class="v">В небо взлетает рокочущий гром.
Но на земле остаётся чудак.
В чём же тут дело?
Что тут не так?
Чудак в самолёт не сел потому,
Что в небе Париж непонятен ему.
Другой – на земле ему нужен Париж.
Вот он и остался, а ты говоришь…
1965
МОЙ ДЯДЮШКА ГОВАРИВАЛ
Мой дядюшка говаривал, бывало,
На памяти моей:
– Ну разве можно, например,
Сердиться
На горечь лука,
Хрена и горчицы?
А фаршированная щука?
Её без хрена ели вы?
Сплошное недоразумение,
Тарелка, полная травы!.. —
И не забыть мне тётушкиных слов:
– Без жареного лука соус
Похож на жениха без собственных часов…
Да, тётушка готовила на совесть.
А жарить лук – великое искусство.
Ведь лук,
Поджаренный до хруста,
Не хуже миндаля.
Присел – на тарелке пусто,
Хоть поцелуй её края.
Но собственной обиды горечь
Испить
Из чаши, полной горя,
Когда плюют в лицо,
За что, не знаешь сам,
Я пожелаю лишь моим врагам.
1965
МАМАЛЫГА
Мамалыга, мамалыга
Горяча, свежа.
Мамалыгу, мамалыгу
Режут без ножа.
Эх, невежда, мамалыгу
Режут ниткой тонкой,
Запивают каберне
Прямо из бочонка.
Мамалыга жарче солнца,
Лучшей не едал.
Ох, пустите, отпустите
Поостыть в подвал!
Да подайте дудочку.
В погребе старинном
На мотив молдавский
Я сыграю винам,
Ой-ей-ей, песенку
«Всем желаю здравия!».
А если только пикнете,
Совсем сбегу в Молдавию.
1965
ЧЕТЫРЕ ВЕСНУШКИ
Мы играли вдвоём,
Как всегда,
Девочка с лукавыми косичками
И я.
Вдруг она сказала:
– На тебе четыре веснушки,
Понарошку, конечно,
Иди и купи мне солнце,
Понарошку, конечно. —
Я ушёл, ушёл…
Понарошку, конечно.
А когда я вернулся
Шестьдесят лет спустя,
Понарошку, конечно,
Я увидел:
Мы играем во дворе,
Как всегда,
Девочка с лукавыми
Косичками
И я,
Понарошку, конечно.
1965
ПОСЛЕДНЯЯ СВЕЧА
В сумерках я узнал новость:
Так, мол, и так,
Подробности неизвестны…
Но я уже не мог уснуть.
В полночь я поднялся
И постучал в ставни
Моего сердца:
– Скажи, правда ли то,
О чём судачат на каждом переулке?
Будто к тебе пришёл друг
И обокрал тебя —
Унёс твою последнюю свечу
И последний подсвечник?
– Правда, – ответило сердце. —
Они ему нужнее —
У него умерла
Последняя надежда.
1965
ПОСЛЕДНИЙ ЛИСТ
Осенний ветер
За море собрался.
Осталось
Только кое-что доделать.
Ещё не отутюжена
Река,
Не проветрены
Опустевшие гнёзда,
Не сыграна до конца
Осенняя песня
На проводах.
И вот,
Искупавшись в хвое
И хлопнув мокрой калиткой,
Ветер улетел…
Но вдруг
Вернулся,
Пригнул
Стройную берёзку
Словно свечу —
И задул
Последний
Осенний
Лист.
1965
РАЗВЕ Я МНОГОГО ХОЧУ?
Я хочу говорить
На простом языке ромашек,
Незабудок,
Лесных колокольчиков наших
И тюльпанов,
Что в дальнем краю расцвели,
Чтоб меня понимали
Все люди Земли.
Разве я многого хочу?
Звёздный сад
Я мечтаю раскинуть
На нашей планете,
Чтоб его рисовали
Все дети
На свете.
Разве я многого хочу?
Я хотел бы все танки
Превратить
В самокаты и санки,
А все грозные пушки —
В цветные хлопушки,
Чтоб дети Земли
Хороводы водили.
Разве я многого хочу?
1966
ПОМНЮ
Дорогой скрипит телега.
И радуга – выше неба.
Плетни… И пение птиц…
И хатки в зелёной долине —
Словно в плетёной корзине
Полсотни куриных яиц.
Журавль на соломенной крыше
Упрятал клюв под крыло…
Я снова вижу и слышу
Моё родное село.
1968 (1966?)
ДАВАЙТЕ ЗАПРЕТИМ
Это дяди, что играют
Револьверами,
Заслонили солнце
Облаками серыми.
Радоваться-петь
Мешают птицам,
А жукам, стрекозам —
Суетиться.
Это дяди, что поигрывают
Выстрелами,
Веткам не дают
Раскрыться листьями.
Испугаться могут
Яблони и сливы,
Станут, будто палки,
Некрасивы.
И запрут сады
Себя на замок,
Чтоб никто из нас
Войти в них не мог.
Так давайте ж, люди,
Дядям с мыслями недобрыми
Запретим играть
Танками и бомбами.
1966
ХРУСТАЛЬНЫЙ ДВОРЕЦ
Говорят, что один человек – величайший гордец —
На острове диком построил хрустальный дворец,
Чтобы там в одиночестве полном меж чаек и скал
Над миром смеяться никто бы ему не мешал.
Но, хрустальную башню завидя вдали,
Спешили её стороной обойти корабли.
Боялся и юнга, и виды видавший матрос
Далёкого острова воплей, стенаний и слёз.
1966
ХОЧЕШЬ – ПЛАЧЬ, ХОЧЕШЬ – СМЕЙСЯ
С незапамятных времён
Был у деда
Патефон.
Рукояткою блестящей
Заводился
Старый ящик.
Вот заводит дед
Машинку
И кладёт на круг
Пластинку:
– Сядьте,
