с него перстень. По серебряной маске текли кровавые слезы. Девушку била крупная дрожь.
— Ты! Все это время… это был ты! — только и смогла она просипеть в глаза блондину. — Ты такой же, как он!
Резкий хохот разорвал тишину. Хохотал, утирая слезы, Лаос. Он спускался с ложи на арену, перебирая словно четки связку друз кристаллов.
— Да где же оно? Моё любимое! Коллекционное! — он резанул кристаллом руку, как до этого Болес, запуская проекцию.
От увиденного замутило не только меня. Василиски белели, зеленели, серели. Самые впечатлительные опорожняли свои желудки тут же. Взрослые закрывали глаза детям.
Проекция показывала групповой секс с участием Юджина, того подонка, которого Марьям вчера убила в Круге Чести, сумеречной ведьмы и еще одной брюнетки. Если Марьям на записи была как будто одурманенная чем-то, с отсутствующим взглядом и не способная к сопротивлению, словно кукла, то вот брюнетке пришлось не так сладко. Её резали, ломали кости, насиловали во все возможные отверстия. Затем ждали, пока она отрегенерирует, и продолжали развлекаться по новой ровно до того момента, пока она не затихла сломанной куклой на полу с абсолютно поседевшей шевелюрой.
— Думал, Крас не расскажет мне о твоём приглашении? — безумно хохотал Лаос. — Ошибаешься! Я все это ещё и заснял для личного просмотра! Жаль, что ту девку опоил! Я бы с удовольствием посмотрел, как ты пустил по кругу свою пару. Но хватит и того, что ты её собственноручно убил!
Юджин никак не реагировал на слова Лаоса, хмуро рассматривая сумеречную ведьму с перстнем в руках.
— Я же говорил, не ходи на бои, — смогла прочитать я по губам. — И не верь всему, что видишь.
Марьям невидящим взором смотрела в пустоту и не шевелилась. Не уверена, что она рассмотрела эту пантомиму за цунами своих переживаний и воспоминаний. Я не чувствовала абсолютно ничего от неё, как будто там было пустое место. Аннэ осторожно подошла к ведьме и накинула свою куртку на плечи, обнимая окончательно сломленную девушку. Только тут до меня дошло, что несостоявшийся жених Марьям, Юджин и урод на проекции — это одно лицо.
«Твою мать!»
— Что, уже не такой смелый? Хотел выйти из всего этого чистеньким? Не выйдет, «внучок»! — скидывал с себя черные одежды старый Кшес, готовясь к обороту. — Я тебя сотворил, я тебя и убью!
***
Ольга
Настроение было солнечным. Спрятать счастливую улыбку никак не получалось. Я выскользнула из объятий Шиаса по утру, стараясь не потревожить любимого. Хм, произнесла это слово ещё раз. Как необычно оно на вкус, даже не верится, что всё налаживается. Осталось только расплатиться с Юджином, и впереди уже маячило безоблачное счастье.
Чем дольше я думала о предстоящем, тем больше успокаивала себя. Это ведь даже не похищение. Я просто побуду сиделкой у тела, которое нужно разбудить вовремя. Ничего сложного и противозаконного. Но почему же тогда Юджин не поручил это кому-то другому?
Ответ на этот вопрос я получила сразу, как только меня провели тайными пыльными коридорами в подвалы поместья. На этот раз никаких лабораторий, просто пыточные камеры и казематы. Даже не знала, что они сохранились где-то. Все-таки не в Средневековье живём. С другой стороны, большая удача, что я там не бывала. Очень редко возвращаются из таких мест целыми и невредимыми.
Мы шли довольно долго, пока не упёрлись в последнюю камеру, занимающую ни много, ни мало, но несколько метров в ширину и высоту.
— Вы кого тут запирали, слона что ли? — ошарашенно уставилась я на размеры помещения.
Все виденные ранее камеры были каменными с мощными деревянными дверьми, окованными листами металла. Здесь же была решётка, но на пересечениях прутьев виднелись вкрапления чёрных камней.
— Василиска в обороте, — ухмыльнулся Юджин.
— Надеюсь, я такое не увижу.
— Я тоже на это надеюсь, милая! — хмыкнул себе под нос мой шантажист и уже более громко добавил, — давай располагайся, знакомься со своим подопечным, а мне пора. Ах да, там возле тела найдешь пару кристаллов и шприц. Чёрный кристалл отдашь, только если я умру. А остальное как договорились.
Я несмело вошла в камеру, не решаясь подойти к распростертому на деревянных досках телу. Услышала за спиной смешок.
— Не бойся, он не кусается! Пока, во всяком случае.
Я решительно подошла и заглянула в лицо бессознательному существу.
— Никого не напоминает?
— Твою мать! — от неожиданности отшатнулась, — да это же ты! Только волосы длинные!
— Ну вот и познакомились!
Решётка за моей спиной со скрипом захлопнулась. До меня донёсся щелчок потайного механизма.
— Если ты умрёшь, как мы выберемся отсюда? — настороженно уточнила у Юджина.
— Спасибо, что веришь в меня, милая! Всегда знал, что ты — моя самая преданная фанатка! — зубоскалил это гад чешуйчатый. — Да не бойся, эта решётка удержит любого василиска, кроме того, в чьих венах течёт кровь Кшесов. А нашего правильного мальчика ты не могла не узнать.
Юджин уже было отошёл от решётки, но повернулся и на удивление серьёзно произнёс:
— Ты знаешь, приятно было иметь дело хоть с кем-то, кто держит слово и не оставляет за собой горы трупов. Ты — прелесть! — в мою сторону полетел шутовской воздушный поцелуй.
Его шаги ещё какое-то время раздавались в тишине коридоров, но вскоре затихли. Я прошлась по камере в полумраке, рассматривать было решительно нечего. Подобрала два кристалла, оставленные для пленника, они болтались на цепочках. Надела их на шею, удобно, не потеряются. Шприц придвинула поближе к себе и села на противоположный край дощатой лавки. Мерное посапывание Анджея Кшеса, а это был именно он, убаюкивало. Я сквозь ресницы рассматривала его. Ран не видно, цепей и сковывающих кандалов тоже. Пленник вполне уютно спит, завёрнутый в какие-то чёрные тряпки. Зачем это всё Юджину? И тут же одергивала себя, многие знания — многие печали, или как говорил папа: «Меньше знаешь — кошмары не мучают». С этими мыслями я соскользнула в сон.
Проснулась от незнакомых голосов, раздающихся в тишине пустых подземных коридоров.
— Пойдёмте отсюда, а? Тут жутко… — чей-то испуганный неуверенный голос.
— Слизняк ты, вот кто! Наверху мы уже обследовали всё поместье! А сюда ещё не забирались! Дед говорит, здесь где-то есть камера, которая может удержать любого василиска!
— Так уж и любого? — сомневающийся голос.
— Всех, кроме нашей кровной линии! Всё потому, что мы избранные! Нас ничто не может удержать!
Голоса приближались, и мне это не нравилось. Хотелось спрятаться, но прятаться здесь было негде. Я пыталась сообразить, который сейчас час,
