Но извращенная гордость, нежелание признать, что такой распи*датый я взял и налажал, не давало остановиться и признать свои ошибки. Тем более, что Варька, измученная моими экспериментами, с остервенением хваталась за любую возможность измениться. Для нее это идеей-фикс стало. Раньше в тренажерку не затащишь, а теперь вперед меня бежала. На работе упиралась, как маньячка, иногда чуть ли не силой приходилось утаскивать из офиса. Она сама буквально травила из себя все, что делало ее слабее, все что могло причинить боль.
И уже мне в этой ситуации стало неудобно признаваться, что я вроде, как и не против прекратить, что наигрался и давно уже считаю ее сильной, самодостаточной, уверенной. Что не нужны ей никакие изменения, потому что прежняя Варька была замечательной, просто до меня это с опозданием дошло.
Она менялась, неотвратимо. Броню наращивала, еще увереннее становилась, стервознее, зубы научилась показывать и с улыбкой принимать удары судьбы. Все как я хотел. Но…черт…все не так. Это словно не она. Подмена. Хорошая, качественная, дорогая. Но мне не хватало той Варьки, что могла ночь напролет в кустах сидеть и лихо окаянное сторожить.
И в какой-то момент я с ошеломляющей четкостью понял, что хочу остановить это все, вернуть назад. Отмотать на тот день, когда она чуть не призналась и позволить сказать те слова. До жути хочется их услышать, но Варька больше не пытается их сказать.
И мне тоскливо, а что, если слов нет, потому что и чувств не осталось? Что если в попытках искоренить ненужное, я выдрал из нее самое главное.
Как я и говорил, Варя — отличная ученица. Она приняла правила игры, отдав мне на растерзания свои чувства. Я видел, что ей хреново, что ее ломает, и мог все это прекратить. Но не прекращал, не желая останавливаться на полпути к светлому будущему.
А когда опомнился, было уже поздно, экспресс разогнался и летел вперед, снося на все своем пути …
Наверное, надо было поговорить с ней на эту тему, но я не смог. Она меня точно больным придурком посчитает — сначала ломал, вынуждая мучиться, а теперь, когда эффект достигнут, на попятный пошел. И я трусливо молчал. Изредка уходил из дома чтобы окунуться в «свободные отношения». Варька отпускала с легкой улыбкой, а я, давясь собственным идиотизмом, уходил в офис или еще куда. Сидел один, думал.
Когда возвращался, мне хотелось, чтобы она сказала хоть что, отругала. Чтобы ревновала, как раньше, а она только подмигивала загадочно и спрашивала «ну как прошло? Покорил очередную вершину?»
Да никого я бл*дь не покорял. Никого! Я тебя вернуть хочу прежнюю.
Я пытался это сделать, пытался начать сначала, заново пробудить ее эмоции. Романтика там всякая, цветы, подарки, безумный секс. Ей все нравилось. Все!!! Она довольна была, улыбалась, искренне от души радовалась, с готовностью откликаясь на все мои начинания. Но вот того прежнего запала не было. Варька приняла мое право налево, и теперь просто ни на что не рассчитывала, не претендовала, не пыталась удержать. Рядом я — хорошо, нет меня — тоже неплохо. Просто пожимала плечами и находила себе занятие, а я мог катится на все четыре стороны, и никаких претензий от нее не было. Никогда.
Она мне доверяла полностью, безоговорочно. Но это совсем не то светлое доверие, что было раньше, а какое-то извращенное, грязное, неживое. Даже если скажу, что на работе задерживаюсь и полночи дома не появлюсь, она не позвонит. Не спросит, где я и чем занят. На работе, значит на работе. Точка. Подозрениями она себя больше не изводила.
Зато я ими давиться начал.
В один прекрасный момент меня откровенной паранойей накрыло. Может, она так легко меня отпускает, потому что у нее есть другой мужик? А что? Имеет полное право, у нам же свободные отношения.
Помню, мне тогда аж подурнело от этих мыслей. Мне эти свободные отношения на хер не сдались, наигрался. Но запрещать что-то и требовать от нее не имел права, потому что сам эту херню затеял. Пи*дец. Вот это засада.
Дошло до того, что нанял сыщика, чтобы за ней присмотрел. Он за ней неделю ходил, везде нос совал, все вынюхивал и пришел ко мне с отчетом. Результат — чистейшая! Никаких тайных воздыхателей и другого дерьма. Ничего. Но спокойнее не стало. Наоборот, гадко как-то. Потому что она чистая, а я нет, и оправдаться нечем. Самое смешное, что никому эти оправдания и не нужны. Разве что только мне самому. А Варю и так все устраивает. Она…счастлива. Возродилась из обломков, из пепла и, расправив крылья, гордо парит, не оглядываясь назад. Только крылья не белые, как раньше, а все чаще сумраком отливают.
Меня уже ломать начало, как наркомана, не получившего дозу, и я ничего не могу сделать с собой, со своими подозрениями. Почему она не делает то же, что и я? Или делает, но не рассказывает?
Мне чертовски не хочется быть обманутым, поэтому собравшись духом начинаю неприятный разговор.
— Варюш, можно тебя на минутку? — заглядываю к ней в кабинет.
Жена сидит за компом и бодро щелкает по клавишам, но, услышав мой голос, отрывается от своего мега-важного задания:
— Ты чего? — подозрительно смотрит на меня, — как не родной. Заходи, конечно.
Я захожу, сажусь напротив нее и долго рассматриваю красивый профиль.
— Ты говори, говори, я пока набирать буду, — подбадривает она меня, снова к монитору отворачиваясь.
— Я хотел спросить, — на миг останавливаюсь, чувствуя себя полным придурком.
— Спрашивай, — кивает, бегая взглядом по строчкам.
— У тебя есть любовник? — точно дебил, и судя по тому взгляду, которым Варя меня одарила, она считает также.
— Чего? — переспрашивает, чуть склонив голову на бок, будто не расслышала.
— Я спрашиваю, есть ли у тебя любовник.
— Нет, — отвечает невозмутимо, — с чего такие вопросы?
— Я тут подумал…у нас свободные отношения, я тебе всегда все рассказываю, а в ответ тишина.
— Илья, — посмотрела на меня строго, — свободные отношения они на то и свободные, что каждый поступает так, как считает нужным. Лично я не вижу никакого удовольствия в том, чтобы бегать между мужиками и прыгать в койку то к одному, то к другому. Понимаешь?
Я понимал, потому что тоже не видел никакой прелести в таких упражнениях.
— Возможно я старомодная, но воспитана все-таки немного иначе. Не по столичному. Тебе это нужно — иди. Мне нет, и мараться с кем-то просто потому, что имею на это право — не стану.
Она все-таки молодец. Сохранила стержень. Не все я в ней исковеркал своими реформами.
— Но даже если бы это случилось, то ты бы об этом знал, — продолжает хладнокровно, — я бы все рассказала, так же как это делаешь ты.
Я вру. Варя, я тебе вру, как слабак. Потому что не о чем рассказывать. Не о ком! Уже давным-давно!
Черт, жаль, что не хватило пороху сказать эти слова вслух.
Оставалось только пытаться отстроить заново наши исковерканные отношения. Я просто перевернул эту страницу, решив, что незачем ворошить прошлое, лучше работать над будущим.
