Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
В 1960 году наша небогатая, мягко выражаясь, семья тоже приобрела «Ленинград»: без морозильной камеры, но с тихим нравом. Он не прыгал, не гудел и не трясся, поскольку был абсорбционным. У соседей – семейства писателя Раевского – был «Саратов». Мои дед и бабушка подкопили немного и купили «ЗИЛ». Папа завистливо вздыхал и успокаивал себя тем, что шкафообразный холодильник, который не помещался ни в маленькой кухне, ни в прихожей, а стоял в столовой, периодически угрожающе урчал и несколько секунд страстно дрожал – в общем, вел себя вызывающе. Казалось, «ЗИЛ» напоминал всем собиравшимся за обеденным столом в праздники и будни, что по части еды он тут самый главный.
В начале 1960‐х спрос на холодильники резко увеличился. Эту тенденцию зафиксировали проводимые органами власти обзоры состояния торговли на местах. В Ленинграде, например, в первом квартале 1963 года в официальных списочных очередях на приобретение холодильника стояло около 50 000 человек978. Превращению некоего предмета обихода в дефицитный товар в целом способствует не только его малое количество, но и большой мотивированный спрос. В случае с холодильниками можно наблюдать развитие в быту советских горожан нового отношения к ведению домашнего хозяйства. После распространения холодильников отпала необходимость каждый день посещать магазины, чтобы купить свежие продукты. Непременная ежедневная готовка тоже уходила в прошлое. Все это в конечном итоге меняло парадигмы распределения свободного времени.
Но еще сильнее структура и содержание досуга горожан менялись под воздействием телевизоров и магнитофонов, которые появились в быту именно в 1950–1960‐х годах. Развитие научно-технического прогресса способствовало возникновению нового вида отдыха – просмотра телепередач. Сеансы опытного телевещания проводились еще до Великой Отечественной войны. Но относительно систематическими они стали в начале 1950‐х. Тогда и появились в квартирах горожан первые телеприемники, прежде всего знаменитый «КВН-49», диагональ экрана которого составляла 18 см при общих габаритах 38 × 49 × 40 см. Телевещание зародилось в недрах большого стиля: неудивительно, что в конце 1940‐х годов была введена система обязательной регистрации телевизоров, сохранившаяся и в годы ранней оттепели. Об этом, в частности, свидетельствует ежегодная публикация в прессе 1950‐х годов следующих объявлений дирекций городских радиотрансляционных сетей: «К сведению владельцев телевизоров и радиоприемников Регистрация телевизоров (независимо от регистрации в телевизионных ателье) и радиоприемников обязательна гражданами – в почтовых отделениях по месту жительства. Радиоприемники подлежат регистрации в течение трех дней со дня приобретения, телевизоры – в течение 5 дней»979. Это был прямой контроль над частной жизнью.
Для большинства горожан появление телевизоров стало настоящей сенсацией. Михаил Герман вспоминал: «В воскресенье 25 мая 1953 года я специально пришел в наше академическое общежитие (общежитие студентов Академии художеств. – Н. Л.) посмотреть телевизор. До тех пор я видел этот диковинный прибор только в кино и волновался Я присутствовал при событии несомненно историческом – так мне казалось»980. Люди ходили к соседям и в гости «на телевизор» – свидетельством тому анекдот, датированный 1953 годом: «Гость входит в коридор коммунальной квартиры. „Леночка, а где мама?“ – „Спит в ванной“. – „А где папа?“ – „Читает в уборной газету“. – „Так веди меня в комнату“. – „Нельзя. Там соседи смотрят телевизор“»981. Изображение изначально было черно-белым, но светились телеэкраны серовато-голубоватым светом. В 1960‐х годах появилось словосочетание «голубые экраны», ставшее клише в периодической печати982. На первых порах качество телевещания повсеместно оставляло желать лучшего. В комедии «Она вас любит», снятой в 1956 году на студии «Ленфильм» режиссерами Семеном Деревянским и Рафаилом Сусловичем по сценарию известного сатирика Владимира Полякова, есть показательная фраза: «Он так красив, что его даже телевизор исказить не может»983. После «КВН-49» советская промышленность стала выпускать и более крупные 12-канальные телеприемники. Появился массивный «Авангард» с закрывавшимся специальной сдвижной деревянной шторкой экраном с диагональю 30 см.
Властные структуры придавали большое значение телефикации страны. К началу 1960‐х годов «голубой экран» стал для большинства советских людей окном в мир. Уже в 1961 году, по данным социологического анкетирования, просмотр телепередач занимал четвертое место среди форм досуга. «Из 100 опрошенных 67 в течение недели пользовались телевизором», – констатировали социологи и предположили: «По-видимому, в крупных городах телевидение вообще выдвигается на одно из первых мест среди других форм культурного воздействия на массы»984. Безусловно, телевещание подвергалось жесткой цензуре, но обязательная регистрация телевизоров в почтовых отделениях к середине 1960‐х годов прекратилась. В 1965 году обладателями «голубых экранов», в зависимости от размера денежного дохода, являлись от 68 до 92 из 100 человек, а регулярные просмотры телепередач занимали от 20 до 40% свободного времени985. Эти данные подтверждают положение о том, что за счет научно-технического процесса досуг советских горожан индивидуализировался.
Впрочем, важнее телевизоров были магнитофоны, использование которых вообще не подвергалось контролю и цензурированию. Первые бытовые звукозаписывающие устройства появились сразу после войны. Это были магнитофоны «Днепр», громоздкие и дорогие. Даже в начале 1960‐х годов приобрести такую технику могли далеко не все. Любопытную деталь удалось найти в романе-мемуаре Дмитрия Бобышева. Он описывает состоявшуюся где-то в начале 1960‐х годов поездку на дачу к известному ленинградскому литературоведу профессору Борису Мейлаху. В качестве подарка хозяевам фигурирует «магнитофонная лента с голосами московских поэтов». «Весь фокус состоит в том, – отмечает мемуарист, – что ее негде проиграть, а у Мейлахов наверняка есть магнитофон, и голоса эти будут если не подарком, то особым аттракционом к семейному празднику»986.
В середине 1960‐х годов звукозаписывающая техника заметно модифицировалась: в продаже появился магнитофон «Астра», имевший две скорости, лучшее качество звучания, дополнительные выносные акустические системы, кассету с длиной ленты 350 м вместо 160 м. Это был результат развития техники, но особая миссия магнитофона обуславливалась вездесущей цензурой. Она не давала обычным людям доступа к новинкам западной музыки, иногда прорывавшейся в эфир. На магнитофоны записывали прежде всего песни The Beatles, которые официально не тиражировались в СССР в 1960‐х годах. Можно сказать, что четыре английских музыканта спровоцировали «магнитофонную революцию» в Советской стране. Мой однокашник и коллега историк Михаил Сафонов ярко описал детали процесса записи на магнитофоны 1960‐х годов: «Кассет тогда не существовало, и мы пользовались бобинами. Пленка постоянно рвалась, ее приходилось склеивать самодельным клеем, который издавал жуткий запах. Перемотка часто давала сбой, приходилось мотать руками»987. Магнитофон стал неизменным спутником бардовской (авторской) песни. Она сформировалась как важный пласт советской культуры и повседневности в 1960‐е годы. Публицист и литературный критик Лев Аннинский вспоминал свою первую встречу с Булатом Окуджавой в одной из московских коммуналок. Поэт пел под гитару. Сосед по коммуналке, послушав какое-то время, «кинулся к себе и вернулся, таща свой „Спалис“ или „Днепр“ – такой же огромный, ящероподобный, как все магнитофоны той поры, с помощью двух монет он состыковал шнуры и подключился к нашему»988. Песни Александра Галича и Юрия Визбора, Окуджавы и Новеллы Матвеевой, Юрия Кукина и Юлия Кима, а главное, Владимира Высоцкого распространялись в советском обществе именно благодаря магнитофонам.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
