подойдя ближе, изумленно выгнул бровь Волк. — Однако! Почему он сработал?
— Всё просто, — пожала я плечами, накидывая цепочку на свою шею и любовно поглаживая вспыхнувший на миг алый камень в центре. — Не только наши бабушки клялись на крови беречь друг друга и своих детей. Но и мы с Ядвигой. А защищать ее, значит, и защищать ее семью тоже, в каких бы отношениях они не были. Да, Герей не Артиас, и ему все равно досталось. Но защиты кулона вполне хватило, чтобы спасти ему жизнь.
— Хитро, — восхищенно цокнул языком главный пройдоха всех империй, качнув длинным хвостом серебристых волос. — Снимаю шляпу. И что, вы всё это успели придумать за несколько минут, пока меня не было? Радость моя, да у тебя пропадает дипломатический талант, не иначе.
Но я лишь фыркнула в ответ я, откидываясь на грудь стоявшего позади меня Волка. И открыто улыбнулась, укачиваемая в его руках:
— Разговор был трудным, но недолгим. Разумеется, верить мне на слово, как и Лис, он не хотел! И тоже пожелал убедиться во всем самостоятельно. У всех есть свои слабости, господа маги. У нашего будущего императора этим оказалось любопытство.
Пятерка Воплощенных снова переглянулись между собой.
И Белый Ирбис, до сих пор молчавший, озвучил, кажется, их общее мнение:
— Главное, чтобы у него других пороков не оказалось.
Я мысленно фыркнула.
А вот это, мой белокурый друг, нам всем еще только предстоит выяснить…
Эпилог
Год спустя…
В эту лунную ночь молилась вся империя.
Женщины и мужчины, старики и дети, маги и неодаренные… Почти все они вышли на улицы, и воздавали молитвы всем богам, которых знали, и старым, и новым. Свечей на закате было запалено немеряно, венков по воде спущено — и того больше. Звенели, гремели и шуршали обереги и амулеты, сжигались за банями записки, стучали в барабаны приезжие шаманы.
Ансгар ждал. Ансгар молился. Ансгар верил.
Это была первая проклятая ночь за последние пару сотен лет, когда почти все жители не поспешили с заходом солнца спрятаться по своим домам, замуровав двери и загодя заколотив ставни на окнах. Нет, конечно, были и такие, и их было немало. И не стоило их осуждать — за долгие лета люди натерпелись столько ужаса и боли, что по-иному свою жизнь и представить не могли. Они всё еще ждали удара опостылевшего проклятья, но, как и остальные, они молились тоже.
Улицы, площади, переулки и парки империи были забиты жителями в эту ночь. Но главные из них, разумеется, находились здесь, в разбитом лагере у самой границы. Высокопоставленные чиновники и уважаемые мужья; великие мыслители и скептично настроенные ученые; Верховные ведьмы четырех школ и придворные маги… Даже представители иных государств, и те были тут, в палаточном городке у речной переправы.
А там, за границей… Там, со стороны Рунха, стояла едва ли не целая армия. В лагере возможного противника, во главе с их императором, толпились полководцы и генералы, простые солдаты и богатейшие чины. И все они, который час к ряду, настороженно ждали, когда же их охватит старинное проклятье, заставив превратиться в кровожадных, почти неуязвимых зверей, жаждущих смерти своих соседей. Им давно надоело это терпеть. И вот сегодня они, наконец, решили, что если уж беды не миновать, так хоть Ансгар будет, наконец, разрушен до основания.
И еще недавно напряжение, охватившее оба лагеря, можно было потрогать руками.
Я же, глядя на всё это в первых рядах, сидя на поваленном бревне, лишь легкомысленно болтала ногами. Уж за полночь давно минуло, а проклятье всегда вступало в силу на закате. На что все только надеяться?
— Ник, замерзнешь, — на мои плечи мягко лег теплый, великоватый плащ, и рядом опустился темноволосый мужчина, затянутый с ног до головы в кожаную броню. — Здесь по ночам сыро.
Едва кивнув в знак благодарности, я сощурила глаза, мысленно считая. Раз, два, три…
Бреньк!
Ночную тишину огласил звонкий подзатыльник, мастерски прилетев в легкомысленную императорскую голову.
Далеко за спинами раздался приглушенный, мужской, но точно многоголосный смех.
— А сам-то не простынешь? — встав напротив брата, Ядвига грозно сощурилась, едва ли не силой впихнув в руки Герея простую глиняную чашку, исходящую паром. Мне досталась такая же, но куда аккуратнее способом. — У кого завтра коронация, у меня или у тебя?
— Да будет ли еще она, — ворчливо пробормотало Его высочество, которое, к слову, действительно только в полдень станет, наконец, Его Величеством. Да и то, только если проклятие, как и было обещано, ни единую живую душу двух империй больше не потревожит.
На хороший конец надеялись многие, но сомнения никуда не делись, даже у самых уверенных из нас.
И пусть я лично, вместе с Пятеркой и другими магами и ведьмами из двух империй провела немало месяцев на границе, проверяя и изучая оставшиеся там отголоски магии, сомневающиеся всё еще остались. Не удивительно: такие вещи так просто не забываются и не прощаются.
В легенду, что именно проклятье убило Ансельма, и тем закончилось, конечно, поверили ни сразу. Но как не поверить Пятерке Воплощенных и капитану Черной Гвардии? Как не польститься на заверения, что не нужны больше никакие ритуалы, как не поддаться на уговоры о снятии проклятия, что много раз терзало умы и души?
Народ поверил, и всё же. Самые смелые, самые дерзкие, они собрали по Ансгару группу таких же, как они, и от имени простых жителей империи выдвинули свои требования. Коронации наследника быть, но лишь после ночи проклятых, если всё образуется чудом.
Герей пошел навстречу.
К слову, он вообще, как-то сразу глянулся людям: молодой, сильный, красивый, образованный, сирота, к тому же! Да еще и гвардию возглавлял, значит, опытный. И Воплощенные Звери за него горой. Всё оказалось вдруг так просто, что даже смешно. Даже легенду об истинном наследнике и нечестном узурпаторе выдвигать не пришлось. Все как-то сразу купились, что Ансельм сам главного гвардейца своим приемником назначил. Своих-то детей он не имел, сколько бы себе фавориток и жен не сменил за все годы.
Такова была его собственная цена за обладание чужой магией.
Нет, ясен красен, нашлись и те, кто открыто заявлял о государственном перевороте, и слухи еще долго гуляли по столице. Но вскоре смолкли, когда узнали Герея чуть получше. А когда пронюхали, что у него сестра — ведьма самая настоящая, которая не гнушается титулованному родственнику и оплеуху дать в случае чего, и вовсе успокоились. Ибо как такой простой маг, да из народа, да мог