Книга Войны античного мира. Походы Пирра - Роман Светлов

Кризис, касающийся господства на италийских водах, уже приближался, но на суше борьба уже закончилась победой. Италия была в первый раз соединена в одно государство под владычеством римской общины. Какие политические права были при этом отняты римской общиной у всех остальных италийских общин и удержаны ею исключительно за собой, т. е. какое понятие о государственном праве лежало в основе этого римского владычества, мы ниоткуда не видим с достаточной ясностью; для этого понятия даже не существовало общеупотребительного выражения, что очень знаменательно и свидетельствует о мудрой предусмотрительности[108]. Положительно известно, что к числу отнятых прав принадлежали объявление войны, заключение договоров и чеканка монеты, так что ни одна из италийских общин не смела объявлять войну иностранному государству или только вступать с ним в переговоры и не смела выпускать какую-либо ходячую монету; напротив того, всякое исходившее от римской общины объявление войны и всякий заключенный ею государственный договор были обязательны для всех остальных италийских общин, а римская серебряная монета была по закону общеупотребительной монетой для всей Италии; далее этого по всей вероятности не шли ясно формулированные привилегии руководящей общины, но на практике с ними неизбежно соединялись гораздо более широкие верховные права. Отношения италиков к первенствующей общине были до крайности неодинаковы; в них следует различать кроме прав полного римского гражданства три различных разряда подданных. Даже права полного римского гражданства были расширены настолько, насколько это было возможно, не отнимай у римской общины значения городской республики. Старинная гражданская территория до того времени расширялась главным образом путем раздачи отдельных земельных участков; этим способом перешли в руки римских поселян южная Этрурия вплоть до Цере и до Фалерий, отнятые у герников земельные участки по берегам Сакко и Анио, большая часть Сабинской территории и значительная часть прежней территории вольсков, в особенности Помптинская равнина; для этих поселенцев были большею частью организованы новые гражданские округа. То же самое было сделано из уступленного Капуей фалернского округа на Вольтурне Все эти поселившиеся вне Рима граждане не имели ни собственного общинного устройства, ни собственной администрации; на отведенной территории возникали самое большее местечки (fora et conciliabula). В таком же положении находились граждане, которые были отправлены в вышеупомянутые так называемые приморские колонии; они также сохраняли за собою права полного римского гражданства, и их самоуправление не имело значения, Напротив того, в конце этого периода римская община начала с того, что стала предоставлять права полного гражданства ближайшим общинам пассивных граждан, принадлежавших к одной с нею или к родственной национальности; это было сделано по всей вероятности и прежде всего для Тускула[109] и также для остальных находившихся в собственно Лациуме общин с пассивным гражданским правом, а затем, в конце второго периода (486), то же преимущество было распространено на сабинские города, которые в ту пору без сомнения уже вполне латинизировались, а во время последней тяжелой войны дали достаточные доказательства своей преданности. Эти города сохранили и после своего вступления в римский гражданский союз прежде принадлежавшее им право ограниченного самоуправления; таким образом, скорее среди полноправных римских граждан или в морских колониях стали впервые возникать особые общины, а из этого порядка вещей с течением времени развилось римское муниципальное устройство. Итак, страна, населенная полноправными римскими гражданами, простиралась в конце этой эпохи к северу до окрестностей Цере, к востоку до Апеннин, к югу до Таррацины; впрочем, о точном определении этих границ, конечно, здесь не может быть и речи, так как внутри их находилось несколько союзных городов, пользовавшихся латинским правом, как например Тибур, Пренесге, Сигния, Норба, Цирцеи, а вне их пользовались полными правами римского гражданства жители Минтурн, Синуэссы, Фалернской области, города Sena Gallica и некоторых других местностей, и уже в ту пору, вероятно, были рассеяны по всей Италии семьи римских крестьян, жившие поодиночке или целыми селениями. К подвластным общинам принадлежали пассивные граждане (rives sine suflragio), которые по своим правам и обязанностям стояли наравне с полноправными гражданами, отличаясь от них только тем, что не участвовали в выборах ни активно, ни пассивна. Их правовое положение было регулировано постановлениями римских комиций и издававшимися для них римским претором нормами, причем без сомнения в основу было положено их прежнее внутреннее устройство. За них постановлял решения римский претор или его «заместители» (fraefecti), которых он ежегодно посылал в отдельные общины. Те из них, которые были поставлены в более выгодное положение, как например город Капуя, сохранили самоуправление и вместе с тем употребление местного языка и собственных должностных лиц, заведовавших набором рекрутов и переписью. У общин, поставленных в худшее положение, как например у Цере, было отнято даже самоуправление, и это без сомнения была самая тяжелая из всех форм подданства. Однако, как замечено выше, в конце этого периода уже обнаруживается намерение включать эти общины и состав полноправного гражданства, по крайней мере поскольку они фактически латинизировались. Самый привилегированный и самый важный разряд подвластных общин составлял латинские города; его значительно расширяли многочисленные автономные общины, основанные Римом внутри и даже вне Италии и известные под названием латинских колоний, и он все более и более расширялся благодаря основанию новых общин этого рода. Эти новые городские общины римского происхождения, но на латинском праве все более и более становились настоящими опорами римского владычества над Италией. Это были уже не те латаны, с которыми римляне боролись при Регильском озере и при Трифане, — не те старинные члены альбанского союза, которые искони считали себя равными с римскою общиною, если не лучше ее, и для которых римское владычество было тяжелым игом, как это доказывают и чрезвычайно строгие меры предосторожности, которые были приняты против Пренесге в начале войны с Пирром, и очень долго не прекращавшиеся раздоры, в особенности с пренестинцами. Этот древний Лациум в сущности или подчинился Риму, или слился с ним, и в нем осталось немного политически независимых общин, которые за исключением Пренесте и Тибура были вообще незначительны. Наоборот, Лациум позднейших времен республики состоял почта исключительно из таких общин, которые издавна чтили Рим как свою столицу и метрополию. Будучи окружены племенами, говорившими на иных языках и иначе управлявшимися, они были привязаны к Риму сходством языка, законов и нравов; играя роль мелких тиранов окрестной страны, они были принуждены ради собственной безопасности примыкать к Риму, как примыкают передовые отряды к главной армии; наконец вследствие постоянно возраставших материальных преимуществ римского гражданства они извлекли немало выгод даже из своего урезанного равноправия с римлянами: так, например, им обыкновенно отводили в пользование часть римских государственных земель и их допускали наравне с римскими гражданами к участию в государственных откупах и подрядах. Тем не менее и предоставленная им самостоятельность имела опасные для римлян последствия. Принадлежавшие ко временам Римской республики надписи, которые были найдены в Венузий и очень недавно в Беневенте[110], доказывают нам, что Венузия, точно так же как и Рим, имела свое плебейство и своих народных трибунов и что в Беневенте высшие должностные лица носили титул консулов по крайней мере во время войны с Ганнибалом. Обе эти общины принадлежали к числу самых младших среди латинских колоний, пользовавшихся старыми правами; из приведенных фактов видно, какие в них проявлялись стремления около половины V века. И эти так называемые латины, происшедшие от римского гражданства и сознавшие свое с ним равенство во всех отношениях, уже начали тяготиться своим союзным правом низшего разряда и стремиться к полному равноправию. Поэтому, как ни были важны для Рима эти латинские общины, римский сенат старался по возможности урезывать их права и привилегии и превращать их из союзников в подданных, насколько это было возможно без разрушения преград, отделявших их от нелатинских общин в Италии. Мы уже ранее говорили о том, как был уничтожен союз латинских общин, как вместе с тем было уничтожено прежнее полное равноправие этих общин и как они утратили самые важные из своих политических прав; после окончательного покорения Италии был сделан дальнейший шаг и было приступлено к ограничению до сих пор неприкосновенных личных прав отдельных латинов и прежде всего к ограничению права свободно переселяться с одного места на другое. Основанной в 486 г. общине Аримину и всем другим, позднее основанным, автономным общинам было предоставлено только то преимущество перед остальными подданными, что они были уравнены с римской общиной в области частного права — в том, что касалось торговли, мены и наследственного, права[111]. Вероятно, около того же времени предоставленное старинным латинским общинам право полной свободы передвижения, т. е право каждого из их граждан приобретать полные права гражданства при переселении в Рим, было для позднее основанных латинских колоний ограничено теми лицами, которые у себя на родине достигали высших должностей; только им было разрешено менять свое колониальное гражданское право на римское. Из этих фактов ясно видно, что положение Рима совершенно изменилось. Пока Рим был хотя и первой общиной между многочисленными италийскими городскими общинами, но все-таки принадлежал к их числу, даже вступление в число полноправных римских граждан вообще считалось выгодным для той общины, которая приобрела новых граждан, поэтому негражданам всячески облегчали переход в гражданство и даже налагали на них обязанность такого перехода в виде наказания. Но с тех пор как римская община одна господствовала, а все остальные сделались ее слугами, установились обратные отношения: римская община стала ревниво оберегать свои гражданские права и поэтому прежде всего положила конец старинному неограниченному праву переселения; впрочем, государственные люди того времени были достаточно дальновидны, для того чтобы оставить доступ в римское гражданство открытым по закону по крайней мере для самых выдающихся и для самых даровитых членов тех подвластных общин, которые принадлежали к высшему разряду. Стало быть, и латинам пришлось убедиться в том, что Рим, покоривший Италию главным образом благодаря их содействию, теперь уже не нуждался в них, как прежде. Наконец положение нелатинских союзных общин понятным образом подводилось под самые разнообразные нормы, которые устанавливались отдельными союзными договорами. Некоторые из этих заключенных на вечные времена договоров, как например те, которые были заключены с общинами герников, Неаполем, Нолой, Гераклеей, предоставляли этим последним сравнительно очень широкие права, между тем как другие договоры, как например те, которые были заключены с тарентинцами и самнитами, были похожи на принятие в подданство. Можно признать за общее правило, что не только союзы латинов и герников, о которых до нас дошли достоверные сведения, но и все вообще италийские союзы, и в том числе союзы самнитский и луканский, были лишены прав законодательным актом или были лишены всякого политического значения и что ни одной из италийских общин не было дозволено вступать с другими италийскими общинами в соглашение относительно торговых сношений и браков или только сообща совещаться и постановлять решения. Далее были приняты меры, хотя и не повсюду одинаковые, чтобы военные и податные силы всех италийских общин находились в распоряжении господствующей общины. С одной стороны, гражданская милиция, а с другой — контингенты «латинского имени» считались главными и нераздельными частями римской армии, которая таким образом сохраняла свой национальный характер. Однако в состав этой армии включали также не только пассивных римских граждан, но, без сомнения, и членов нелатинских союзов: они или обязывались доставлять военные корабли, как это требовалось от греческих общин, или же вносились в списки италиков, обязанных доставлять вспомогательные войска (formula togatorum), как это было сразу или постепенно установлено для апулийцев, сабеллов и этрусков. Размер этих вспомогательных войск, точно так же как и размер тех, которые доставлялись латинскими общинами, как кажется, имел определенную норму, однако это не мешало господствующей общине требовать в случае надобности и более значительных подкреплений. С этим находилось в связи и косвенное обложение налогами, так как каждая община была обязана снаряжать и содержать своей контингент на собственный счет. Поэтому не без умысла были возложены на латинские и нелатинские союзные общины те воинские повинности, которые требовали самых значительных издержек; так, например, военный флот содержали большею частью греческие города, а к конной службе союзники привлекались — по крайней мере в более позднюю пору — втрое сильнее, чем римские граждане, между тем как для пехоты еще долго оставался в силе или считался общим правилам тот старый принцип, что союзный контингент не должен быть более многочислен, чем гражданское ополчение