позволял себе улыбаться и бормотал:
— За волосы. Я притащу тебя к Рингам за волосы, мелкий ублюдок.
Он издевался надо мной.
А я молчал, чтобы не тратить силы на тупые разговоры.
Зато перстни на обеих руках всё больнее жгли мне кожу. От них по костям носилось нытьё, охватывало до самых плеч, а руки жили своей жизнью, виртуозно и легко нанося удары, рубящие, колющие, снизу, сверху, справа, слева.
Рукояти мечей словно срослись с ладонями, клинки метались и скрежетали, рвали и резали. И звенели, звенели как взбесившиеся.
Очень скоро Херефорд понял, что драться со мной на мечах бесполезно.
Я не пропустил ни единого его удара и даже успел нанести пару своих, в правое плечо и левый бок. А тратить время на длительный бой и держать энергозатратный щит — слишком дорогое удовольствие даже для столь сильного волхва, как он.
У меня же, наоборот, стояла задача истощить его как можно больше и затянуть бой.
Чего уж врать, убить эту тварь я всё равно не смогу, так хотя бы заставить уйти ни с чем. Вот только уходить он не собирался. Его глаза горели всё ярче, удары становились мощнее и увереннее. Наверняка, он уже представлял, как швыряет меня под ноги императору.
— Или смерть, или служение Рингам, — рыкнул он, будто прочитав мои мысли. — Больше тебе не остаётся ничего.
Сказав это, Херефорд вдруг отбросил мечи и, взмахнув руками, оттолкнул меня мощным гравитационным эргом. Он вложил в удар столько кодо, что моё тело, как щепку, швырнуло к самому краю сферы.
Я завалился на бок, протаранив плечом пару мёртвых адептов. Дальнейшее падение остановил чешуйчатый бок убитого харпага. Удар принял мой многострадальный затылок. Боль охватила череп, но я мгновенно вскочил. Клинки всё ещё оставались в моих руках. Правда, они уже не пригодились.
Я снова упал, на этот раз плашмя.
Херефорд швырнул в меня ядро, полыхающее сине-красным пламенем. Огненная масса ударилась в брусчатку, обожгла и взрыла камни совсем рядом. Те взорвались мелкой крошкой.
Я приподнял голову и за густой завесой пыли увидел, что ядро не просто горит, оно накаляется и ширится в разные стороны, готовое взорваться.
— Вот ч-ч-ч-ёрт… — выдохнул я.
Вскочил за мгновение и не придумал ничего лучше, чем запрыгнуть на харпага, перекатиться по его туше и соскользнуть уже с другой стороны, присев и прижавшись к мёртвому монстру спиной.
Раздался взрыв.
Осколки ядра со скоростью пуль разлетелись по сфере, застрекотали о камни. Сфера загудела и вздрогнула, но не исчезла. Туша харпага сработала отличным щитом — ни один осколок в меня не попал.
Под его защитой я успел немного отдышаться, собраться с мыслями и спланировать атаку.
Мечи вернулись в ножны. Их время прошло.
Настал момент использовать Печати.
* * *
Ещё полчаса назад я помнил, кто я такой.
Сейчас моя личность затёрлась и померкла.
Осталась только бурлящая мощь, скованная одной границей — человеческой оболочкой. Неважно, кто это был. Важно, как он воспользуется тем, что ему даровано в этот момент.
Руки вспыхнули красным огнём кодо, холодным и ярким. Мышцы напряглись, но внутри, наоборот, родилась невероятная лёгкость. Я приложил горящие ладони к брусчатке, и камень мгновенно покорился. Сейчас он был нужен мне для единственной цели — для брони. В отличие от Херефорда, бессмертным я не был.
Горячая каменная масса начала окутывать мои руки, потянулась вверх, под одежду, обволокла плечи и шею, сковала грудь, бока и бёдра, окутала колени. А потом массивный панцирь мутировал в сталь, податливую и крепкую.
Я поднялся, размял шею, дёрнул плечами и повернулся лицом к Херефорду.
Вот теперь можно и продолжить.
Противник стоял на другом краю сферы и уже приготовился к атаке. В руках он держал по булаве с круглыми навершиями. Шипы на них сверкали и лоснились.
— Неплохо, — оценил Херефорд, когда увидел мою броню. — Только это тебе не…
Плевать, что он говорил.
Сработал мой кинетический эрг. В одно движение руки я толкнул огромную тушу харпага прямо на Херефорда. Он кинулся в сторону. Мёртвый монстр пронёсся мимо, но острым гребнем проскрёб по ногам волхва. Тот не удержался и упал грудью прямо на собственную шипастую булаву.
И пока Херефорд отвлёкся, я рванул к нему.
На бегу поднял все каменные осколки. Шуршащий рой вихрем завертелся вокруг меня, а вместе с ним в воздухе заискрили молнии парализующего эрга, огненная дробь, ледяные и металлические иглы.
И вся эта буря устремилась в Херефорда.
Плотным потоком его откинуло на стену сферы. Тело волхва прошило тысячами игл, разодрало каменными осколками и опалило горящей дробью. А вместе с ним удар получил и его щит.
Сфера снова вздрогнула. По мерцающей поверхности прокатился гул, и первый внутренний слой покрылся мелкими трещинами. Я ударил кинетическим эргом ещё раз, только теперь уже в потолок мерцающей ловушки.
С хрустом слой щита отвалился, рухнул на брусчатку и тут же растворился на камнях. Сфера стала тоньше, но не настолько, чтобы я смог её покинуть. Хотя делать я этого теперь не собирался. С Херефордом ещё не решено, а надо бы решить.
