Владимир Соловьев умеет держать читателя в напряжении, в книге есть своя внутренняя интрига, есть столкновение разных мнений (как реальных, так и вымышленных героев). Повествование ведется от лица некоей молодой женщины, которая как бы обращается к умершему Иосифу Бродскому, монолог чередуется с диалогом, сменяющимся перекличкой противоречивых голосов. Текст нашпигован множеством раскавыченных цитат (первоисточники указаны в комментариях). Стиль – живой, яркий, с потоком сознания, ненормативной лексикой и прочими атрибутами современной прозы.
Автор приятельствовал со своим героем и в Питере, и в Нью-Йорке, где живет и ныне. Он настаивает на том, что его книга – настоящий роман, который он противопоставляет многочисленным мемуарам:
«У меня – правдивая ложь, у них – лживая правда». В основе сюжета – любовная драма Иосифа Бродского. Автор утверждает (и, похоже, он прав), что главной душевной травмой для Бродского был не суд, не ссылка, не запрет на профессию поэта, а измена любимой женщины, Марины Басмановой, и коварство «верного» друга, тоже поэта, Дмитрия Бобышева, которому он так опрометчиво доверил свою невесту… Эта незаживающая рана болела всю жизнь. Кстати, позднее Бродский объяснял, почему он был так невозмутим на суде: «Это было настолько менее важно, чем история с Мариной, – все мои душевные усилия ушли, чтобы справиться с этим несчастьем». Он, наверное, сам был изумлен, когда обнаружил, что оказался таким однолюбом. «Есть квота любви, положенная на человеческую душу, – откровенничал Бродский, – любить можно только один раз».
Впрочем, измена любимой была не только травмой, но и неиссякаемым источником вдохновения на долгие годы. «И вся его последующая судьба, – утверждает автор, – вся его поэзия – это выпрямление, высвобождение из-под эмоционального стресса того несчастья…» Это видно и по стихам.
Спустя многие годы после разлуки поэт посвящает МБ книгу любовной лирики «Новые стансы к Августе». Похоже, и впрямь первая любовь (особенно если она несчастная) – это неизлечимая болезнь, которая никогда не проходит.
Любовная травма наверняка отразилась и на характере поэта. Бродский становился все более обидчивым, ревнивым, деспотичным, не терпящим конкуренции, даже мстительным. К примеру, когда Василий Аксенов приехал в США насовсем, то Бродский вместо того, чтобы поддержать его, написал для издательства резко отрицательную рецензию на аксеновский роман «Ожог». А как он ненавидел Евгения Евтушенко! Замечательна его фраза: «Если Евтушенко выступит против колхозов, то я буду за!» От друзей он требовал безоговорочной верности. К родному сыну, очень похожему на него (к сожалению, только внешне), он отнесся прохладно, когда тот навестил его в США…
Можно только гадать, каким стало бы творчество Иосифа Бродского, если б его первая любовь оказалась счастливой.
Лиза Чайкина. «Работа в Красноярске». Красноярск * * *
Книга Соловьева противопоказана тем, для кого Бродский – культ. Нет, Соловьев безусловно убежден в гениальности Бродскогопоэта, нисколько не сомневается в его масштабе, в том, что он действительно «единственный», вырвавшийся из довольно тесной «ленинградской школы» в мировое поэтическое пространство, и, конечно, не только благодаря Нобелевке. Но Бродский как личность показан с безжалостностью, доходящей до обратного эффекта: начинаешь жалеть того, кто до такой степени своими человеческими качествами не соответствует своей же поэтической гениальности. Бродский в романе Соловьева – это Сизиф, который обречен катить в гору камень собственной славы. Хорошо это или нет – вопрос праздный. Поэт и его личность измеряются иными критериями, не «плохо – хорошо». В противном случае мы должны признать, что Пушкин был светским фигляром, Лермонтов – «язвой», Некрасов – картежником, Хлебников – сумасшедшим, а Есенин – пьяницей и хулиганом. Все это Соловьев прекрасно понимает и никаких «человеческих, слишком человеческих» скидок своему герою не делает. Другое дело, что он не делает этих скидок и тем, кто этого заслуживает как раз в силу отсутствия гениальности.
Книга написана талантливо… Крепкий психологический роман, яркий и живой, написанный в современной манере.
Павел Басинский. «Российская газета». Москва * * *
Рекомендуется уставшим от вранья т. н. «мемуаров» и «документальной прозы». Великий поэт – неисчерпаемая тема для паразитирующей своры мемуаристов. Но псевдодокументальная проза может уступить место откровенному полету творческой фантазии: «Настаиваю на художественном вымысле, который есть правда высшей пробы». Написанная от первого лица – от имени Арины, дочери друзей поэта-изгнанника, – это своеобразная исповедь несостоявшейся Лолиты, выросшей бок о бок с гением. История томления двух душ, несовместимых по возрасту и опыту, но привязанных друг к другу, – платоническая и надрывная. Тройное авторство текста (Арина, реальный Владимир Соловьев и Владимир Соловьев, комментирующий текст произведения), пересыпанного бисером незакавыченных цитат и отсылок, дополняется подробнейшим анализом-автокомментарием в лучших традициях литературной критики. Вторая половина увесистого фолианта – примечания к собственному тексту, раскрывающие не только идеи и образы, но и комментирующие каждую цитату, проскользнувшую в тексте. Трепанируя собственное произведение, автор раскрывает даже источники своей информации…
Место на полке. Между романом В. Соловьева «Роман с эпиграфами» и ПСС Иосифа Бродского.
«Белгазета». Минск * * *
Роман Владимира Соловьева, известного писателя, критика, политолога, живущего в Нью-Йорке, автора книг, переведенных на 13 языков, посвящен судьбе поэта Иосифа Бродского. В романе многие представители русского зарубежья выступают под своими именами. Среди них – Барышников, Довлатов, Шемякин… Нобелевский лауреат в этой книге предстает самым неожиданным образом. В основе сюжета – то, что исследователи Бродского аккуратно обходят: любовная драма поэта. А в целом – трагедия его жизни. Может быть, потому путь книги к российскому читателю был непрост. Отметим, что в России только «ЛГ» показала широкому читателю несколько фрагментов этого яркого, острого и парадоксального романа. Парадоксального, впрочем, как и все другие произведения В. Соловьева… Есть что-то детективное в этом неожиданном и напряженном романе…
«Литературная газета». Москва * * *
Рассказ о Бродском – без купюр, сантиментов и иллюзий, скандальных подробностей и фундаментального величия: «Теперь в России происходит канонизация и даже идолизация Бродского». Стихи Бродского, подробности его биографии и его откровенные беседы с друзьями делают из бронзовеющего гения вполне достойного, но скандального человека (написавшего в своей поэме неформатные слова: «Между прочим, все мы дрочим»). Среди героев повествования: Довлатов, Шемякин, Барышников. Недосказанная любовная драма обернулась поэтической: «Как пес, я взял твой след в ее теле… Измена – озоновая прочистка любви. Как второе дыхание. Моя измена продлила нашу любовь». Соловьевская проза отличается от причесанной ЖЗЛ не только скандальной изящностью откровений дружеских бесед, но самим способом познания героя – ее «инструментарий включает скальпель… У меня – правдивая ложь, у них – лживая правда».
