делай то, что я говорю.
Уи-Шаа с максимально достойным видом заложил руки за спину и отвернулся от Ц-Цузу, всем своим видом демонстрируя, что теперь крикун не услышит от него и слова, даже если будет умолять на коленях. Уи-Шаа не горел желанием участвовать в этом налете, но Ц-Цузу попросил Пирофазиса о его присутствии, и тот согласился — в порядке извинения за инцидент с Химерой. Рыцари занимали в Орде одну горизонталь власти, но против слова Пирофазиса, навигатора Пастыря, никто и никогда не шел, даже если его просьбы не вызывали восторг.
— Пойдем, Ластик, развлечешься, — Ц-Цузу подскочил к самому краю головы исполина. — Только не трогай укравших силу Неугасающих и не забудь поглотители, а то кислая рожа Уи-Шаа будет тебе в кошмарах сниться.
Сжав в руках по поглотителю, Ц-Цузу сиганул вниз. Шикти, вздохнув, спрыгнула следом. Она не понимала, как ее должно развлечь нападение на тех, кто не мог оказать сопротивление, и для чего она вообще здесь понадобилась. Но в последнее время она потакала всем сумасбродным желаниям Ц-Цузу.
Горожане ужинали на верандах рестораций: беззаботно, вольготно, будто Афракс существовал в ином измерении, в котором не было ни Орды, ни ужаса надвигающейся катастрофы. Когда крик Ц-Цузу впервые сотряс улицы, они схватились за ножи и вилки и вонзили их себе в шеи, проливая горячую кровь на накрахмаленные скатерти и тарелки.
Военные, единственные, кто помнил о нашествии нечисти, отреагировали быстро: не прошло и нескольких минут, как они высыпали на улицы в плотных наушниках. Они собирались устроить на крикуна облаву, но сами оказались в западне.
Ц-Цузу умел не только заставлять все живое стремиться к смерти. Его голос пробуждал в людях животный страх и не меньшее безумие. Оно выталкивало их из домов, гнало по улицам, заставляло нападать друг на друга и на оказавшихся на их пути бойцов регулярной армии. Некоторые даже навалились скопом на паладина, вынудив последнего призвать броню.
Сосед против соседа, брат против брата — однажды Райз уже стоял у истоков этого хаоса. В прошлой жизни друиды не выпускали его из Лона, и он мог только воображать, какие обличья принимала гражданская война. Теперь Ц-Цузу исправил это упущение.
Исковерканное, гипертрофированное, на грани помешательства, лишенное какой-либо идеи противостояние, подогреваемое одними только животными инстинктами — точно гротескная постановка, в которой у режиссера было всего несколько минут, чтобы рассказать историю длиною в человеческую жизнь.
Райз надеялся, что в этом сумасшествии ему уготована роль простого зрителя, так же, как и Кальдеору, чья задача была проста: перенести их в Афракс и обратно. Так же, как и Уи-Шаа, который должен был обеспечивать безопасность Кальдеора, а заодно и Райза. Однако в этот раз Ц-Цузу собирался повеселиться на славу.
Он снова взобрался на голову исполина — разгоряченный и лишенный энергии духа. Может, его душа прекращала вырабатывать энергию при частом использовании голоса? Или все силы уходили на восстановление?
— Они разбегаются, — пожаловался Ц-Цузу.
— Ты сам их распугиваешь, — равнодушно заметил Райз.
Продемонстрированного безразличия к охватившей город катастрофе крикуну оказалось мало.
— Потому что мне нравится их пугать. Но я не хочу чтобы они разбегались. Сделай с этим что-то, бесполезный ты болван.
— И что мне сделать? Замедлить их?
— Поймай их, — приказал Ц-Цузу, нисколько не заботясь о том, как именно Райз должен это сделать. — Что, совсем ничего без меня не можешь, бестолочь? Эй, Кальди, подсоби этому идиоту. Туда и назад, живо.
Кальдеор кивнул и исчез.
— Я же достаточно их напугал? — хищно оскалившись, поинтересовался у Райза Ц-Цузу и посмотрел на Уи-Шаа. — Сделай мне щель в своем барьере.
«Вот же сволочь» — такой была первая мысль, когда над Афраксом раздался хлопок телепортации. Следом за ней сразу пронеслась вторая: у него совершенно нет времени, чтобы собрать залившую город синь.
Кальдеор притащил в небо над столицей содержимое целого озера, и потоки воды хлынули вниз. Проклятый его побери!
Едва поспевая обращать воду в лед, Райз возводил на краю Афракса гигантскую стену. Когда на улицах и крышах заплясали тысячи солнечных бликов, он сообщил:
— Больше энергии не осталось. Чистого страха на улицах не так много. Ты перестарался с наведением паники, Ц-Цузу.
— Это ты перестарался, идиотина! — заорал на него крикун, будто Райз, смеясь, растоптал куличик из песка, который тот старательно лепил. — Зачем было делать стену в полсотни метров высотой? Такой тупой, что решил: если будет меньше, люди ее перепрыгнут?
Ц-Цузу замахнулся.
Райз встретил ожидание удара с улыбкой.
— Я хотел сделать что-то красивое, глаз тебе порадовать, а ты ругаешься. Сложно тебе угодить, Ц-Цузушка.
Тот опустил так и не нанесшую удар руку и прорычал:
— Однажды я вырву тебе твой поганый язык.
— Долго ты собрался здесь торчать? — за спиной Ц-Цузу появилась Шикти. Ее одежду, местами порванную, припорошила пыль, но на самой женщине не было ни царапины. — Мне уже надоело.
— Надоело ей! — фыркнул Ц-Цузу. — Какая ты зануда. Ну и сиди здесь.
Он отошел к краю, раскинул руки в стороны и упал спиной вниз. Спустя минуту над столицей снова разнесся его крик.
Быть может, и правда не стоило делать стену такой высокой? Ц-Цузу мог попросить Уи-Шаа поставить еще один барьер, и никто не сбежал бы, но вместо этого он потребовал участия Райза. Можно было бы счесть это проверкой готовности поучаствовать в затеях, неприемлемых для нормальных людей. Но Райз хорошо помнил беседу про намерение заколоть свинью: чтобы он ни сделал, Ц-Цузу с легкостью обратит это против него. Было бы желание.
— Это он, — сообщила Шикти, когда на овеянную морозным паром стену упала гигантская тень. — Неугасающий.
Стена прыснула ледяной крошкой, сдаваясь под напором Химеры. Протаранив мешающее обзору препятствие, исполин остановился, отыскивая взглядом врага.
— Ц-Цузу, ты добился, чего хотел, возвращайся, — произнесла Шикти, коснувшись пальцем коммуникатора на виске.
Стычка с Химерой в их планы не входила. Все, чего хотел Ц-Цузу, это нагадить на стол перед самым обедом и сбежать, в очередной раз продемонстрировав недосягаемость рыцарей Орды. И теперь, когда явился Химера, самое время было уходить. Но крикун слишком разошелся и не желал возвращаться, пока вдоволь не наиграется с огнем.
Химера пришел не один. Къярт, ожидаемо, сидел его в пасти, и та сочилась злым багрянцем, точно истекала кровавой слюной.
Внутри заворочалось чувство вины, захотелось куда-то спрятать глаза и скрыться самому. Но Райз остался стоять на месте, прогнал пинками неугодные эмоции, и, казалось, все вернулось на круги своя, пока он не заметил Кару. Она тоже была здесь. Спрше не удалось ее поймать, и Райз не знал,
