своему самолюбию, сделаю вид, что все-таки верю.
– Когда уезжает твоя семья? – спросила я с улыбкой.
– Через несколько часов. – Джесси засунул руки в карманы. – А ты с отцом?
– Точно не знаю. Я вроде как жду, когда он скажет.
– Будь другом, напиши мне, когда будешь выезжать, чтобы я знал, что с тобой все хорошо. – Джесси меня обнял.
И в том, как крепко парень меня стиснул, было что-то такое, что подсказало мне, что он не только грустит, но и испытывает облегчение. Потому что Джесси оставался Джесси. Так что я даже не удивилась, когда, прежде чем отпустить меня, он качнул меня сначала назад, потом вперед, пока медленная песня, звучавшая из его телефона, не дошла до выводимого на саксофоне крещендо. Тогда он крутанул меня, а потом откинул назад, и мы оба засмеялись.
Было хорошо, что Джесси в этот момент снова прибегнул к шутке. Так действительно все получилось легко. И это подтвердило правильность моего решения отказаться от Джесси, потому что внезапно мне перестало нравиться только то, что легко.
Глава 37. Понедельник, 30 мая
ГОВОРИТ СИСТЕМА ОПОВЕЩЕНИЯ В ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ СИТУАЦИЯХ. Сообщается о значительных затоплениях в графстве Эбердин. Жителям рекомендовано незамедлительно найти безопасное укрытие. Оставайтесь на нашей частоте для прослушивания дальнейших оповещений.
Я отправила Ливаю сообщение: «Привет, твой отец дома?»
«Нет, в здании мэрии все время проходит какая-то дребедень. Пресс-конференции и т. п. Они превратили его в командный центр. А что? Куда ты уходила? Ты в безопасности? А еще ты оставила в моей машине этого сатанинского кота, и он все время на меня шипит».
Я не ответила ни на один из вопросов Ливая. Я сразу пошла к нему домой.
Ливай открыл дверь; на нем были клетчатые пижамные брюки и футболка полицейской академии. Наверное, он только что принял душ, потому что от него так приятно пахло.
Парень проводил меня в дом, и я удивилась, заметив, что здесь почти ничего еще не упаковано. Но конечно же отец Ливая будет уезжать одним из последних. Он будет руководить до тех пор, пока не уедут все жители.
– Прости, что бросила тебя сегодня, – улыбнулась я.
– Не бери в голову. Мне следовало этого ожидать. Но серьезно – чей это кот? Он здорово оцарапал мне руку.
Я на секунду затаила дыхание, не зная что сказать.
– Ты хороший парень, Ливай, – наконец нашла я слова. – Я знаю, что иногда веду себя как идиотка, но ты же знаешь, что ты мне небезразличен, верно? Я просто хотела удостовериться, что ты это знаешь, прежде чем я уеду.
– Ты в порядке?
Я покачала головой:
– Нет.
Ливай подошел ко мне и коснулся моих волос:
– Кили.
Я еще никогда не слышала, чтобы мое имя произносили так нежно. Разве что еще в тот раз, когда Ливай застал меня в коридоре. Сейчас я чувствовала, что от него исходит то же самое, что исходило тогда, только в миллион раз сильнее. Теплота, забота. Утешение. Он видел меня тогда, когда я была очень расстроена, очень уязвима. И он отнесся к этому как к чему-то естественному, это не раздражало его, не пугало.
Ливай медленно отвел взгляд, и его щеки порозовели.
– Ты смотришь на меня так, как будто хочешь меня поцеловать.
Было ли это тем, чего я хотела, хотела по-настоящему? Или же я по-прежнему хотела лишь облегчить боль, которая мучила меня из-за потери Морган? Мое сердце колотилось так, что, казалось, делало милю в секунду, и я не помнила, как двигалась, но расстояние между мною и Ливаем начало уменьшаться.
Хотя я ни в чем не была уверена, я твердо знала: я могу сказать Ливаю все. Потому что именно рядом с ним я была самой собой. Когда-то у меня зародилось похожее чувство в отношении Джесси, но оказалось, что нас объединял лишь душевный надлом.
Мне хотелось поговорить, хотелось поцеловать Ливая и хотелось начать все сначала, и все это перепуталось в моей голове в тугой узел, который я не смогла распутать вовремя.
В стену ударил свет фар.
Ливай резко обернулся:
– Черт. Приехал отец. Тебе нужно спрятаться.
– Тебе что, не разрешено приглашать домой девушек?
– Нет. Мне не разрешено приглашать домой тебя.
Парень открыл ближайшую дверь и провел меня в темную комнату.
– Я дам тебе знать, когда путь будет свободен, – тихо сказал он. – Просто пока не выходи. – Он продержал мою руку в своей дольше, чем следовало, потому что не хотел меня отпускать.
Моим глазам понадобилась минута, чтобы привыкнуть к полумраку. И тут я увидела большой письменный стол и лежащие на нем бумаги. Это был домашний кабинет шерифа Хемрика.
Я начала осторожно его осматривать. В поисках чего? Я точно не знала. На столе лежали масса бумаг и одна фотография в рамке. Фотография, на которой были запечатлены Ливай, шериф Хемрик и мать Ливая. Я пристально посмотрела на нее. Мать Ливая была очень красивая. Высокая, изящная. Ливай и его отец улыбались, глядя в объектив. А миссис Хемрик, откинув голову, смеялась.
Рядом с фотографией стояла полупустая бутылка джина.
Я обернулась и увидела огромную, размером с плакат, распечатку, приколотую кнопками к стене. Это был план Эбердина. Все дома, которые будут снесены. Все они были помечены красным значком «Х».
Кроме одного дома на Хьюитт-роуд.
Это был наш дом.
Шериф вошел в парадную дверь, и я услышала, как Ливай говорит с отцом. Их голоса были тихими и неразборчивыми, но я все равно к ним не прислушивалась. Я, не отрываясь, смотрела на карту. На кладбище.
Над ним была пометка: ПЕРЕНОС МОГИЛЬНЫХ КАМНЕЙ.
А как насчет останков?
Я не была уверена, но у меня появилось чувство, что если и есть какая-то надежда для нас, для Эбердина, для воссоединения моей семьи, то она была связана с этой картой.
Я быстро отколола кнопки и свернула бумагу в рулон так тихо, как только смогла. Затем вылезла через окно.
Глава 38
ГОВОРИТ СИСТЕМА ОПОВЕЩЕНИЯ В ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ СИТУАЦИЯХ. Строительство плотины временно приостановлено вследствие опасности затопления. Оставайтесь на нашей частоте для прослушивания дальнейших сообщений.
В окна барабанил дождь. Мы с отцом расстелили план на нашем кухонном столе. Несколько минут отец молча тер свое небритое лицо. Он сидел на стуле, а я склонилась над его плечом.
– Я не совсем уверена, – повторила я, – но все наши родные похоронены на этом кладбище, папа. И то же самое можно сказать о большинстве живших здесь людей. Из-за этого
