полудурок! — крикнула Ульяна, сжав кулаки и явно не собираясь сдаваться.
Хмурый, как туча, Эскель поднялся от шахмат.
— Моя дочь! — с гордостью шепнул Иорвет.
— Мой папа тебе покажет! — Матиас с надеждой посмотрел на Эскеля.
— А мой вымажет тебя мёдом и сунет в муравейник!
— Детишки, что с них взять, — Элен была тут как тут и, презрительно окинув взглядом брата, уселась с книжкой за стол.
— Довольно! — при звуке голоса Весемира драчуны отошли друг от друга на шаг и даже, кажется, оправили рубашки.
Старый ведьмак поднялся из кресла.
— Эскель, тебе надо поговорить с сыном, — Весемир окинул взглядом довольное лицо Иорвета и, видимо, решил, что отцовские наставления не помогут Ульяне воздерживаться от драк: — Пойдём, дитя, потолкуем.
— Пусть идут, — я сжала ладонь Иорвета.
Ведьмаки развели детей по углам. Геральт застучал фигурами, собирая их и расставляя вновь на доске.
— Иорвет, партию? — спросил он.
Как обычно, между большим и меньшим злом Геральт предпочитал не выбирать вовсе.
***
И всё же, пионерским лагерем «Каэр Морхен» Иорвет тяготился, особенно после появления Эскеля. Хотел уехать, но под давлением протестующих детей согласился остаться ещё на месяц, как и планировали. Всё чаще он оставался в комнате, разбирая кипу бумаг, привезённых с собой, и отказывался от тренировок. Однажды мы крепко поссорились.
— Ты опять идёшь заниматься с этим своим ведьмаком? — спросил он, запечатывая письмо.
— Ты же отказался, — ответила я.
— И разве ты не должна закончить проект для Саскии? — он кивнул на мой стол с аккуратными пачками бумаг, к которым с момента приезда я даже не притронулась. — Мы и так теряем тут время.
— Мы обещали детям лето в Каэр Морхене, и мы им его дадим, а Саския подождёт! — начиная закипать, ответила я. — Я — ведьмачка, пишу бумажки, как считает моя собственная дочь, вместо того, чтобы тренироваться! А Эскель обещал научить улучшенному Игни.
— Других ведьмаков в округе нет? — язвительно спросил Иорвет.
— Геральт в бадье, Ламберт на озере, Весемир с детьми…
— И только Эскель всегда готов!
— Между нами всё кончено десять лет назад, Иорвет, — в ярости процедила я. — Если ты соизволишь спуститься на двор, я буду тренироваться с тобой.
Хлопнув дверью, я побежала по винтовой лестнице вниз. Настроение было отвратительным — может и правда следовало уехать, не будить лихо, но в Каэр Морхене было так хорошо!
Улучшенный Игни, ожидаемо, не получался, сосредоточиться я не могла, и Эскель недоуменно приподнимал бровь после очередного моего ляпа. Наконец, я отбросила меч, подошла к бочке и окатила волосы водой.
— Перерыв? — Эскель снял мокрую от пота рубашку и кинул к мечу на траву.
Я подняла от бадьи лицо — из ворот на внешний двор вышел Иорвет. Спустился к нам, в руке у него была зерриканская сабля. Он не смотрел на меня, он смотрел на Эскеля.
— Бой? — серьёзно спросил Эскель, смерив его взглядом.
— Почему бы и нет, — Иорвет провернул саблю в руке.
— До первой крови, — Эскель нагнулся и вместо тренировочного меча вытянул из ножен стальной ведьмачий меч.
— Без знаков, — Иорвет стянул через голову рубашку, оставшись голым по пояс, как и ведьмак.
— Идёт.
Ни один не бросил на меня даже взгляда — я была тут очевидно лишней. Лезвия со звоном скрестились, я гневно выругалась под нос и зашагала прочь.
— Ты куда? Пропустишь такое зрелище! — Марго восторженно смотрела со стены, и перо летало по свитку. — Погляди, какие торсы!
Торсы и впрямь были хоть куда, но так паршиво я не чувствовала себя уже давно.
На кухне Ламберт и Весемир чистили карасей, которых Ламберт наловил полное ведро. Я взяла нож и тоже принялась за дело.
— Или один убьёт другого, или другой первого, или одно из двух, — заявил Ламберт, когда я рассказала о бое внизу, — не о чем беспокоиться!
Время шло и шло, близился вечер. Спустился вниз благоухающий мылом Геральт, Весемир дожарил под прессом карасей, пришла со двора зевающая и заскучавшая Марго. «Никакого развития и кульминации, один звон в ушах», — сообщила она. Иорвет с Эскелем не возвращались. Весемир прикрикнул на детей, запрещая им выходить из замка, и позвал всех к столу.
— Начнём без них, — сказал он.
Гленн ковырял вилкой рыбу, вытаскивая мелкие кости.
— Ненавижу чёртовых карасей, — кривясь, сказал он.
Йеннифер бросила на него укоризненный взгляд.
— Нельзя ненавидеть кого-то за расу, даже рыбу, — важно сказал Матиас, видимо, преисполнившись после разговора с Эскелем познанием. — Ты расист!
— Карасист, — пробурчал в ответ Гленн, отодвинув тарелку.
Ламберт заржал. Йеннифер мягко улыбнулась оставшемуся без ужина карасисту. Геральт подлил в бокалы вина.
— Идут, — сказал он.
Эскель и Иорвет появились у двери, прошли через зал и молча остановились, когда заметили, что на них обращены все взгляды. Кожа их блестела от пота, но ни единой царапины ни на одном, ни на другом не было видно. Иорвет усмехнулся, повернулся к Эскелю и протянул руку. Тот, улыбнувшись, пожал её в ответ.
— Эта сцена обязательно войдёт в мой роман, — прошептала Марго, влюблённым взглядом оглаживая Эскеля.
— Иногда меч говорит лучше слов, — сказал Весемир многозначительно и погрозил детям пальцем: — Но вы этого не слышали!
Когда я вернулась в башню, Иорвет с самым безмятежным видом отмокал в бадье и, судя по всему, был чрезвычайно доволен собой.
— Иногда мне хочется убить тебя, — сказала я, уперев в бока кулаки.
— Завтра утром на тренировке попробуешь, — он перегнулся через край и поймал меня за руку. — Иди сюда.
Один за другим он перецеловал мои пальцы и, не выпуская ладони, с озорным, если не сказать хулиганским, прищуром посмотрел снизу вверх. Насчёт торсов Марго была, несомненно, права.
— Погоди, — засмеялась я, не желая, однако, сдаваться без боя. — И ты пропустил ужин!
Он дёрнул руку, и, взвизгнув и чертыхаясь, я повалилась на него в мыльную воду.
— Ненавижу карасей, — сказал он.
