Книга Серебряная куница с крыльями филина - Ан Ци

готовым и к худшему. Эрна уже достаточно давно существует со своей легендой. Она с ней сжилась и старается приспособиться к новой идентичности. Ее сознание защищается, как может. Реальность – воспоминания о прошлом, утраченная личность, способность к критическому анализу, как и прочее, свойственное здоровому человеку, может не вернуться никогда.

Ну что ж, говорил Куприянов, значит, надо подумать, как с этим жить, если нечего изменить нельзя. Ее надо привезти в Москву. А затем решить, может ли она оставаться дома, или нуждается в больничном уходе.

– Послушай, слава богу, об этом тебе не надо беспокоиться, – убеждал Георгий своего сына. – У мамы будет все самое лучшее. Приедешь, и устроим консилиум. А пока оборудуем для нее дома все как надо. Я дам команду найти медсестру, чтоб приходила на целый день. А лучше двух! И пусть обе работают посменно.

– Но мама. она говорит только по-французски, – вздохнул Паша и озабочено добавил, – и, получается, медсестра.

– Найдем медсестер с французским языком! – не смутился тогда Куприянов и хлопнул его по плечу. – И хорошо, если у нас не будет других забот. Езжай! Главная твоя задача, суметь ее убедить вернуться. Но даже если не получиться, тоже не все потеряно. Эрна, к несчастью, – пациентка, с которой работает психиатр. Такие больные не всегда готовы добровольно выполнять указания врача. А те умеют с этим справляться, как ни неприятно. В таких случаях применяют сильные средства подавления.

Синица поддерживал Куприянова. Они оба твердили молодому человеку, что он должен собрать необходимые документы и обдумать, как уговорить маму, – скорее всего, она будет для него мадам Селиной – отправиться с ним в Москву.

– И ничего не предпринимать, никаких резких движений не делать, не посоветовавшись с врачом! – напоследок наказали ему отец, собственные друзья и сотрудники Ирбиса во главе с Петром в один голос.

Он выслушал всех, не возражая, соглашаясь и не соглашаясь одновременно. В глубине души он не верил. Не мог поверить в эту дикую историю. Господи, какая Селина? И вместе с тем.

Паша был молод и несколько легковесен. Он никогда не страдал повышенным чувством ответственности, однако сейчас и он глубоко задумался.

Врач, опытный специалист, пробовал из лучших побуждений форсировать методы воздействия на больную. И вот результат! И если он примется настаивать на немедленном отъезде, будет прямо уговаривать маму и доказывать, кто она такая. Нет, совершенно исключено! Она сейчас такой хрустальный сосуд, только одно ее настоящее имя подействовало фатально! Нет, он не имеет права необдуманно поддаться эмоциям. Раз Шульце считает, что надо ждать, он обязан набраться терпения.

«Не сделать хуже. Не приведи господи сделать хуже. Не навредить!»

Паша вернулся в отель и поставил портье в известность, что он оставляет номер за собой. Его юрист предложил найти квартиру – не будет ли это удобнее на долгий срок? Что ж, он подумает. Ему надо позвонить в Москву.

– Я посоветуюсь, и тогда отвечу. Эту неделю поживу в отеле, а потом.

– С кем Вы хотите посоветоваться, если не секрет? – полюбопытствовал его собеседник, информированный о деле, но без особых подробностей.

– У меня там старшие друзья – детективы, – пояснил Мухаммедшин.

– Но тут скорей медицинские и финансовые вопросы, – возразил Марк.

– Да, верно. Как раз, поэтому я лучше спрошу. Я должен… мне надо обсудить дело с тем, кто платит.

– А это – господин Куприянов, – кивнул утвердительно головой Зильбер.

– Да, мой. Верно, это господин Куприянов, – ответил сын.

Шло время. Больная медленно, постепенно приходила в себя. К ней вернулся аппетит. Она снова взялась за чтение. Каждый день начинался теперь для Эрны Мухаммедшиной небольшой прогулкой после завтрака и беседой с ассистентом врача. Она читала медицинские журналы, и они обсуждали вместе прочитанное. Потом она шла на тренажеры, затем следовал обязательный отдых в течение часа. Затем после обеда профессор Шульце попросил ее почитать книгу начинающего молодого автора.

– Он очень застенчивый, – извиняющимся тоном начал профессор, – и не рискнул бы сам обратиться за советом. Он пишет маленькие рассказы. И ему важно, какое впечатление они производят на непредубежденного человека.

У нее же есть время? И она любит литературу, не правда ли? А молодой человек, он рассказывает о своем детстве, городе, где родился, о своих увлечениях и трудностях, об университете. Профессор сказал в заключение, что литератор – его племянник. Он был бы очень обязан глубокоуважаемой коллеге мадам Бежар, когда бы она. Конечно, если это ее не затруднит!

Цецилия – Селина – Эрна с удовольствием согласилась. Ежедневно она получала теперь листок, который прилежно и старательно читала. И также по-детски старательно записывала свои впечатления. «Рассказы» для пациентки сочинял профессор собственноручно. Для этого Паша тоже ежедневно готовил для него материал. В каждый такой сюжет, нейтральный и несложный, как только можно, вплетались подробности из их настоящей жизни, но без имен!

Эрна читала, как маленький мальчик учится кататься на велосипеде. Как у него ножки не достают до педалей. Но все равно ему очень нравится и хочется еще и еще! Он говорит – мама, поедем, пожалуйста, вместе на скверик, ты посмотришь, как я катаюсь, тебе не будет скучно, я буду с тобой разговаривать!

А вот он уже в школе. Он лучший ученик по английскому, но любит пошалить на уроке. Учительница сердится на него, а он не может остановиться. Но по ночам ему сниться эта учительница. Мальчик просит прощения, и плачет потихоньку во сне.

Однажды в рассказе школьник тяжело заболел и попал в больницу. Мама с ним вместе в боксе. Он очень слаб. Мама носит его на руках в туалет. А ему плохо. И он почему-то страшно боится тараканов. Мальчик упал, катаясь с горки, и повредил передние зубки. Научился плавать. Начал играть на гитаре. Познакомился с девушкой.

Мадам Селина Бежар из Брюгге безропотно изучала творчество своего психиатра. Она пробегала глазами детальные описания своей огромной коммунальной кухни с газовой плитой и тяжелыми чугунными утюгами, встроенного шкафа в комнатушке, где ютились вместе она и ее сын, или ее собственного скромного зимнего пальто, отороченного рыженькой лисой-сиводушкой.

Через несколько дней она невозмутимо сообщила профессору, что у его племянника, определенно, все данные для литературной работы. Но она, пожалуй, нуждается в положительных эмоциях. Ей хочется развлечься. И, знаете что? Она бы с радостью почитала Мольера и Бомарше!

Дни тянулись за днями, ясная сухая погода сменилась глухой тоскливой облачностью, а потом на город опустился туман. Вечером его ледяные капельки проникали за воротник, забирались в рукава и в самую душу.

Мадам Бежар стала