Когда все было съедено, мы переместились в гостиную, где нас ждал десерт: абрикосовый бисквит и ванильное мороженое.
— Ну ладно. — Диана взмахнула ложечкой. — Теперь ты просто обязана рассказать Киту свою историю про рис.
— Да, — засмеялся Кит, подсаживаясь ближе ко мне. — Должен же я, в конце концов, узнать, что это за история такая.
— Я тоже до сих пор не знаю, что к чему, — усмехнулся Гарри. — Всякий раз, когда Диана собирается рассказать ее, она начинает смеяться. В общем, окончания я так и не услышал.
Еда и вино сняли сковывавшее меня напряжение, я расслабилась и уже не стеснялась, как в начале ужина. Хорошо, что Кит сидел рядом. Он начинал мне нравиться, к тому же мне было приятно, что он не стеснялся показать, что и я ему небезразлична. Мое возвращение в мир романтических отношений прошло спокойнее, чем я ожидала.
— Что ж, — начала я, — однажды я решила сходить в гости к своей подруге и ее мужу. Мы сидели и вспоминали, какую еду любили в Китае и чего нам не хватает здесь. Естественно, в Австралии риса практически нет и достать его невозможно, а в Китае — это один из основных продуктов. Почти все блюда, которые мы ели в детстве, готовились с рисом. В общем, мы решили поехать в китайский квартал и купить там столько риса, чтобы нам хватило на три месяца вперед. Это было в 1954, когда Владимир Петров и его жена в обмен на предоставление им политического убежища согласились выдать австралийской разведке советскую резидентуру и выслеживание шпионов стили навязчивой идеей для очень многих австралийцев, в том число и для той старушки, которая жила по соседству с моими друзьями. Она увидела, как мы разгружаем мешки с рисом, услышала, что мы говорим по-русски, и вызвала полицию.
Кит засмеялся и потер подбородок. Гарри едва сдерживал смех.
— И что было дальше? — спросил он.
— Пришли два молодых констебля и спросили нас, а не шпионы ли мы коммунистов? Не знаю, каким образом, но Виталию удалось уговорить их остаться и поужинать с нами. Мы приготовили ризотто с бургулью[18], брокколи и свеклой, обжаренной в масле с луком и чесноком, баклажаны и йогурт. Чтобы вы знали, когда русские предлагают выпить, отказаться очень трудно, а уж если предлагают выпить русские мужчины, отказ может быть воспринят просто как оскорбление. Виталий сумел убедить полицейских, что единственный способ поддержать «международную дружбу» и отблагодарить его за «лучшее угощение, которое они когда-либо пробовали в своей жизни», — это выпить с ним несколько стаканов водки. Когда полицейские напились до такого состояния, что уже не могли членораздельно говорить, мы погрузили их в такси и отправили обратно в участок. Можете себе представить, как их там встретил сержант. Хоть миссис Долен из двенадцатого дома по-прежнему регулярно строчит свои доносы, с тех пор полиция нас не беспокоит.
— Боже мой! — воскликнул Гарри, подмигивая Киту. — Она, оказывается, настоящая бандитка! Будь с ней повнимательнее, Кит!
— Буду, — ответил Кит, с такой откровенностью глядя на меня, словно в комнате, кроме нас, никого не было. — Уж можете мне поверить, буду.
Позже, когда Гарри выгнал машину из гаража, чтобы отвезти меня домой, Кит проводил меня до двери. Мимо нас пронеслась Диана и направилась в сад, делая вид, что занята поиском выбежавшей из дому кошки.
— Аня, — сказал Кит, — на следующей неделе у моего друга Теда день рождения. Мне бы очень хотелось, чтобы ты пошла со мной. Пойдешь?
— Да, с удовольствием, — слова слетели с моих губ до того, как я успела подумать. Но с Китом мне было легко и уютно. Казалось, что у этого человека нет никаких секретов и он весь открыт перед тобой. Как же это не походило на меня! Я вся состояла из тайн.
Когда Гарри привез меня домой, я распахнула окна, легла на кровать и стала слушать шум накатывающихся на берег волн. Закрыв глаза, я попыталась представить себе улыбку Кита. Но оказалось, что я уже начала забывать его лицо. Действительно ли он мне понравился или же я силой пробудила в себе это чувство, потому что от меня этого ждали? Через какое-то время мои мысли уже были заняты Дмитрием. Сейчас, когда я думала, что навсегда избавилась от его власти надо мной, воспоминания о нем вернулись с еще большей силой. Я ворочалась и металась в кровати, мне снова и снова представлялась наша брачная ночь, единственный по-настоящему счастливый момент моей неудавшейся семейной жизни. До смерти Сергея. До Амелии. Мое беззащитное мокрое тело в прилипших лепестках прижато к сильному горячему телу Дмитрия.
День рождения, на который повел меня на следующих выходных Кит, оказался первой настоящей вечеринкой, на которую я попала, будучи в Австралии. Раньше мне никогда не приходилось посещать вечеринки с людьми моего возраста и достиг ка, поэтому тот день стал для меня откровением.
Моя жизнь в Австралии отличалась от того, как сложилась судьба многих русских, приехавших сюда из Шанхая. Марин и Наташа устроились на работу в больничной прачечной, а и к мужья, несмотря на то что оба имели высшее образование, работали на стройке. Что касается моих австралийских ровесниц, то мой жизненный опыт, несомненно, был богаче. В газете я занимала такую должность, благодаря которой меня часто приглашали на самые изысканные приемы в городе. Я встречалась с политиками, артистами и знаменитыми актрисами, меня даже пригласили стать участником жюри в очередном конкурсе красоты «Мисс Австралия». Но дружеские отношения с молодыми людьми у меня не складывались.
Тед, фотограф, работал вместе с Китом в спортивном разделе. Он жил в Куджи на Стейнвей-стрит в большом кирпичном доме. Когда мы приехали, дом был уже полон. Из проигрывателя звучала «Only You», ей хором подпевала группа парней и девушек в рубашках с поднятыми воротниками и намотанных на шеях шарфах. Нам навстречу поспешил светловолосый молодой человек с густыми баками и пачкой сигарет, засунутой под рукав рубашки. Он пожал руку Киту и повернулся ко мне.
— Привет, красавица. Это ты та девушка, о которой рассказывал Кит? Русская королева моды?
— Отстань от нее, Тед. — Кит засмеялся и, повернувшись ко мне, добродушно произнес: — Нужно какое-то время, чтобы привыкнуть к его юмору. Не беспокойся.
— Так это у тебя день рождения, Тед! — Я протянула ему подарок от нас с Китом, пластинку Чака Берри, завернутую в бумагу и перевязанную бантом.
— Ну что вы, ребята, не надо было… Положите это на столе. — Тед улыбнулся. — Люси заставляет меня раскрывать все подарки вместе, когда гости расходятся.
— С ней ты сам превращаешься в женщину, — сказал Кит.
Ночь выдалась жаркой, и в гостиной, буквально забитой людьми, было душно, как в парнике. Из-за тесноты гостям, которые расположились на кушетке и на ковре, приходилось сидеть в неестественных позах; все курили и пили содовую и пиво прямо из бутылок. Несколько девушек повернулись в мою сторону. На этот вечер я выбрала облегающее платье без рукавов с широким, от плеча до плеча, вырезом. На остальных девушках были брюки-капри и обтягивающие рубашки. Волосы у них по тогдашней австралийской моде были коротко подстрижены и зачесаны на лоб, что делало их всех похожими на эльфов. Я же свои длинные волосы подкрутила на концах и не стала собирать на затылке, так что они свободно спадали на плечи. Заметив направленные на меня взгляды, я смутилась. Похоже, здесь не очень-то обрадовались моему появлению.
