Книга Моя мишень - Ольга Вечная

Всё вымышлено. Любые совпадения случайны.

Кажется, приехали. Жму на тормоз и дергаю ручник — теперь не скатимся. Отсюда открывается классный вид на Енисей, Рита сидит рядом, любуется, взгляд завороженный, как будто влюбленный. Ветра нет, небо ясное, обзор с нашей точки отличный, при этом мы спрятались в кустах, в полной безопасности. Я машинально отмечаю так много бесполезных для свидания моментов, что самому смешно.

Неотрывно держать цель более двенадцати часов подряд — то еще испытание. Если бы инструктора выбирали в объекты наблюдения хорошеньких девушек, а не гребаные кусты, снайперов в мире стало бы на порядок больше.

Это все шутки, а если серьезно… Не знаю, как так получилось. Я одиночка по жизни. Наши пальцы переплетаются.

Темнеет уже, закат сбоку занимательный: красноватое низкое солнце, розово-желтые блики пятнами на черной воде, — время неуклонно приближает нас к ночи. Фары специально не гашу, пусть видит реку, деревья на ближайшем островке, меня пусть тоже видит.

— Я без тебя не могу и не хочу, — говорит она не то с вызовом, не то с надрывом. Переваривай, как хочешь, дескать. Усваивай информацию, пусть по венам твоим разносится к каждой клетке. Питайся этим теперь. Знай.

— А надо без меня? — приподнимаю брови.

— Сделай меня своей.

— Ты все еще думаешь, это работает именно так?

— Мне нужно доказательство, что я твоя женщина. Мне это нужно, как ты не понимаешь? Я не согласна просто вот так жить у тебя, обниматься, целоваться. Это все приятно, но я хочу большего, мне надоело ждать. Я готова.

— Прям щас? — подшучиваю над ней.

— Просто трахни меня уже, — она поворачивается ко мне и улыбается.

— Да ты, я посмотрю, принцесса, — улыбаюсь, она в ответ тоже. Пожимает плечами, дескать, что есть, то есть.

— Как прошла смена? — спрашивает, спохватываясь.

— Хорошо, все как обычно.

— Пока не разменял вторую сотню?

— Пока нет, — улыбаюсь в ответ. Наша убойная шутка, скольких человек я положил спать навсегда.

— Я не атомная бомба, Леш.

Возможно, и не атомная, а может, и… она самая. Мы уже пробовали один раз, у нее низкий болевой порог, и когда дошли до дела, она потеряла сознание при первом же толчке. В общем, я тогда здорово струхнул, надо было закончить, чтобы наверняка перелистнуть эту неприятную страницу. Но… блть, к такому меня армейская школа жизни не готовила: девица подо мной закричала и потеряла сознание.

— Между прочим, у меня психологическая травма после прошлого раза, — говорю ей, вызывая яркий смех, настолько нелепо звучат эти слова в контексте предыдущей темы для разговора.

— Как-нибудь уж справься с ней, соберись, Алексей, — толкает меня в плечо и подмигивает.

Достаю из бардачка необходимые атрибуты, распихиваю по карманам, далее выхожу из машины, огибаю тачку, открываю дверь и галантно протягиваю девушке ладонь. Сжав ее пальцы, довольно резко дергаю на себя, — смеется, падая мне в руки. Кружу ее, а потом плюхаю на теплый капот. Обхватываю бедра и тяну на себя. Стягиваю с себя майку, она тут же проводит пальцами по моей груди, кусает губы, тащится от меня. А потом ощутимо царапает ногтями, оставляя белые бороздочки. Плечи, лопатки, живот, не останавливаясь. Как кота ласкает, знает подход же. Отказываюсь сопротивляться, реагирую. Выдыхаю шумно воздух от удовольствия.

Сделать ее своей женщиной.

«Нахрен мне это надо?» — думаю, а сам целую. Жадно, с языком. Ласкаю ее рот, распаляясь, обхватываю ладонями ее талию, веду по спине вниз, стискиваю ее бедра. С силой массирую. Заводит потому что.

— Нас съедят комары, — предупреждаю ее.

— Не успеют. У меня защита, — показывает пластиковые браслеты на запястьях, касается ими, и разводит широко руки. Полагаю, это что-то из комиксов, но я такую хрень не читаю.

— Тогда тебя сожру я.

Она раздевается сама. Пуговицы впереди на платье. А подол задрать можно.

— Блть. Где лепестки роз? — шепчу ей в губы, она снова звонко смеется, немного нервно.

— Ты без них не можешь? — приподнимает левую бровь. Стебет меня без остановки, шлепаю по заднице. Совсем страх потеряла.

— Заткнись, — с хохотком.

— Ладно, — ерошит мои волосы на затылке.

А потом нам не смешно. Такой девки у меня еще не было. Фигура, слепленная специально для секса, но я хочу душу. Сожрать ее душу всю целиком. Расстегиваю ремень на штанах, ширинку, и она обхватывает меня ногами. Плотно прижимается, не выпуская из сладкого капкана.

Мы снова целуемся, этот контакт важен. Иногда я проверяю, смотрит ли она на меня. Два против трех — глаза открыты/закрыты. Кожа к коже. Запахи смешиваются. Движения становятся жестче, я нависаю, заваливая ее. Впечатываюсь, словно угрожая. Любой секс, даже со с*аными лепестками по кровати — это агрессия. Вторжение в чужое тело. Сама мысль об этом заводит на двенадцать часов, не забыться бы. А у нее второй первый раз на горизонте. Стягиваю с нее белье.

Практически держу на весу девушку. Мы репетировали множество раз, она отзывается, между нами лишь ткань моих трусов, я чувствую, что она, ткань, уже мокрая от ее возбуждения.

— Я хочу тебя, — стонет мне на ухо, — Ле-шень-ка.

— Я хочу тебя, — отвечаю так же тихо. Мы повторяем эти слова снова и снова, хреновы романтики. Не понимаю, почему это так заводит. Чертовски приятно, когда тебя хотят. Так сильно хотят твое тело, что сходят с ума. Она кусает мою кожу на груди, втягивает ее в рот — будет засос, лижет, снова целует. Мы жадные друг до друга, голодные. Если меня сейчас кто-то остановит, я просто убью его.

Провожу пальцами между ее ног, задержавшись на клиторе. Выгибается, стонет громче. Красивая. Разве не моя? Какие еще требуются доказательства?

Достаю из заднего кармана баночку со смазкой, показываю ей и демонстративно швыряю за спину.

— Нафиг не понадобится, — сообщаю, она смеется.

Прикусываю мочку ее уха до легкой боли, будто проверяя реакцию, она вцепляется в мои плечи, реагирует на грубую ласку. Горячая, как адище.

Я спускаю трусы, освобождая член. Она наблюдает, как я натягиваю презерватив. Дрожит, когда я снова тяну ее на себя. «Сделать своей женщиной». Словить высший кайф, когда единственный человек, за которого любому глотку перегрызешь зубами, заходится в боли. На ее теле много шрамов, я оставлю еще один.

От предвкушения мои глаза закатываются, низкий стон из груди рвется. Он тонет во множестве ее шумных вздохов. Пусть дышит, пока я пью ее душу быстрыми глотками. Раскрываю ее для себя, фиксирую, чтобы не дернулась. Вторгаюсь на сантиметр. Замираю. Сегодня все будет плавно. Плавно — значит быстро. Она пытается расслабиться, цепляясь за мои плечи. Сейчас будет толчок. Готова? Нет? Да поздно уже.