ему рассказал, ещё когда официальной церкви в государстве не имелось. Но уже тогда было ясно, что её нужно учреждать, потому что разброд и мешанина начинались жуткие: ладно магометане, староверы, даже буддисты… это всё традиция. Но попали под власть СЧП уже и люди, которые верили непонятно во что: в леших болотных, в ядерный огонь, в предков-мертвецов. Или вовсе ни во что не верили, а это ещё хуже. Потому как человек без веры опасен и непредсказуем.
Во всём этом надо было наводить порядок. И теперь – строго. Лучшая вера – понятно какая. Другие старые – допустимы. За неправильную веру, выдуманную, выморочную – человек подлежит «правёжу», исправлению.
Но горе тому, кто говорит, что совсем не верит. Так вот религию учредили, то есть возродили. И сразу оказалось, что для неё нужны не только помещения и специалисты, но и инвентарь. Причём почти весь он очень редкий. Что-то можно изготовить своими силами: свечи и кагор (пришлось собирать больше воска в качестве налога и развивать виноделие), даже иконы (хотя они пока получались плохо). Но особняком стояли в этом списке реликвии. То, что латиняне называли словом reliquiae, в русской вере звалось мощами – и было важным элементом, одной из опор возводимой системы.
Иконы можно отреставрировать или написать, но мощи праведников можно только найти. А без них не провести евхаристию. Это традиция со времён Рима, без неё церковь бысть не может. Без здания с куполом – может, хоть в подвале, хоть на поляне на пеньке, если есть платок антиминс, в который частица мощей вшита. А без частицы никак. Не пойдёт нужная реакция. Когда-нибудь канонизируют и новых мучеников, но пока это было проблемой.
– Я понимаю, Великий.
Генерал хорошо знал, что за Тёмные годы почти все храмы, которые не сгорели, были разграблены или осквернены. Часто не нарочно, без умысла. В них жили беженцы, молились о защите, спали, ели, там же порой умирали. Поэтому костей и останков в храмах много, но не те. Нужны были частицы именно довоенных святых.
– Хорошо, что хоть нашли грека на острове, который нашего отца Макария… забыл слово…
– Рукоположил.
– Да. Теперь у нас есть настоящий рукопожатый епископ. Только ленивый, собака, сорок процентов объектов ещё не благословил. Пусть ездит, зря, что ли, ему в гараж выдали два вездехода? Это его должностные обязанности, – строго произнёс Уполномоченный. – Вернёмся к нашим монахам! Хорошо, я даю свое позволение. Пошлите в Обитель всё необходимое в октябре с автоколонной, транспорт возьмите проходимый, их дело богоугодное. А где Шонхор это возьмёт, меня не волнует. Головой отвечает. Проследи. Много сложностей… Надо было всё-таки ислам насаждать. Бог-то един. Заодно и пьянство бы извели. И жён можно несколько… Но народ не готов. Жаль. Это всё?
Правитель сделал жест, будто вытирает пот со лба.
– Нет, Великий, ещё одно дело государственной важности. Для проведения Собора нужно закончить ремонт в главном соборе.
– Забавно звучит. Как называются такие слова?
– Это омонимы, Виктор. Собор – строение, большая церковь, и он же – старое слово, обозначающее «собрание», – объяснил Петраков.
– Что там нужно закончить?
– Нужны художники. Для оформительских работ над внутренним убранством. Я, позор на мою седую голову, не смог найти ни одного.
Уполномоченный сделал вид, что рассердился, но вдруг лицо его подобрело.
– Не боись, друг. Я уже посылал Ящера выловить по деревням маляров, чтобы умели и в картины, и во фрески, и во всякие гравюры. Ты потому и не мог найти, что они уже здесь. Я их под замок посадил. Они мне новый дворец разукрашивают. Запечатали наш славный путь, – он имел в виду «запечатлели». – Как мы истребили мощью своих солдат и моторов полчища врагов, сожгли их города, насадили бошки на колья. Даже битву при Калачёвке.
Про поход в Сибирь Виктор ничего не сказал, и Генерал сделал вывод, что его изображать на стенах царских палат не стали.
– Ты знаешь, я не для себя стараюсь. Я в палатке жил, мог бы и дальше жить. Это… чтобы власть уважали, – добавил Уполномоченный. – На века. Получишь ты своих художников. Живыми.
– Я безмерно благодарен…
– Забудь. Теперь они свободны. В смысле – от другой работы. Вся их артель – государственная собственность. Они справятся. Конечно, в церкви надо скромнее. И по всем канонам. Напомни, когда открытие собора?
– Планировали на Рождество.
– Это в декабре уже?
– Нет, в январе, на наше, православное. Но успеваем только на Пасху.
Уполномоченный молчал, глядя на Генерала. Взгляд правителя говорил, что ему нужно срочное объяснение. А вовсе не бесполезные извинения в духе «Не вели казнить!».
Реставрация уже отняла у Петракова много нервных клеток.
Виданное ли дело, чтобы первые лица государства лично решали, как красить потолок, пусть и в храме, и сколько послать на аванпост у дальней границы лошадей? Но такое уж было государство – обширное, богатое землями, но не людьми. Хотя у других и таких государств нет.
А ещё ведь надо оборудовать подъездные пути. Много километров улиц привести в парадный вид. Хорошо, что снежный покров не ляжет, поэтому работать можно и зимой. Это вам не север. Лишь бы ливни не ударили.
Тут не удастся обойтись гравием, как на обычных дорогах. Главные проспекты должны сиять, как у римлян. Требовались асфальт, бетон, пришлось расчистить всё от мусора и накопившегося за годы грунта. Уложить дорожное покрытие. Сделать бордюры. Вымостить плиткой тротуары. Украсить здания, облагородить аллеи. Иногда особо ценный камень обдирали в мёртвых городах. Уже давно, не стесняясь, разбирали старые здания, вывозили дрезинами и грузовиками блоки. Даже полуразрушенные монументы стали источником камня и мрамора. Только руины церквей не трогали.
Нужно было больше работников. Рябой, конечно, пособил. Своим подопечным он не давал прохлаждаться без дела. Правда, контингент ненадёжный. За ним требовался глаз да глаз, и ещё не факт, что это использование имело высокую рентабельность. Заключённые часто халтурили, бракоделили, случались кражи, побеги и даже поджоги. Чёрт с ними, с пострадавшими, но сгорало незаменимое сырьё и стопорились работы на много суток! А виноваты проклятые «колонисты».
Но свободных, относительно свободных рабочих не хватало.
Главный храм новой державы – это не фунт изюма. Туда на реставрацию зэков… точнее, воспитуемых, не пошлёшь.
Под собором оборудовали вход в просторную усыпальницу для правителей, которую собирались разместить в уже существующей пещере неподалёку от храма. Там тоже вовсю велись работы. Бетонировались стены, укладывался пол, укреплялась кровля.
Про усыпальницу Виктору лучше не напоминать. Не любил эту тему.
– Хорошо. Спешка нужна только при ловле блох. Делайте
