о жажде власти помыслить? Понятно же, что вот он — идеальный вариант!
Но проверить его тоже надо.
А я, если честно, уже никаких проверок не ждала и даже их не возглавляла, как это бывало обычно. Я уже давно почуяла: не проклята больше эта земля.
Проклятье, как и кристалл, сгинуло вместе с Ансельмом.
— Будет, — глядя на чистое небо, тихонько улыбнулась я, кутаясь в великоватый мне плащ. — Все будет, Герей. Семью ты обрел, осталось дело за малым — обрести империю.
На что брат с сестрой, переглянувшись, только головами покачали, да фыркнули. Ага, вроде как не любят друг друга, порой при встрече ругаются так, что искры летят! Но я-то знаю, и вижу, что как бы не хорохорились гордые эти и неприступные, однако ж друг в друге души не чают. Оно и понятно: Ягу чувство вины за поступок прабабку гложет, а маг всегда хотел семью. Можно сказать, их судьба толкнула навстречу!
Я-то знаю, о чем говорю, мне всяко со стороны виднее. Что до их отношений с Верховной… Они оба Купаву Ратиборовну простить не смогли, да и я не собиралась. Слишком уж мало времени прошло, и не забыты нанесенные раны. Сначала вон, старые грехи надобно замолить, в виде проклятия. А там уж поглядим, что будет.
— А Звери где? — тайком оглянувшись, тихонько и вроде равнодушно так спросила Ядвига. И вот совсем было не видно, как смущенно заалели ее щеки, и как она выбившийся из косы медный локон за ушко заправила!
Мы с Гереем понимающе переглянулись, одинаково улыбки скрывая.
Вот о тож мы не знаем, кого там Яга на самом деле увидеть желает!
Наш Дракон уж к ней и так и эдак, и на гулянки звал, и во дворец пожить приглашал, и даже свататься собирался! А она всё нос воротит. И вот ведь странная девичья душа: сначала магу от ворот поворот даст, а уж после страдать по нему начинает. Вот как ее прикажете понять?
Хотя, помнится, и я сама временами была не лучше. Сколько раз меня за этот год Волк замуж позвать успел? А я все отнекиваюсь. Нет уж! Люблю его, конечно, безумно. Но покамест меня обучение в имперской Школе ворожей ждет.
Ведьма я, в конце концов, или кто?
Не хочу вечно почивать на лаврах. И хотя слухи о том, кто поспособствовал снятию проклятья заминали, как могли, от косых взглядов это никого не удержало. Народ же, он такой. Страсть, какой любопытный!
Да и не было в компании Воплощенных Зверей ни одной ведьмы. А тут я!
— Границу проверяют, — едва кивнула в ответ, указывая в сторону темнеющего неподалеку пограничного леса. — Бдят, чтобы не случилось чего.
— Справятся? — заинтересованно покосилась на меня Ядвига. — Их же пятеро всего.
— Зря волнуешься, сестренка, — с насмешкой покосился на нее Герей. — Твой благоверный, в случае чего, оборот примет и, не то, что соседскую армию — вес лес в мгновение переломает!
Ядвига от его взора покраснела еще больше. Нет, ну а что поделать, коль сама виновата?
Мы все ждали, что Дрейк истинную форму обретет, как только мудрости преисполнится. А он после очередного ее отказа как вспылил, как покраснел! Чешуей пошел весь… Как половину замка крыльями своими тогда не разворотил, до сих пор не пойму. Вовремя, видать, на балкон вытолкали.
А там уж Волк с Лисом справиться со звериным обликом помогли, они у нас в этом деле опытные.
Кстати, Ворон тоже крылья свои обрел, но уже во всех смыслах. Правда, вышло все строго, да наоборот: Лили, поганка моя любимая, которую на краю земли буквально бросили, заперев в одном из особняков, по прибытию в Ансгар едва нас всех метелкой не отходила! Досталось, конечно, больше всего мне и Ворону. И вот он потом, когда зазноба его поостыла чутка, ей и предложил встречаться. Я думала, добро не даст, особенно под насмешливым взглядом проницательного, как всегда, Волка. А она взяла и согласилась!
Вот наш пернатый, так сказать, и воспарил от счастья.
С тех пор один так и не летает. Патруль, дозор или еще чего — моргнуть не успеешь, а она уже на его спине, ловко пальчиками за алые перышки цепляется. И ведь не боится ничего, даром, что фарфоровая. Говорит, мол, не уронит ее имперский маг, и всё тут!
Доверчивая.
Вот и сейчас, не успели мы отвар от простуды допить, как поляну, где сидели, накрыла большая тень, загораживая полную луну. Миг, и подле нас мягко опустился огромный Ворон, не так давно вспоминаемый. Царапнул когтистыми лапами траву, и осторожно вытянул крыло, по которому привычно скользнула моя куколка.
Почесала гигантскую птичку под клювом, и отошла, отпуская. Ворон взлетел, а Лили, отбрасывая косу за спину, направилась к нам, одергивая рубашку. За время давних путешествий по каньону проклятых куколка окончательно привыкла к моему стилю одежды, и вскоре перетаскала у меня почтив все вещи, включая даже брюки и кушаки. А я была и не против — всё равно успела полюбить одежку, которую шили для меня домовые. И ботинки. Конечно же, любимые ботинки, от которых почти не болели ноги!
А что до платьев, так их Лили тоже любить не перестала. А Ворон только и рад ее побаловать лишний раз и цацками, и кружевом.
Идиллия.
— Ну, я пойду, проверю, не передрались ли в очередной раз маги с ведьмами, — тактичный Герей поднялся, откровенно собираясь оставить нас исключительно в женской компании. — Из лагеря — ни ногой.
— Конечно, конечно, — одновременно закатили глаза мы все трое. Вот как будто нам Пятерки было мало, а теперь и этот туда же!
Заботливый.
— Ну, что, — забравшись на бревно с ногами, выгнула Лили свои аккуратные бровки, кивая в сторону границы. — Эти бдят?
— Ага, — подтвердила Ядвига, сцеживая зевок в кулак. И все ж предсказуемо не удержалась от вопроса. — А эти в лесу?
— Бегают, — выразительно закатила глаза моя куколка. — Ирбис сквозь зубы ругается, его на спинах отказываются катать. Дрейк вдоль берега моря летает, осматривает. А остальные бегают, тропинки изучают. Да в такую чащу залезли, что Вороненок побоялся со мной за ними следить, мол, зацепит меня веткой, и сбросит. Ну, я и попросила меня вернуть сюда. Пусть уж поработают спокойно. Не каждый год выдается подобная ночь.
Я согласно покивала, с тихой грустью улыбаясь. Ирбиса, как единственного, кто не обрел свою истинную форму, было чуточку жаль. Сам он, конечно, свою уязвимость не показывал, на насмешки отвечал добродушно, но тренировать точно больше стал.
