И в каком-то смысле так оно и есть — Империя самая сильная страна в мире! Но… внутри неё, как и в любом другом месте, чувствовалась гниль.
Впрочем… какая разница? Я не могу этого изменить. А раз так, то нет смысла об этом думать.
— Эй, ты чего? — Анселма, как высший сион, читала моё лицо, словно книгу. — Выше нос! Семья на то и семья, что своих не бросаем.
— Я верс, дура, — не с целью оскорбить, а припомнив наши старые перепалки, ответил я.
— Хоть что-то из тебя ещё не выбили, — взлохматила девушка мне волосы. — Да, ты верс, — едва заметно скривилось её лицо. — Но ты всё ещё Моргрим, путь и с приставкой «Анс».
— Значит, всё это было игрой? — кивнул я в сторону Силаны, которая уже выскочила наружу, заслышав чужие голоса. Вместе с ней стоял и Фёртас, который что-то быстро рассказывал ей на ухо. И судя по тому, что сестра ещё не пристукнула переводчика, то это не пересказ нашего разговора. Видимо, мужчина объясняет, кто она такая.
— Нет, магов-бездельников в армии не терпят, — негромко рассмеялась Анселма, упирая руки в бока. — Но именно здесь безопасно. Эта курица, — коротким и не слишком притязательным взглядом посмотрела она на Силану, — под защитой императора. А потому её не отправят ни в бой, ни даже в патруль. Быть привязанным к ней, всё равно что служить в охране генерала Иставальта: почти полная безопасность.
Как я, собственно, и предполагал.
— Если не произойдёт какая случайность, — пожал я плечами.
— На всё воля Хореса, — хмыкнула она. — Но давай всё же поболтаем у нас. Тут воняет, — сестра махнула рукой и один из двух её слуг (я их даже не заметил!) бодро подбежал к Баеру, коротко что-то ему сказав, на что переводчик быстро закивал.
Я понимал его. Анселма — высший сион, да к тому же аристократка из самых верхов. Дочь графа Моргрима, который является побочной ветвью самого Сандакая Мираделя, герцога «Юга» и советника Дэсарандеса! Элита из элит. Выше неё наберётся мало людей. Действительно мало. Может, три-четыре сотни человек. Может с полтысячи, но вряд ли больше. Учитывая, что население только на Малой Гаодии — десятки миллионов…
Подавил не вовремя всплывшую зависть, переходящую в гнев. Я мог быть на её месте! Или на месте Кастиса! Уверен, брату давно отрастили руку, теперь в подобном даже я немного разбираюсь. А значит, он спокойно, сытно и комфортно живёт в нашем поместье. Аргх!
Прогулка по лагерю в одиночку и вместе с высшим сионом — две совершенно разные вещи. Там, где в первый раз на меня почти не обращали внимания, где лишь мельком оглядывали и бежали заниматься своими делами, а то и презрительно кривили морды, признавая мага, тут всё было иначе. Начать стоит с того, что мне предоставили лошадь. Верховых в лагере вообще было мало. А когда такой попадался, то каждый стремился сойти с его пути, причём неважно, кем он был и сколь важным себя не считал. Ездить по лагерю верхом дозволялось лишь крайне узкой воинской прослойке, к которой относились разве что гонцы с важными поручениями, высшее командование и такие, как Анселма — слишком знатные и приближенные к верхушке.
На нас смотрели. Но не со страхом, удивлением или отвращением, а… с уважением и почитанием. Многие кланялись. Некоторые выкрикивали воинственные кличи. Зачастую язык был мне неизвестен, отчего подсознательно воспринимал их как оскорбление, но разум подсказывал: всё ровным счётом наоборот.
Хорес, как же я отвык от подобного!
Руки сильнее сжали поводья. Наверняка меня считали очередным охранником, помощником или слугой знатной особы. Тц… плевать. Я уже смирился со своей участью.
Ага, «смирился»! Но сейчас, будто бы на миг посмотрел в замочную щель и снова окунулся в то, что давным-давно забыл. То, от чего успел избавиться. То, что будет мучить меня следующие дни.
Конный путь занял куда меньше времени, даже несмотря на размер лагеря. Ожидаемо, что отец, граф Моргрим, расположился среди самых высокопоставленных аристократов Империи. Место под его личных слуг, воинов и магов было предоставлено чуть ли не столько же, сколько занимала вся Тайная полиция. Показатель… того, чего я лишился!
Постарался отрешиться от всего происходящего. Очевидно, что отец пошёл у сестры на поводу. Это она всегда души во мне не чаяла. Тэдрех же был куда как серьёзнее и ответственнее. Он умел отсекать «гнилые ветви». Лиам же во всём брал с него пример. Наследник, как-никак.
— Волнуешься? — улыбнулась Анселма. — Ещё бы! Мало того, что не виделись уже более полугода, так ты ещё и магом умудрился стать!
— Подставил всю семью, — фыркнул на это. — Впрочем, я правда старался им не стать.
Девушка рассмеялась и на миг меня вновь затянуло в прошлое, которого уже не вернуть. Что бы я ни делал!
Кони были отданы слугам, а я бросил короткий взгляд за пределы этой части лагеря. Предчувствие подсказывало, что обратную дорогу придётся искать самому и на своих двоих.
Вход в величественный шатёр охранялся, но стражники не показались мне знакомыми. Впрочем… не сказал бы, что знал их всех. У отца было много людей. Очень много. Он мог собрать более пяти тысяч человек и ещё десять, если бы постарался.
Внутренности шатра встретили меня в знакомом стиле: прагматизм, соединённый с роскошью. Минимум вещей, но все они нужные. А также красивые и дорогие до такой степени, насколько это возможно. В воздухе стоял запах качественного табака. Отец обожал курить — одна из немногих привычек, которым он всегда потакал.
Тэдрех молчаливо ожидал нас, сидя за большим столом. Очевидно, он уже был обо всём в курсе. Рядом стояла пепельница, набитая окурками. Лиама не было, но я не исключал, что он вскоре подтянется.
— Я нашла его! — воскликнула Анселма. — Маленький Кирин прятался под подолом у монхарбской сучки.
Отец рассматривал меня привычным, серьёзным взглядом. В нём не было ненависти, но не было и любви. Мы и правда давно не виделись… Я отвык. Наверное именно поэтому я видел чуточку больше, чем мог бы заметить раньше: испачканные чернилами пальцы; нарушенная причёска, будто бы кто-то раз за разом лохматил её пятернёй; лёгкая щетина, которую ранее никогда на нём не замечал, а ещё — тени под глазами. Было видно, что война не стала для Тэдреха лёгкой
