Никита вышел из комнаты минут через десять и прошел на кухню. Недолго думая, Тимур отправился следом, и обнаружил Лазарева, усердно обшаривающего кухонные шкафы.
– Если ищешь что-то крепкое, то левый нижний шкаф у окна.
– Спасибо, – рывком распахнул ящик и достал бутылку с янтарной жидкостью. Залпом выпил стопку, даже не поморщившись, и тут же налил следующую, – будешь?
– Давай, – пожал плечами Тим.
Лазарев достал второй стакан, щедро плеснул чуть ли не до краев и передал стакан Тимуру. После чего подхватил бутылку и отправился в гостиную.
Опустился в кресло, и откинулся на спинку, прикрыв глаза, устало потирая переносицу.
– Она заснула?
– Да, – тихий ответ, – отрубилась, едва только голова коснулась подушки.
Повисла тишина.
Никита, так и сидел с закрытыми глазами. Казалось, спокойный как сытый удав, но желваки на скулах выдавали состояние. Тимур, расположившись на диване, задумчиво крутил в руках стакан с коньяком. Спустя некоторое время озвучил вслух свои подозрения:
– Ты знал, что сегодня корсет не снимут?
Никита кивнул:
– Знал. Ее врач изначально рассказывал, из каких этапов состоит лечение. Васька как-то мимо ушей все пропустила, да и не до того ей было. Я вчера все хотел сказать, напомнить об этом, и не смог, жалко было настроение ей портить. Она же была уверена, что отходит три с половиной месяца в корсете, а потом его в одночасье снимут, и к вечеру будет скакать, как козочка. А видишь, как оно все на самом деле непросто.
– Я смотрю, ты за нее прямо переживаешь.
– А ты нет? – прямой, проницательный взгляд.
– Переживаю, как ни странно.
– Почему странно?
Тим лишь пожал плечами.
– Из-за того, что она твоя хозяйка?
Недовольно поморщился, но кивнул.
Никита с минуту смотрел на него странным, задумчивым взглядом, словно хотел что-то сказать, но в результате смолчал, махнув рукой.
– Какая разница, хозяйка или нет? Это же Васька, – произнес убежденно, будто это все объясняло.
– Вы действительно встречались? – Тимуру почему-то захотелось прояснить вопрос, который не давал ему покоя с того самого момента, как увидел Лазарева.
– Да, – Ник бросил на него косой взгляд, – пару месяцев были вместе, а потом разошлись.
– Почему?
– Знаешь, не очень удобно, когда твой напарник одновременно является твоей девушкой. Лишний раз отвлекаешься, переживаешь, сложно разделить работу и личную жизнь. Пламенной, всепоглощающей любви между нами так и не возникло, поэтому с обоюдного согласия расстались. Перевели наши отношения в статус дружеских, успев это сделать до того, как кто-нибудь из нас накосячит.
– Кто-нибудь? – хмыкнул Тим.
– Ну да, что уж отрицать, под кем-нибудь я подразумеваю себя, – Никита улыбнулся, – я бы точно что-нибудь выкинул, рано или поздно за какой-нибудь юбкой рванул. Васька бы не простила, и разошлись бы врагами, в результате работать в команде тоже не смогли бы. А так, и волки сыты, и овцы целы. Друзья из нас получились лучше, чем влюбленные. Она глумиться над моими похождениями, время от времени вправляя мозги на место, а я как старший брат слежу, чтоб никто ее не обидел. Вот так и живем. У каждого своя личная жизнь. Один раз во мне только ревность сыграла, когда Чу с другом моим встречаться начала. Мне тогда, помню, неприятно как-то стало из-за того, что бывшая девушка, с моим лучшим другом у меня за спиной шашни крутит. Правда, Майлз мне быстро мозги вправил, – усмехнулся Лазарев, – пожениться они должны были… Но не успели.
– Из-за чего она в корсете? – поинтересовался Тимур. С Василисой эту тему он всегда обходил стороной, чтобы не расстраивать ее лишний раз. Да и неудобно было интересоваться подробностями.
– Неужели не рассказывала? – удивился Никита.
– Я не спрашивал, – чуть отпил из стакана. Крепкий напиток обжег небо, прошел по пищеводу и теплым комом улегся в желудке. Отвык он за три года от спиртного, совсем отвык.
– Про работу рассказывала?
– Так, только вскользь упоминала, что в Управлении работает.
– Да. Мы с ней в юридическом отделе работаем. Как уже понял – напарники, – Никита, осушив стакан, снова налил коньяка, – дело нам дали серьезное. Оружие там было нелегальное замешано, торговля запрещенными препаратами. Надо было канал прощупать от начала и до конца и перекрыть его к чертовой матери. Мы этим и занимались. У Васьки голова светлая, ум аналитический, она детали мелкие подмечает, первопричину многих действий на подсознательном уровне улавливает. В общем сложное было дело, изматывающее. Несколько месяцев над ним бились, в результате смогли распутать. Банду повязали, канал перекрыли, нам внеплановый отпуск и премия. Аплодисменты, мы довольны, горды собой.
Никита невесело усмехнулся, посматривая на свет сквозь стакан.
– И что дальше?
– Дальше, как в банальном фильме. В Управление, минуя все мыслимые и немыслимые меры защиты, приходит курьер с серой невзрачной папочкой, которую почему-то никто не додумался проверить.
Тимур почувствовал, как внутри неприятный холодок пробежал. Знал он такие папочки. Тоненькая, на вид ничего угрожающего, опасного, а откроешь и … И все.
– В общем, вручил он эту папочку Ваське, а дальше можешь догадаться сам. Я в соседнем помещении был, когда рвануло. Почти все окна на этаже вышибло. Помню, тогда сердце, словно в пропасть ухнуло, еще не видел, но уже чувствовал, кто оказался в эпицентре событий. Не помню как очутился в развороченном кабинете, и когда Чу увидел, подумал… все… конец. А она, видишь, какая живучая оказалась! В медибар ее поместили, а он результаты выдал, что спина восстановлению не подлежит. В результате я с ней сюда поехал, устроил в центр Августовского, первую неделю был рядом постоянно. Потом ее отпустили домой, то есть сюда, а мне пришлось возвращаться обратно.
– Мне кажется, или ты винишь себя в произошедшем? – спросил Тимур, рассматривая сидящего напротив человека.
Никита ответил не сразу. Устало, даже измученно потер виски, словно у него раскалывалась голова, а потом тихо, нехотя произнес:
– Когда Василису выгребали из-под завалов, нашли остатки папки. На ней два адресата было указано. Я и она. Причем мое имя шло первым, и было подчеркнуто. Не знаю, чья рука в нужный момент меня подхватила за шкирку и вытолкала из кабинета. Но получилось так, что первым курьер добрался до Чу, а не до меня. Так что это я вместо нее тут должен был ходить в железных доспехах, а может и не должен, может быть, размазало бы без шансов на восстановление. Так что я ей по гроб обязан, – он замолчал на несколько секунд, а потом севшим голосом продолжил, – Как это не глупо звучит, но Васька везучая до невозможности. Не знаю, каким местом она эту проклятую папку открывала. То ли боком стояла, то ли кто позвал, и она отвернулась, даже гадать не буду. Но факт остается фактом. Ее отшвырнуло к стене, завалило обломками, но она выжила, хотя, по мнению экспертов там было столько взрывчатки, что шансов уцелеть, просто не существовало. А она смогла, выкарабкалась… Правда, от привычки, что попало в руки хватать, так и не избавилась, – ухмыльнулся он, и, перехватив вопросительный взгляд Тимура, пояснил, – рассказала она мне, как Марика ей тебя всучила.
