— Да, — согласился Дан. — К черту старуху!
Лучше расскажи о фотографии, которую вы привезли.
— Хорошо, хорошо. — Почувствовав нетерпение публики, Касс приготовилась дать свое коронное представление.
Все проследовали в гостиную. Одна Ньевес поднялась наверх.
— На всякий случай я приготовил мартини, чтобы развязать тебе язык, хотя ты вряд ли станешь упираться… — Дан протянул Касс стакан.
Она попробовала, вздохнула и выпила стакан до дна.
— В одном тебе не откажешь: ты готовишь изумительный мартини.
Дейвид поднес ей сигареты и зажигалку. Приободрившись, Касс милостиво решила больше их не томить.
— Итак, днем в четверг мы постучались в дверь миссис Хокс…
Они слушали, затаив дыхание. Когда Касс, подражая сочному акценту миссис Хокс, описала, как та летела в самолете, Матти хохотала до слез, а Дейвид, усмехнувшись, сказал:
— Вот так история! Если написать такую книгу, то все сочтут ее надуманной! Я имею в виду, что Хелен Темнеет из Мальборо жила в крошечном домишке в Камден-Тауне и трудилась, не разгибая спины.
— Верно, — согласилась Касс, — и миссис Хокс не единственное тому доказательство. Я провела небольшое расследование, и все подтвердилось. Хелен работала в небольшом фешенебельном магазине, который назывался «Мезон Ребу». Он находился на Аппер-Брук-стрит. На втором этаже было рабочее помещение. Хелен исполняла особо сложную вышивку. Кстати, она была в числе тех, кто вышивал платье для коронации Елизаветы II — Касс победно обвела взглядом открытые рты. — Я узнала это от одной женщины, с которой она работала… Теперь она на пенсии, но прекрасно помнит Хелен и ее работу. Она сказала мне, что в мастерской догадывались, что с Хелен связана какая-то тайна, что по своему положению она выше многих своих заказчиц… Они все думали, что она незаконная дочь какого-нибудь аристократа, которая получила хорошее образование, но не избавилась от необходимости работать.
Хелен никогда не говорила о себе… выдавала себя за вдову, чей муж погиб на фронте.
— Миссис как ее там? — спросил ехидно Дан.
— Миссис Хелен Шеридан.
— Почему Шеридан?
— Об этом лучше спросить у Хелен. Кстати, как она?
— Луис Бастедо держит ее за семью замками. Никаких посетителей. Он говорит — я цитирую, — что «ее состояние улучшается», — сказал Харви мрачно.
— Давайте вернемся к нашей теме, — нетерпеливо перебил Дан.
— Так вот, в последний раз работницы видели ее в пятницу вечером. Обычно они вместе шли к автобусной остановке. И в эту пятницу они дошли до Бонд-стрит и ждали, чтобы перейти улицу, как вдруг перед ними остановился большой черный автомобиль, какой-то мужчина опустил стекло и сказал только одно слово:
«Хелен». — Тут Касс сделала зловещую паузу, но ее аудитория терпеливо ждала. — Взглянув на него, Хелен оцепенела, стала белой, как мел, и бросилась бежать! Прямо под колеса двадцать пятого автобуса!
Круглые глаза, внимательные лица.
— Так вот… можете себе представить, какая поднялась суматоха. Люди, полиция, «скорая помощь»… Но женщина, которая видела все собственными глазами, сказала, что человек из машины остался с Хелен. Ее увезла карета «скорой помощи», в сторону Пиккадилли. А в понедельник кто-то позвонил в мастерскую — кто именно, она не помнит — и сказал, что Хелен не вернется на работу. Больше они о ней не слышали.
— А где она была? — спросил Дан.
— Неизвестно. Мне не удалось посмотреть больничные документы. Их хранят не больше двадцати лет.
Очевидно, Ричард куда-то ее поместил… Я пыталась найти ее следы в Лондонской клинике и других местах, но безуспешно. Нам остается лишь гадать.
— Травма была тяжелой? — подавленно спросила Матти.
— Нам известно, что у нее был перелом черепа, — Касс пожала плечами. — А что до остального…
— Представьте, что чувствовала Мэрион Келлер, когда помчалась за ребенком, — заметил Дейвид. — Ведь она думала, что Хелен, возможно, умрет.
— Сейчас это имеет чисто академический интерес, — нетерпеливо перебил Дан. — Для нас важно то, что мы имеем неопровержимые доказательства, что Элизабет Шеридан не — я повторяю — не дочь Ричарда Темпеста. Она его племянница. Следовательно… его завещание содержит ложные данные, а значит, не имеет силы.
Все взгляды устремились на Харви.
— Я не специалист по наследственным делам, — начал он, — но я советовался со специалистом. Является ли Элизабет Шеридан дочерью Ричарда или нет, не имеет значения. Кем бы она ему ни приходилась, она названа бенефициарием, то есть она распоряжается всеми доходами от собственности. У нас нет доказательств того, что, составляя завещание, Ричард не верил, что Элизабет его дочь.
— Ну, продолжай, продолжай! — Дана это не убедило.
— Я уверяю тебя…
— Харви, не трать времени на уверения, — вмешалась Касс, наградив Дана мрачной улыбкой. — Дан вовсе не собирается оспаривать завещание публично.
Он хочет заключить небольшое частное соглашение, полагаясь на нашу порядочность, особенно на твою, Харви.
— Зря ты прицепилась ко мне, Касс, — уязвленно ответил Дан. — Конечно же, я не хочу, чтобы имя Темпестов втаптывали в грязь…
— Как и твое собственное, не забывай об этом!
— Любое! — вскинулся он. — Я только хочу получить свою долю и ничего больше.
— Это, — жестко сказал Харви, — решает Элизабет.
— Нет, так не пойдет… Она не получит ни гроша, пока завещание не будет утверждено. Наш договор должен быть составлен, подписан, скреплен печатью и передан мне до того, как ты поставишь свою подпись на бумагах о наследстве, каково бы ни было их содержание. Я хочу одного: свою долю.
— Сколько?
— Ну… мы, то есть Дейвид, Марджери и я, надеемся, что все будет поделено между нами поровну. Я претендую на четверть.
— Только через мой труп! Я не позволю расчленять Организацию! — взорвалась Касс.
— Никто не говорит об Организации… меня интересуют доходы. Ведь без Организации не будет и доходов, верно? Но для начала мы должны договориться о деньгах.
— По годите немного…
И снова старый спор стих, когда Харви, величественно протянув вперед умиротворяющую руку, произнес в лучших традициях правосудия:
— Позвольте мне, как душеприказчику, сказать несколько слов. Мы ничего не станем предпринимать — вы слышите меня? — ничего, пока не выясним, что с Хелен. Пока она окончательно не придет в себя, чтобы принять участие в переговорах, никаких предварительных обсуждений не будет. Это, — произнес он, поднимаясь с места и смерив Дана недобрым взглядом, — мое последнее слово.
Глава 14
Элизабет давно хотела воспользоваться приглашением Луиса Бастедо посетить больницу. Это был ее остров, и ей полагалось знать о нем все. Но ей и в голову не могло прийти, что ее мать окажется одной из пациенток.
