— Знаешь...даже обидно. Я самый плохой вариант для серьезных отношений?
Без комментариев, просто без комментариев! Как глаза не загорелись и как огнем в него не стрельнула не знаю. Схватила последнюю подушку и кинула в мужчину, целясь в определенное место, самое причем косячное. Жаль...согнул ногу в колене и успел подхватить подушку. А я носом в кровать пропыхтела в отчаянии.
— Я тебя ненавижу! — сдавленно прошипела от досады. В ответ подушка прилетела по мягком месту, заставив ойкнуть от неожиданности.
— Самое пылкое признание за всю мою жизнь! — заявил любовник и нагло вышел из комнаты.
Странно просыпаться с мужчиной в одной постели. Странно совершать водные процедуры, одеваться при нем, а любопытный взгляд постоянно норовил зацепить. Илья озорно и довольно улыбался мне в след, как мальчишка. Странная улыбка появилась, такая самодовольная.
Пока я готовила яичницу, Илья подпирал ладонью щеку и смотрел сбоку — смею предположить, мне на бедра и ноги в узких шортах.
Слишком много эмоций. Вчера был водоворот эмоций: адреналин, страх, гнев, которые я намеренно вызвала своим отчаянным желанием убить. Столько темного испытала, а потом вовремя секса всё выпустила из себя. Позволила испариться из тела плохому, улетучиться под успокаивающими руками и целующими губами. А потом вновь как удар по голове — запечатанная. Всё. На всю жизнь со своим главным врагом.
Сейчас опять нашло опустошение. Не хочу ничего чувствовать. Надо время подумать, и срочно. Как жить дальше?
Но Илья не давал этого сделать. Посадил к себе на колени боком и привычно погладил щеку и волосы.
— Ну и что мы такие грустные? Как будто Апокалипсис по меньшей мере наступил?
Я с трудом, но перевела взгляд на насмешливого Илью, кое-как изобразила полуулыбку и вновь на стол с теплой яичницей на тарелке. Уж это я научилась готовить. Иначе бы совсем с голодного обморока померла.
— А ты почему спокойный? Тебе оно нужно? — Илья на все вопросы молчал. — Слушай, может какие-нибудь методы есть? Пока только ночь прошла? Может таблетки? Выпил и процесс успокоился? — с надеждой спросила у более опытного.
Вместо ответа Илья доходчиво объяснил, показал на примере, что необходимо каждый день преподносить на завтрак, ведь это залог хорошего настроения на целый день. МНЕ надо в первую очередь раздеться и принять положение лежа спиной на столе, предварительно, конечно, очистить поверхность от ненужных вещей. Ноги согнуть в коленях, стопами упереться опять же в стол, руками так и быть держаться за краешки, чтобы не сильно скользить. И с улыбкой принимать любые сексуальные изыски и извращения над телом.
Но, если я такая неженка и мне неудобно лопатками и позвоночником скользить по столу, могу принять позу — лежа на столе животом и широко опять же раздвинуть ноги. И принимать все те же манипуляции.
У него волшебные пальцы. Как у клейменных, искусный дар возбуждать до состояния полного отключения от реальности, когда чувствуешь и не думаешь совсем. Опять заласкал до потери сознания, и вместо завтрака была приготовлена я на кухонном столе с задранными ногами в разные стороны. А Илья с по истине стальной выдержкой максимально долго исследовал блюдо в лице меня, заставляя вздрагивать и постанывать от удовольствия.
Залог бодрости...точно. Илья-то после окончания бодро убрал член в спортивные штаны (даже не раздевался), шлепнул по заднице, а я от неожиданности испуганно ойкнула. Садист! Силы не рассчитал, ну если у меня на попе останется его ладонь! Потрясла кулаком в уходящую спину. Та развернулась, любовник подмигнул и ответил на срочный вызов от Андрея.
А я лежи на столе, обмазанная его семенем! Просто прелестно, опять идти мыться. Кое-как стерла с себя все эти дела. Ноги с трудом держали, подкашивались, поэтому пришлось держаться за стол. Нельзя столько заниматься сексом. А Илья, как новенький! Бодренький! Все силы выжал и довольный ушел разговаривать. Ощущение что ноги у меня больше никогда не сдвинутся. Ужас! Какие тупые мысли.
Диана, переставай чувствовать, вновь думай. Думай! Думай! Шевели мозгом, а не тем, что между ног сладко ныло и потягивало.
Голая прошла в зал. На светло-бежевом ковре рядом с диваном увидела грязное пятно от вина. Его вряд ли вычистишь, осталось напоминанием о кошмарной ночи. Голос Ильи доносился из коридора, не громкий, что-то спрашивающий.
Он даже не представлял, что я его сегодня едва не отравила. Он подставил спину, доверился, а я готова была этим воспользоваться. И я должна была так сделать, больше шанса не будет уйти от наказания, когда Гектор узнает, что я Диана. Только не Абрамова, а с порядковым номером 676 и тогда мне конец. Отчеств у нас нет. Отец не давал отчества, я не принадлежу никакой семье. Просто одинокая особь — Клейменная сама по себе. Гордая птичка, которую пнули из гнезда, сказали «лети». В процессе полета камнями подбили крылья и лечу я сейчас еле-еле.
Какой выход из ситуации — признаться Гектору и ждать кары? Теперь точно не убежать никуда. Его не испугала перспектива содержания меня и устройства моего личного блага? Или не собирается к этому серьезно относиться? Он из тех, что запечатали и пнули подыхать в подворотне?
Впрочем, не столь важно. Я не смогу долго скрываться.
Звонок на сотовый вывел из дум, заставил отнять взгляда от кровавого пятна на изуродованном отныне ковре. Кто мог позвонить?
С удивлением на старом, сером телефоне обнаружила набор неизвеcтных цифр.
Подошла к двери балкона и тихо ответила:
— Алло…
— Алло! Привет! — раздался резкий, но запыхавшийся голос хорошего знакомого. Собеседник похоже бежал по улице: шум машин, сдавленный голос людей на фоне. — Диана мне нужна твоя помощь! Срочно! Тетя сказала твой адрес и мне нужно отси...
— Не смей! — в ужасе воскликнула. — Не смей сюда приходить! — повысила голос и замерла возле окна, разглядывая пролетавший мимо самолет в небе. Вслед за ним тянулась белая полоска-дорожка. А гул мотора долго ревел и заглушал тишину в зале. Когда звук стал тише, за спиной донесся вкрадчивый голос:
— Диана?
В ответ на зов и тишину в трубке я медленно отняла телефон от уха и также медленно сбросила вызов. Боялась нарушить спокойствие неосторожным движением. Телефон зажала жестко в ладони, опасаясь, что его сейчас вырвут. Аккуратно также развернулась грудью к Гектору, постаралась чтобы плечи понуро не опустились, выглядеть гордо. Надеюсь, бешено пульсирующая жила на шее не выдавала меня.
Улыбнулась призывно, прижала мобильник к груди, к красивому украшению с буквой «И» — единственному аксессуару.
— Да? Ты закончил разговор?
— Я, да...а ты? — Илья задумчиво протянул продолжение. Илья был в спортивных штанах, руку положил в карман, вторая спускалась небрежно по бедру. Голос спокойный и лицо полностью нейтральное-равнодушное. Мне показалось обманчиво спокойное. Это состояние похоже на «чересчур спокойный». Гектор либо веселится, либо злится. Его лицо обычно полно эмоций.
