Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
Вице-король маркиз де Каньете терпеливо относился к торговле кокой, но пытался уменьшить трудности, связанные с ее производством. Он издал указ, чтобы рабочие на плантациях коки работали только двадцать четыре дня и получали соответствующую плату. Они также должны были получать дневной рацион кукурузы, даже по воскресеньям, праздничным дням и во время пути на плантацию и обратно. Королевские указы от 1560-го и 1563 годов запрещали принудительный труд на плантациях коки, а закон от 1569 года повелевал вице-королям защищать здоровье рабочих на плантациях коки и стараться предотвращать использование коки в колдовских ритуалах. Таким образом, кока осталась частью перуанского пейзажа, хотя ее употребление в конечном счете несколько снизилось с улучшением питания туземцев.
Другой крупной отраслью, в которой требовался труд коренного населения — добровольный или принудительный — была горнодобывающая промышленность. В самом разгаре восстания Гонсало Писарро в апреле 1545 года один индеец-янакона по имени Диего Гуальпа обнаружил серебряные месторождения в Потоси, в юго-восточной части высокогорного плато Чаркас. В поисках одной из индейских усыпальниц Гуальпа вскарабкался на остроконечный холм и был сброшен на землю сильным ветром. Он обнаружил, что в руках у него зажата руда серебра, и сообщил о находке разным скептически настроенным испанцам из близлежащего горняцкого городка Порко. Он уговорил Диего де Вильяроэля, управляющего своего хозяина, изучить находку. Были открыты пять сказочно богатых серебром жил, и вскоре началась серебряная лихорадка. В течение пяти лет местные энкомендеро имели возможность разрабатывать эти жилы при помощи индейцев из этого района. Серебро располагалось близко к поверхности холма, и индейцы получали хорошее жалованье, и им даже разрешалось проводить за свой счет собственные изыскания в выходные дни. Руду очищали в индейских плавильных печах, в которых использовалась сильная струя воздуха для раздувания жара до необходимой температуры. Потоси привлекало индейцев с альтиплано (плато) возможностью добыть серебро для уплаты податей, а также потому, что ходили слухи, будто на этой высокой безлюдной горе нельзя было заразиться никакими болезнями.
Но Потоси ненадолго сохранил свою привлекательность. К 1550 году управляющие рудником должны были нанимать рабочую силу уже значительно дальше от него, в районе озера Титикака. Уговоры вскоре уступили место принуждению. Доминго де Санто Томас был одним из первых, кто привлек внимание к ужасным условиям работы на этом удаленном руднике. В 1550 году он написал в Совет по делам Индий: «Около четырех лет назад в довершение погибели этого края здесь были обнаружены врата ада, через которые проходит каждый год великое множество людей, кои приносятся жадностью испанцев в жертву их „богу“. Это есть Ваш серебряный рудник под названием Потоси. Чтобы Ваше Высочество могло понять, что это действительно врата ада… я опишу их сейчас. Это гора, расположенная на чрезвычайно холодной пустоши; вокруг нее в радиусе 6 лиг [25 миль] не растет трава даже для скота и нет деревьев для костра. Им приходится доставлять сюда пищу на спинах индейцев или лам. „…“ Несчастных индейцев отправляют на эту гору изо всех репартимьенто — 50 из одного, 60 из другого, 100, 200 и даже больше. Всякий, кто знает, что такое свобода, не может не видеть, что здесь попирают здравый смысл и законную свободу. Ибо быть брошенным насильно в эти рудники есть удел рабов или людей, осужденных на суровое наказание за тяжкие преступления. Закон не может поступать так со свободными людьми, какими Ваше Высочество считает этих бедных людей в своих постановлениях и указах». Далее в письме шло описание тягот, переносимых индейцами и их семьями во время долгого, безостановочного перехода к Потоси и после того, как они достигнут этого безрадостного места.
Королевской властью был издан 25 декабря 1551 года ханжеский указ, согласно которому индейцы могли быть назначены на работу в рудники при условии, что они идут на это добровольно, привлеченные хорошей платой. Но индейцы ненавидели работу, а особенно они стали ненавидеть тяжелую работу под землей в рудниках. Они хотели жить простой жизнью и просили только, чтобы у них было достаточно пищи и немного самодельной выпивки. Они были нечестолюбивы и равнодушны к деньгам. Но разрабатывать рудники было больше некому: негры не могли выжить на такой высоте над уровнем моря в Потоси, а примитивные условия горнодобывающей промышленности в XVI веке требовали сотен рабочих рук. Королевские благие намерения по отношению к не желающим работать на рудниках индейцам сильно ослабли под давлением требований экономики. В Потоси регулярно добывалось от 150 до 200 тысяч песо серебра в неделю, а причитающаяся королю пятая часть доходила до полутора миллионов песо в год. Караваны мулов, нагруженных серебром, медленно шли по альтиплано через Анды и далее к Тихоокеанскому побережью, чтобы заполнить флотилии испанских кораблей сокровищами, которые являлись источниками финансирования грандиозных амбиций Испании в Европе.
Руду из Потоси можно было переплавить только в индейских плавильных печах с поддувом, которые могли действовать только при наличии свежего ветра. Поэтому испанцам повезло, когда в 1559 году португалец по имени Энрике Гарсес обратил внимание на то, что индейцы добывают киноварь, и пришел к заключению, что поблизости должны быть залежи ртути. Он открыл ртутный рудник в Уанкавелике, высоко в горах между Уамангой и побережьем. В 1563 году местные индейцы обнаружили еще одно сказочно богатое месторождение ртути — Амадор де Кабрера. До этого все надеялись, что в Перу, возможно, будет найдена ртуть, так как эксперименты в Мексике показывали, как ее можно использовать в очистке серебра. Сенсационное открытие таких обширных залежей ртути вызвало ликование. В течение некоторого времени руда из Потоси не поддавалась очистке при помощи ртути, но в 1571 году Фернандес де Веласко, наконец, усовершенствовал метод использования ртути из Уанкавелики в Потоси. Вице-король Франсиско де Толедо сам убедился, что этот метод работает. В возбуждении он сказал, что сделает из Уанкавелики и Потоси величайший союз в мире.
С трудом индейцев в Уанкавелике дела обстояли так же, как и в Потоси. В течение некоторого времени рудник разрабатывали рабочие-добровольцы из близлежащей местности. Но по мере того, как выработки расширялись, а условия труда ухудшались, власти стали прибегать к принуждению. По словам Гарсии де Кастро, прилегающие к руднику районы должны предоставлять небольшие группы рабочих даже насильно, если надо. Специальная комиссия выяснила, что управляющие рудником готовы хорошо платить и обеспечивать разумные условия. Но когда были выслушаны показания самих индейцев, она пришла к заключению, что только принуждение может заставить их работать.
Почему индейцы так отчаянно старались избежать работы в рудниках? Немногие испанские хронисты, которые жили среди них, ужаснулись тому, чему они были свидетелями. Чтобы попасть на рудник Серро-Рико в Уанкавелике, который принес состояние его владельцам, нужно было пройти через огромные ворота, вырезанные в поверхности горы и увенчанные королевским гербом Испании. За ними тянулся длинный коридор, который постепенно превращался в лабиринт узких извивающихся проходов. Не делалось никаких попыток сделать вентиляционные шахты для того, чтобы работать можно было на большей глубине, или для соблюдения элементарных мер предосторожности при прорубании новых проходов. Перекрытия подпирали тонкими сырыми балками, которые легко ломались. Чтобы достичь поверхности земли, рудокопам приходилось преодолевать лестницы, пещеры, трудные проходы и низкие туннели. Освещения не было, кроме сальной свечи, которую каждый горняк держал в руке и от которой шел густой черный дым. Антонио Васкес де Эспиноза пришел в ужас от шума, неразберихи и невыносимого дыма и запаха, когда рабочие скапливались в узких местах и в концах туннеля.
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
