— Я сейчас расскажу вам правду. И вы, мистер Ретбон, наверняка спросите, почему я вам врала. Но тут все очевидно. Маори не поверит ни один человек, но я вам клянусь, что Хеху невиновен…
Хеху умоляюще заговорил с Люси на родном языке, но та лишь ответила:
— Пожалуйста, позволь мне говорить!
— Я слушаю! — настойчиво произнес инспектор Ретбон.
— Я свидетельница того, что он не убивал моего отца…
— Ахоранги, нет!
— Нет, я сейчас расскажу полицейскому всю правду.
— Не делай этого! — в отчаянии шепнул Хеху, но Люси невозмутимо повернулась к инспектору.
— Он не мог этого совершить, потому что мы вдвоем видели моего отца в последний раз. Он был жив, когда покинул мой дом.
Хеху опустил руки и озадаченно посмотрел на Люси.
— Откуда вы знаете, что его потом не преследовали? — Инспектор Ретбон нервно почесал бороду.
Люси взяла Хеху за руку.
— Потому что вскоре после ухода отца мы уединились и провели ночь вместе!
— Что это значит? — резко переспросил полицейский, а Хеху в это время от удивления сжал руку Люси.
— То, что я говорю. С того момента мы не разлучались. И если бы Хеху преследовал отца и убил его, то я бы неизбежно об этом знала.
— Ах вот как? А что это такое? — Инспектор полез в карман своей куртки и вытащил амулет Канахау. — Это мы нашли при обыске в доме подозреваемого. Вождь племени утверждал, что эта вещь принадлежала его предшественнику, то есть вашему отцу. Как же тогда амулетом завладел ваш друг?
Люси взяла из рук инспектора хей-тики отца и внимательно осмотрела его со всех сторон.
— Мне очень жаль, но это не отцовский амулет, он мой. Я сама подарила его Хеху.
— Я не верю ни единому вашему слову!
— Тогда ведите нас в суд. Нам нечего бояться, любимый, правда?
Хеху машинально кивнул, когда Люси вопросительно посмотрела на него.
Лицо инспектора Ретбона помрачнело еще сильнее.
— А почему вы все это время прятались в этом доме, вместо того чтобы рассказать правду? — Он пронизывающе взглянул на Хеху.
— Потому что я не хотела, чтобы наши отношения стали достоянием гласности, — быстро ответила Люси.
— Я не вас спрашиваю, а его! — прикрикнул на Люси инспектор.
Но Хеху предпочел промолчать.
— Я бессилен против ложных показаний, в которых вы готовы поклясться, — смирившись, произнес инспектор и развернулся, чтобы направиться к двери.
Хеху беспомощно смотрел ему вслед, даже когда Ретбон уже давно вышел из комнаты.
— Зачем ты это сделала? Если твоя дочь узнает об этом, она еще больше отстранится от тебя, — тихо произнес он после паузы.
— Мне уже нечего терять, Хеху. Я не могу допустить, чтобы ты из-за меня попал в тюрьму, — возразила Люси, подошла к нему и обвила руками шею. — Ты же мой лучший друг, — вздохнула она.
На лице Хеху просияла улыбка.
— Я знаю, потому я никогда не переставал любить тебя, — нежно произнес он. — Но теперь мне нужно уйти, — серьезно добавил он. — Мне не хотелось бы, чтобы у тебя из-за меня возникли еще бóльшие неприятности.
Люси долго молча смотрела на него.
— Нет, тебе нельзя возвращаться домой, пока Ахури — вождь! В этом доме достаточно места. Давай будем делать вид, что мы любовники, как мы и рассказали инспектору.
— Нет, так не пойдет. Если ты будешь жить под одной крышей со мной, это плохо скажется на твоей репутации. По городу пойдут слухи. Вдова живет гражданским браком с маори… — нерешительно ответил Хеху.
— Пусть это будут мои проблемы! — энергично ответила Люси. — Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать!
Детский крик заставил ее испуганно вздрогнуть. Проснулся ребенок. Люси бросилась к дивану и бережно взяла маленького Адриана на руки.
— Подай мне, пожалуйста, бутылочку, — попросила она Хеху и указала на стол.
Оба маори завороженно наблюдали, как младенец, жадно причмокивая, пил молоко. Люси взволнованно взяла Хеху за руку.
— Я люблю тебя так же, как раньше! Как своего брата! — прошептала она.
Хеху сжал ее руку в знак того, что такое позднее признание в любви очень тронуло его.
Нейпир, декабрь 1909 года
Вот уже несколько месяцев Люси жила отшельницей в своем доме и была очень довольна жизнью. Джоанна почти каждый день заносила ей ребенка, Люси не задавала вопросов, хотя и подозревала, что роман дочери с доктором Томасом разгорелся с новой силой. Но маори остерегалась говорить об этом, слишком велик был риск, что Джоанна навсегда отнимет у нее Адриана.
По этой же причине она прятала и Хеху, когда в дом являлась Джоанна. Несколько раз та уже спрашивала Люси, когда же наконец исчезнет этот маори. Пока Люси ей ничего не ответила. С тех пор как Хеху поселился на Камерон-роуд, единственной ложкой в бочке меда стали совершенно испортившиеся отношения с Харакеке. Люси все чаще хотелось положить внука в коляску и отправиться в гости к сестре, но всякий раз побеждала гордость. Может, Харакеке нужно было сделать шаг первой? Через какое-то время этот визит все-таки состоялся.
Хеху очень помогал по дому: чинил протекавшую крышу, красил веранду и делал ремонт в гостиной. Стелла баловала его в ответ всевозможными вкусностями. Люси с радостью наблюдала, как между ними зарождается нежный роман. Хеху было очень неловко, когда однажды вечером Люси застала их на лавке. Они сидели, взявшись за руки, на террасе.
«Скоро снова Рождество», — подумала Люси, когда вышла на улицу с внуком на руках. Мальчику уже исполнилось почти полгода, он очень радовал маори. Малыш целый день издавал непонятные звуки, поэтому Люси казалось, что они могут друг с другом разговаривать, хотя он еще не мог произнести членораздельно ни одного слова. Днем он почти не спал и уже больше не сидел спокойно на ее коленях, как было в самом начале. Он постоянно оглядывался, с интересом рассматривая все вокруг. Несмотря на то, что у внука полез первый зуб, он не капризничал, оставался веселым.
Она как раз хотела покормить его кашей, когда на веранду вошли Стелла и Харакеке. Вместо того чтобы поздороваться с Люси, сестра просто бросилась к карапузу.
Люси спрятала улыбку. Оказалось, что грубая Харакеке все же умела произносить нежные слова, правда, сестра их раньше никогда не слышала.
— Ты позволишь? — спросила Харакеке. Ее глаза светились, когда она взяла Адриана на руки. — Какой бутуз! — восторженно заметила она.
— Посмотри, какие у него длинные пальцы! Мальчик вырастет высоким, — с гордостью за внука ответила Люси. — Но, может, ты и со мной поздороваешься?
На губах Харакеке мелькнула лукавая улыбка. Она отдала ребенка сестре, наклонилась к ней и поцеловала в щеку.
