цветом. Голубой. Зеленый. Золотой.
В грудь Андриана, будто проникли палящие лучи дневного солнца, и неизвестная сила застучала под кофтой, как второе сердце. Сила мощная. Или, может, это была надежда?
Андриан разглядел на потолке десятки каменных зубцов, принюхался и уловил запах дегтя, какой наполняет воздух в цитадели Обители.
— Феликс Мрит Талуд, — многоголосое эхо разнеслось по пещере.
Судья пошатнулся, чуть не упал со ступенек. Голос продолжил:
— Что привело тебя к Прародителям Обители Джамп? Какую мудрость ты возжелал познать?
По спине Андриана побежали мурашки, а от виноватого вида Феликса екнуло в животе. Почему он так смотрит?
Судья погрузился в свои мысли. Это самая удивительная его способность — умение растворяться в пространстве и не реагировать на мир, когда возникает необходимость. Выдернуть его оттуда — задача невыполнимая. Не по силам самим Прародителям. К счастью, Феликс вздрогнул, будто очнувшись, и начал говорить:
— Вы и так всё знаете. Видите мою душу, мою прошлую и настоящую жизнь. Я совершил ошибку и хочу ее исправить. — Он снова задумался. — Я разрушил судьбы двух близких мне людей... Заставил их страдать. Они этого не заслужили. Я не имел права так поступать. Я довел друга до самоубийства, но, к счастью, успел его спасти. Я умер и был проклят. Единственное, чего хочу — всё исправить.
Андриан поперхнулся воздухом.
— Ты спятил?! — заорал он. — Проси о возвращении в Обитель!
— Мы не в силах заставить душу простить или полюбить, — ответили Прародители.
Феликс повел подбородком. Он хмурился и дрожал, казалось, что судья покрывается трещинами и осыпается в труху, настолько потерянным он выглядел, и Андриан понял, что отравился этим образом на всю оставшуюся жизнь. Феликс поднял глаза и кивнул, со взглядом, высасывающим душу. Огненные блики замерцали на каштановых волосах.
Почему он корит себя? Так глупо… Я ему обязан, а не он мне!
— Тогда прошу вернуть меня в Обитель. Мне здесь не место.
— Ложь, — воскликнули статуи. — Чего ты хочешь на самом деле, Феликс Мрит из рода Талудов?
Феликс оцепенел, а затем выпалил на всю пещеру:
— Хочу узнать правду!
Эхо содрогнуло сталагмиты. Судья потерял сознание. Андриан бросился на помощь, но Больдо обхватил его шею — они кувыркнулись со ступенек, больно поотбивали ребра.
Феликс вспыхнул синим пламенем.
ГЛАВА 32. Фелли. Двадцать семь лет назад
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!
Рейтинг16 +В данной главе присутствуют сцены жестокости, осуждаемые автором.
И познаете истину, и истина сделает вас свободными...
Евангелие от Иоанна
Всё завертелось перед глазами.
Феликс почувствовал, что падает. Руки сами раскинулись в стороны, но тело онемело, закололо и стало неподвижным как гранитный камень.
Мир провалился в первозданный мрак.
— Твоя судьба — не допустить гибели нашего творения, — голос Прародителей лился сладкой мелодией в голове. Вместо темноты, под закрытыми веками — золотая пелена. В носу — запах благовоний. — Мы вернем тебя домой. Пророчество начнет свой путь. Друг, кой был предан и брат, названный врагом — станут твоим соратником, но брат, что был другом — станет заклятым врагом. Ты остановишь его. Мы дарим мудрость и надеемся, что ты найдешь истинный путь в Высшем мире.
Перед глазами замелькали сцены. Видения? Нет. Воспоминания. Они сумбурно сменялись, и Феликс старался ухватить за край хоть одно, зафиксировать. Но не мог. Кто-то анализировал память...
Феликс не сопротивлялся.
Сцена вдруг стабилизировалась.
Выбеленные кирпичные стены.
Он — ребенок — сидит на бетонных ступеньках крыльца. Теплый ветер теребит каштановые волосы. Школа... Это его школа. Он в третьем классе.
***
В руках книжка.
Мальчик читает, тайком поглядывая на Сару — белокурую девочку с веснушками. Она учится в четвертом классе. Она греет его мысли. Сорвав в клумбе тюльпан, Сара пролетает мимо, словно маленькая ласточка. Сладкий запах цветов щекочет нос.
Фелли — так его называет мама — улыбается девочке вслед. Он уже год влюблен в нее. Один раз они перекинулись парой слов. Случайно. Когда Фелли подсматривал, что Сара пишет в тетрадке. Но завтра он себя пересилит.
Ведь он купил ей подарок.
Воспоминание сменяется. Феликсу становится дурно. Он начинает понимать, к какому событию ведет нить образов. Но как оно связано с Андрианом? Или собственной смертью?
Фелли кидает палку и ждет, пока Лука ее принесет, разбрасывая слюну.
— Давай же, Лу! Неси, девочка, — просит он, хлопая ладошками о колени.
Резкая боль в бедре заставляет выпрямиться.
Вчера Марк толкнул его, и Фелли упал с лестницы.
Он садится на прохладную траву у озера и смеется, когда Лу возвращается с палкой в зубах. Положив палку на колени хозяина, Лу начинает облизывать его лицо.
— Ну, всё, всё, — успокаивает собаку Фелли и обнимает ее за шею. — Смотри, что покажу.
Он достает из портфеля розово-голубой дневник с золотыми гравюрами и ленточками. Вчера он уговорил маму купить такой, чтобы подарить Саре. В тот единственный раз, когда они разговаривали, Сара что-то царапала в обычной двенадцати листовой тетрадке и, выглянув из-за спины, Фелли понял, что девочка пишет туда свои мысли. Сара заметила шпиона и резко закрыла тетрадь, прижала секреты к груди.
— Ты подсматривал за мной! — обиделась она.
— Я нечаянно! Ты используешь тетрадь, как дневник?
Девочка кивнула и убежала.
Фелли расстроился.
— Нравится? — спрашивает он и чешет лохматое черное ухо. — Надеюсь, Саре тоже понравится.
Лу скулит и кладет голову на его колени. Виляет хвостом. Фелли раскрывает дневник, томно вздыхает и еще раз читает записку для Сары, которую корябал несколько часов. Он не знал, что написать. Сказать, что она красивая? Или умная? Сара много читает. Значит, умная. А что из этого приятней услышать? Он распсиховался и написал, что она красивая и умная.
Записку вырвал Марк. Брат долго смеялся над прочитанным, и Фелли сполз под стол так, что остался торчать лишь его пунцовый лоб.
Фелли поджимает губы и закрывает дневник.
Воспоминание снова расплывается.
Он шмякается и расчесывает ладони об асфальт, когда Марк ставит подножку при выходе из школы. Фелли не убегает, и не кричит на брата — привык к издевательствам. Они и не важны сегодня. Сегодня ему всё равно. В голове — счастливые глаза девочки при виде подарка, который он вручил на перемене. Сара поцеловала его в щеку. И весь день Фелли чувствовал себя опьяненным. Сердце гулко билось. Мир раскрасили фломастерами, а мысли летали где-то далеко за синим горизонтом.
—
