Замечают ли члены братства, с какой легкостью они готовы приговорить невинных людей к участи разменных монет, пушечного мяса? Как жонглируют запросто, даже не задумываясь, чужими жизнями, теми, кто всего-навсего живет по соседству или проходит мимо?
Но мое встрепенувшееся было желание возмутиться, выступить против несправедливости тонет, исчезает под страхом за жизнь. Не абстрактных безымянных людей, но за жизнь ребенка и мою. За жизни тех, кто стал мне близок, дорог.
—Ты ведь не расскажешь?
—О чем?— Рука поднялась на талию, привлекла меня к мужчине.
—О вашем решении. Норд, я многое и чувствую, и вижу, даже если вы оба молчите или говорите, что все хорошо, что не о чем беспокоиться.
—Тебе действительно не стоит волноваться, хотя бы потому, что тебе нельзя и в какой-то степени опасно переживать и тревожиться.— Второй рукой Нордан убрал волосы от моего лица, погладил по щеке.— Главное — ваша безопасность. Ни меня, ни Дрэйка они не убьют, как бы им того ни хотелось. Разумеется, мне весьма любопытно, что конкретно приготовили для меня, но в любом случае остаться на минимуме старшие не рискнут. Жить еще долго-долго и по возможности жить хорошо им хочется куда как сильнее.
И все же слова его не приносят успокоения.
Я обняла мужчину, боясь не столько его возможной гибели, сколько того, что может сделать братство, не прибегая к убийству одного из своих.
—Я люблю тебя,— прошептала я вдруг, охваченная порывом смутным, отчаянным, и продолжила торопливо: — Понимаю, ты мне не поверишь… после всего и…
—Я верю, котенок. Чувствую.— Нордан обнял меня чуть крепче.— Я тебя люблю. Мое маленькое сладкое безумие.
Время замерло. Тихое дыхание рядом. Стук сердец. Туман. Как когда-то в поместье «Алая мальва», во время нашего танца.
Нет враждебного мира вокруг, нет братства, нет неизвестности. Есть домик у моря. Библиотека, похожая на ту, что была в моем родном доме в Тишше. Виноградник. Имя для нашей девочки, которое мне не придется выбирать в одиночку. Безмятежное, спокойное будущее. Призрачная иллюзия мечты.
Лишь крошечная песчинка момента в пустыне вечности.
Приглушенный оградой шум мотора, голоса со двора. И смущенный кашель с порога спальни.
Я отстранилась неохотно, Нордан обернулся.
—Прошу прощения, но Дрэйк велел передать, что машина приехала и что пора,— сказал Стюи.
—Уже идем.— Нордан, не убирая руки с моей талии, повел меня к выходу из комнаты.
На пороге я, не выдержав, обернулась, окинула комнату быстрым прощальным взглядом. Вдруг что-то пойдет не так и все закончится плохо? Вдруг я больше не вернусь в эту спальню, в этот дом, увезенная куда-то против воли, погруженная в сон?
—Стюарт.— Мужчина тем временем достал из внутреннего кармана пиджака сложенную купюру и запечатанный и подписанный конверт, передал молодому человеку.— Отправишь, как только снимут оцепление. И чтобы никто его тут не видел и не знал, уяснил?
—Да, понял.— Стюи забрал конверт и деньги.
—Шель?
—Да.— Я заставила себя отвернуться, не думать о бессмысленных мелочах вроде оставленного включенным света и подноса с грязной посудой.— Это ведь не завещание?— пошутила я неловко.
—Нет. Обычное письмо одному старому… назовем его собутыльником. Как нечестный нечеловек, я счел своим долгом предупредить его о… скажем так, возможных последствиях.
—Последствиях чего?
—Вот этого. Какую бы версию произошедшего старшие ни представили остальным, некоторые моменты они однозначно замнут и замолчат, а я, в отличие от них, всегда готов поделиться с ближними бесценным личным опытом.
—Все равно не понимаю.
—И не надо. Просто небольшая своеобразная страховка.
Дрэйк уже ждал в холле, беседуя негромко о чем-то с Пенелопой. Заметив нас, девушка посмотрела на меня сочувственно, с грустью. Знает ли, что происходит? Дрэйк качнул головой, отпуская экономку, и Пенелопа, улыбнувшись мне немного смущенно отчего-то, ушла.
—Айшель, могу я поговорить с тобой несколько минут наедине?— обернулся к нам Дрэйк.
—Сейчас?— уточнил Нордан недовольно.— Разве не ты велел передать, что пора?
—Несколько минут наше сопровождение любезно подождет.
Я высвободилась осторожно из объятий Нордана, коснулась успокаивающим жестом его руки.
—Да, конечно.
Нордан смерил Дрэйка подозрительным взглядом, но все же вышел во двор.
—Айшель, мне бы не хотелось пугать тебя заранее, однако я должен предупредить, что ситуация может сложиться по-разному и, к сожалению, необязательно в нашу пользу,— начал Дрэйк суховатым чуть тоном. Похожий черный костюм, белая рубашка. Но галстуком, в отличие от Нордана, не пренебрег.— Тем не менее, постарайся не волноваться и не думать о плохом. Что бы ни случилось, что бы ни сказал Рейнхарт, мы оба осознаем и понимаем, на что идем.
—И меня это пугает,— призналась я.— Рейнхарт так говорил о Норде, словно… словно они готовы от него избавиться.
—Они его не убьют. Но Рейнхарт действительно был уверен, что впоследствии Норд не причинит братству каких-либо проблем.
—А ты?
—Норд прав: братству нужна ценная рабочая единица. За партиями надо следить, кто-то должен вести переговоры со сторонами, контролировать выполнение планов, разбираться и предупреждать внештатные ситуации. Кроме определенного количества в круге, собратья требуются и на самих местах, совсем в одиночку старшие не справятся. И я выразил полную готовность и впредь служить идеалам Тринадцати.
—Рейнхарт не поверил, ты сам сказал.
—Нет. Рейнхарт мало кому верит на слово, но, получив доказательство моей лояльности братству, он станет менее подозрителен и, возможно, более откровенен.
—И что же это за доказательство?— спросила я.
—Я должен проследить, чтобы Норд не наделал глупостей и мы втроем тихо, спокойно и без проволочек приехали во дворец,— ровный, равнодушный почти голос. Тьма в глазах.— И, что бы там ни произошло, я и пальцем не шевельну, чтобы помочь ему или тебе.
Значит, Дрэйк фактически — наш надзиратель и один из сопровождающих, готовый пресечь малейшую попытку к бегству, к сопротивлению?
—И… на что еще ты уже согласился?— я смотрю недоверчиво на мужчину, пытаясь понять, что ему известно на самом деле.
—Отказаться от привязки.
Об этом я знаю, но сомнения тянутся к свету неожиданной информации, распускаются новыми листочками подозрений.
—Послушай, Айшель.— Дрэйк обхватил мои плечи, посмотрел в глаза внимательно, серьезно.— Всех троих они не отпустят, хотим мы того или нет. Тебя и Норда, что бы ни обещал Рейнхарт,— тоже. Мы можем лишь вынудить их отступиться от твоих поисков. Я не буду знать, где ты находишься, и не хочу этого знать ради безопасности твоей и ребенка. Что до Норда, то ты права, без тебя он не сможет, поэтому принятое нами решение — единственно разумное при нынешних обстоятельствах.
