— Так почему все-таки Плохиш? — настойчиво повторил Храповицкий, меняя тему. — Почему не кто-то из чиновников? Родственников, на худой конец?
— Он давно хотел иметь под рукой человека, который будет решать его неформальные, скажем так, проблемы, — задумчиво сказал я.
— Ну и что?! — отмахнулся Храповицкий. — Плохиша он мог приблизить и без официального назначения. Мне кажется, тут есть одна засада. — Он потер подбородок. — Ты прав в том, что Лисецкий очень хитрый человек. Хитрее, чем даже мы иногда думаем. Ясно, что побоялся отдать проект целиком в наши руки. И Плохиша он выбрал неспроста. Он надеется, что Плохиш, почуяв бабки, сразу переметнется от нас к Лисецкому. И начнет ревностно доказывать свою преданность. Понимаешь, о чем я говорю? В нашей войне с Гозданкером Плохиш станет третьей силой. А если нужно будет, то выступит и против нас. Другие на это не решатся!
— Ты полагаешь, что Плохиш решится спорить с тобой? — спросил я скептически.
— Даже не сомневаюсь! — убежденно ответил Храповицкий. — Это сейчас он — никто. Мелкий хулиган. А получив крупную чиновничью должность, колоссальное государственное финансирование, да еще имея за спиной бандитов, он быстро переменится. Та еще тварь! Через год это уже будет не Плохиш, а главарь мафии!
— На Плохиша тоже есть управа, — заметил я.
— Это какая же? — поднял брови Храповицкий.
— Ильич, — ответил я коротко.
— Ильич получает от Плохиша деньги! Каким образом ты собираешься давить на Плохиша через Ильича?
— Азотный комбинат, — напомнил я. —У коммерсантов Ильича там есть акции. Если мы собираемся вытащить эту шарагу из долгов и будем при этом честно рассчитываться по будущим прибылям с Ильичом, то у нас появляется не зависящая от Плохиша территория для сближения с его боссом. Плохиш его боится, и мы получим дополнительный рычаг влияния.
Храповицкий одобрительно кивнул, показывая, что, вопреки его ожиданиям, за две недели я не разучился работать головой. Хотя в разлуке с ним и был лишен возможности тренировать этот важный орган.
— Только всю эту муть я возложу на тебя! — сказал он. — Я не собираюсь сам встречаться с Ильичом. А с Плохишом нам все равно придется делиться, — ворчливо заключил он. — Тут уж никуда не денешься.
— Кстати, Плохиш уже знает о своем назначении?
— Нет. Егорка хочет сообщить ему об этом в торжественной обстановке.
— Тогда опереди его. Вызови к себе Плохиша и скажи, что добиваешься для него этой должности. И что пока все продвигается очень трудно. Плохишовскую натуру это, конечно, не изменит, но хотя бы на какое-то время подействует.
— До этого я бы и без тебя додумался! — хмыкнул Храповицкий.
4
После обеда ко мне вошла мой секретарь.
— К вам господин Бомбилин, — объявила она. — Вы его ждете?
— Вообще-то нет, — признался я, удивленный. — Но раз уж он приехал из другого города…
Она замялась.
— Мне кажется, он не совсем, как бы это сказать, трезвый, — смущенно проговорила она.
— Зови, — коротко ответил я.
Я не стал ей объяснять, что Бомбилин принадлежал к тому типу людей, которые, и будучи трезвыми, ведут себя как пьяные. У меня было мерзкое настроение, и его требовалось на ком-то сорвать. Бомбилин являлся вполне подходящей кандидатурой.
Бомбилин был с тяжелого похмелья, но выглядел лучше, чем я ожидал. В его глазах даже вновь появился знакомый мне прокурорский блеск. Он остановился в дверях, сурово оглядел мой кабинет, потом решительно прошагал к креслу напротив моего стола, сел и лишь после этого пожал мне руку.
— Как будем жить дальше? — хмуро осведомился он, словно ожидая от меня развернутого доклада.
— Вот уж не знал, что тебя интересует мое мнение по этому поводу, — невольно усмехнулся я.
— Ты мне всю жизнь разрушил! — патетически воскликнул он, сверля меня взглядом. Видимо, эту фразу он подготовил заранее. Но должного эффекта она не произвела. Я не смотрю мелодрам и не выношу пафоса.
— Серьезно? — лениво спросил я, откидываясь в кресле. — Извини. Я нечаянно.
Он не ожидал такой реакции и взволнованно задышал. Некоторое время мы сидели молча, и я начал перебирать бумаги.
— Дай денег! — вдруг произнес он дерзко.
— Сколько? — полюбопытствовал я, не поднимая головы от бумаг. Почему-то все, что начинается с пафоса, заканчивается просьбами о деньгах.
— Пятьдесят тысяч долларов! — выпалил он.
Но голос его подвел и дрогнул. Было ясно, что в глубине души он не верит в успех своих претензий и заранее распаляет себя на случай неудачи.
Я внимательно посмотрел на него, закурил и, не спеша, ответил:
— Я тебе уже давал недавно. Ты не забыл?
— А ты не забыл, что ты мою честь погубил?! — вскинулся он. — Как я теперь людям в глаза смотреть буду?! Они за мною пошли! А ты заставил меня вора поддержать!
Я вздохнул.
— Роман, — терпеливо проговорил я. — Или наш разговор примет какое-нибудь осмысленное направление, или лучше его не продолжать.
Он опять засопел. Потом блеск в его глазах как-то потух.
— Кинули меня с квартирой, — понурив голову, нехотя произнес он. — Обманули. Теперь ни квартиры, ни денег!
— Как же так? — поразился я.
— Не знаю, — ответил он напряженно. — И люди такие, казалось, порядочные. Видать, я пьяный был.
— Что, на все пятьдесят тысяч кинули? — допытывался я.
— На тридцать семь, — буркнул он. —А тринадцать я пропил. Да Светка эта, дура! — раздраженно воскликнул он, хлопая кулаком по столу. — Ивановна-то! Пристала ко мне, как с ножом к горлу! Хороший вариант! Лучше не найдем! Ну, я и согласился! Надо было подумать самому, почему так дешево такую квартиру отдают. А я ей
доверил. Она мне твердит, им срочно деньги нужны! А они, оказывается, эту квартиру аж восьми покупателям
продали!
По его лицу я видел, что он говорит правду. Мне стало его жаль.
— А ты в милицию обращался? — спросил я сочувственно.
— Обращался, — горько усмехнулся он. — Да что толку? По закону право на нее имеет лишь первый покупатель. А я уж, каким был!
Он закусил губы, покрутил головой и с силой пригладил волосы.
— Может, выручишь, еще раз? — спросил он безнадежно. — У тебя же все равно денег куры не клюют.
Я молча достал двести долларов и протянул ему.
— Больше не дам, — ответил я твердо. Он даже подпрыгнул от возмущения.
— Да это мне что?! — кипятился он. — Плевок в лицо! Я к тебе, как к человеку, пришел!
