– Завтракал уже?
– Да, только что. Извини, не дождался, голодный как волк был.
– Ничего. Все равно есть не хочу, – беспечно махнула рукой.
– Хочешь – не хочешь, – строго произнес Лазарев, – в любом случае придется.
– Ну, конечно! Поборник правильного питания приехал, – иронично усмехнулась Василиса.
– Да, – он с готовность кивнул, – а еще здорового, и заметь, подвижного образа жизни, – слово "подвижного" выделил особой интонацией.
Васька разжала объятия и отступила на шаг:
– Ты это серьезно? – подозрительно поинтересовалась у него, – мне завтра уже на прием! Завтра корсет снимать будут, а ты все не угомонишься относительно этого движения?
– Хм, завтра – это завтра, а сегодня – это сегодня, – с коварной улыбочкой ответил он.
Василиса, застонав, прикрыла лицо руками
– Мало мне одного было, – кивнула в сторону Тимура, – так второй приехал. Что ж вы никак от меня не отстанете с этой ходьбой? Все, конец срока! Корсет на мне, и не отторгается вопреки вашим мрачным прогнозам! Могу я расслабиться?
– Естественно, – Ник приобнял ее за плечи, и мягко, но настойчиво повел к выходу, – вот сейчас прогуляемся, и расслабляйся, сколько хочешь.
– Ник! Я не хочу!
– Ничего страшного. Сейчас прогуляемся, поговорим заодно с глазу на глаз, а потом можешь снова зависнуть на своем диване.
– Мы и тут можем поговорить!
– Нет, не можем! Меня дежавю мучает, когда я смотрю на него, – не оборачиваясь, кивнул в сторону Тимура. Василиса попытала упереться, скинуть с себя его руку, но бесполезно. Никита утащил ее на улицу, не обращая внимания на причитания и просьбы оставить в покое.
Дальше день шел по тому же расписанию, что и раньше с единственной разницей. В доме их теперь было трое. Сразу стало как-то шумно, бодро. Если раньше единственным звуком, нарушающим тишину, был телевизор, то теперь слышалась постоянные разговоры Никиты и Васьки.
Тимур чувствовал себя словно на иголках, словно на острие ножа, оттого что в размеренную жизнь ворвался Лазарев, со своим неудержимым темпераментом, громким смехом и подозрительно снисходительными взглядами в его сторону. В другой ситуации, будь они оба на одно ступени социальной лестницы, разговор был бы совершенно иной, а так, все не понятно, все с натяжкой.
Откровенно хотелось отсидеться в комнате, или свалить до самой ночи в сад. Но не тут-то было. Для Василисы, кажется, с появлением друга ничего не поменялась. Обедали, ужинали вместе, а вечером, она не дала ему сбежать к себе, чуть ли не насильно усадив с ними в гостиной.
Лазарев лишь искоса поглядывал на него с неизменной полуухмылочкой, время от времени отпуская какую-нибудь колкость, от которой ладони непроизвольно в кулаки сжимались.
– Никит! Да отстань ты от него! – после очередного такого выпада вмешалась Василиса, – ты чего к нему докопался?
– Да вот хочу проверить, настолько ли он импульсивен, как ты рассказывала, – снова насмешливый взгляд, от которого все труднее сдерживаться.
– А-а-а-а, вон ты чего придумал, – протянула Васька, – ну давай-давай. Хорошее дело, полезное! Только отсядь от меня подальше.
– Зачем?
– Чтоб, меня не задело, когда ты его окончательно достанешь, и тебе прилетит по полной, – посмотрела на Тимура и подмигнула.
Как ни странно, этот простой жест погасил внутреннее раздражение, вместо которого появилась убежденность, что все нормально, все хорошо. Пусть в доме появился несносный Никита, но Васькино отношение к нему от этого не изменилось. Только тут смог себе признаться, что именно этого и боялся. Что стоит только Лазареву переступить порог, как у нее включится режим хозяйки, и начнет себя вести совершенно иначе. А сейчас, глядя на ее улыбающуюся физиономию понял, что ерунда все это. Васька, как была Васькой, так Васькой и останется.
– Будешь его от меня оттаскивать, – усмехнулся Ник.
– Даже и не подумаю! – улыбнулась она.
– Тогда завтра на прием с ним и пойдешь!
– Да запросто! Я тебе не рассказывала, как мы машину красить ездили?
Чу с воодушевлением начала рассказывать, как они ездили на сервис, как возвращались обратно, как разыграли стража порядка. Никита с легкой полуулыбкой слушал, время от времени рассеяно потирая подбородок и бросая на Тимура задумчивые взгляды. В конце лишь покачал головой, со словами:
– Надо же, молодцы какие!
Васька лишь усмехнулась, а Тим наоборот подобрался, уловив в интонации что-то непонятное.
Вечер прошел относительно спокойно. Василиска с восторгом в глазах рассуждала о том, как они завтра пойдут корсет снимать. Тимур за нее в тайне радовался, и только Лазарев невесело вздыхал. Будто хотел что-то сказать, но так и не решился.
На людях Василиса появилась только ближе к ужину. Молча пришла на кухню, молча съела ровно три ложки и снова направилась к себе. В этот раз Никита не стал ждать, а сразу отправился следом, буквально силой вытащил ее из комнаты:
– Вась, блин! Заканчивай! Можно подумать трагедия произошла! Все, ты здорова! И это главное! Неделю потерпишь, ничего с тобой не станет! Не зачем из себя умирающего лебедя строить!
– Я ничего не строю!
– Я вижу!
– Тебе не понять! Я мечтала об этом дне! Думала, что сегодня, наконец, вздохну свободно! А тут на тебе, еще целая неделя!
– Всего неделя! – резко поправил ее Лазарев, – всего семь несчастных дней! Так что заканчивай со своим самоедством!
Она лишь сердито фыркнула, и, развернувшись, снова попыталась уйти к себе. В этот момент ее повело, и если бы не Лазарев, стоявший в непосредственной близи, то непременно растянулась бы на полу.
– Ого, – сконфуженно пробубнила она, – голова словно отключилась, будто охмелела за долю секунды.
– Врач предупреждал! – спокойно сказал Ник, – еще он говорил о том, что голова не только кружиться, но и болеть начнет, дезориентация может наступить, галлюцинации…
– Ты мне это все сейчас зачем говоришь? Думаешь, я такое могла забыть? Или перед сном решил попугать, нервы помотать?
– Нет, я тебе обосновываю причины, по которым переезжаю в твою комнату, до тех пор пока корсет не снимут!
– О как! – хмыкнула она. На миг задумалась, а потом невозмутимо пожала плечами, – будешь храпеть – придушу ночью подушкой.
Тимур все это время просто наблюдал за ними со стороны. На его взгляд Ник был прав. Подумаешь неделя! Главное, что лечение прошло успешно, а все остальное – мелочи. Да, конечно хочется поскорее избавиться от корсета, но если не выходит, и ничего изменить не можешь, то зачем себя изводить лишними переживаниями?
Лазарев так и не дал ей уйти, заставив сидеть с ними у телевизора, однако около девяти вечера она все-таки отправилась к себе, сославшись на то, что нет сил, и глаза слипаются.
