в такого же цвета камзоле.
— Хочу познакомить тебя кое с кем, — сказал Эскель, мы поднялись.
Кучер натянул вожжи, карета остановилась. Распахнулась дверца, проём заполонил и застрял поперёк белый кружевной зонтик. Изнутри послышался смех, зонтик выпал на землю и на тропу ступила, шелестя шелками, Марго Д'Альбер собственной персоной и раскинула руки для объятий.
— Наконец-то! После стольких лет я увижу ваше тайное гнездо, про которое вы мне все уши прожужжали! — воскликнула она.
— Вы? — ошарашенно переспросил Эскель.
— Мы знакомы, — рассмеявшись, сказала ему я и на глазах у изумлённого ведьмака обняла романистку.
— Тебе следовало читать мои книги, дорогой! — объявила та. — Тогда бы оказалось, что случайности совсем не случайны. Мы умираем с голода!
Она запрыгнула обратно в карету, из которой выглядывали детские лица, кучер шлёпнул вожжами и покатил к воротам Каэр Морхена.
— Жизнь порой занимательней романов, — сказала я и, повернувшись к Эскелю, который озадаченно ерошил волосы, протянула руку. — Кажется, что мы в расчёте. Мир?
— Да, — улыбнулся он, крепко сжав мою ладонь. — Тренировку вечером?
— Да!
***
— Когда-нибудь я напишу об этом роман, — сказала Марго после того, как вся прибывшая компания поела и расселилась по замку, который вмиг стал казаться переполненным. — Когда перестанет болеть, и я смогу эмоционально приподняться над ситуацией.
Мы с ней сидели на внешней стене Каэр Морхена, смотрели на долину меж гор и серебристую нитку реки. Двое детей Марго оказались не детьми, а внуками романистки, и детали того, как они попали к ней с Эскелем на воспитание, она отказывалась открывать — время ещё не пришло. Зато в красках расписала знакомство с Эскелем.
— Тот самый лучший в мире ведьмак из Каэр Морхена, трагическую историю которого ты рассказала, запал мне в сердце. Такой персонаж достоин большего, нежели чем остаться героем второго плана в романе о ведьмачке. Поэтому, уезжая из Вергена, я твёрдо решила разыскать его.
Лишь вскользь Марго упомянула о том, что и за ней велась охота. Она попала в списки чародеек, подлежащих «очищению», Иерарха Хеммельфарта, и по следу шли Охотники за Колдуньями. Но что было ещё хуже — «Синяя Борода», её первый муж, оказался совсем не так мёртв, как она считала, и подослал к ней убийц.
— Моё состояние, мой титул оказались под угрозой, не говоря уже о жизни! — восклицала Марго.
В той самой корчме в Мариборе, заметив Эскеля и подслушав его разговор с Геральтом, она сразу догадалась, что давно ускользающая цель перед ней. Экстравагантный план заключался в том, чтобы, переодевшись мной и дождавшись, пока ведьмаки напьются до нужной кондиции, предстать пред очами Эскеля.
— Самое главное — произвести неизгладимое первое впечатление! А там по ситуации, — сказала она.
Но ведьмаки пили и пили, корчма опустела. Марго надоело прятаться у кухни и она вышла погулять, попав прямиком в лапы убийц.
— Я еле успела добежать до корчмы, ворвалась внутрь, а там остался один Эскель! Он бросился на помощь… — Марго приложила ладони к груди, и её глаза заблестели. — Ах, какой это был удар! Удар судьбы!
Удар судьбы романистка нанесла сковородкой, полной жареной картошки с салом, по голове Эскеля.
— Чуть-чуть промахнулась, — пояснила она. — Их было там так много, куча мала.
Я ошарашенно смотрела на неё — пока мы с Иорветом, Наиной, Роше и другими спали, внизу разыгралось настоящее побоище. Проснулся только хозяин корчмы, который со знанием дела закопал под луной трупы на заднем дворе.
— Я же говорю — первое впечатление, оно самое важное, — подвела итог Марго.
Несмотря на эффектное появление в жизни Эскеля, быструю победу на любовном фронте одержать не удалось. Два года она провела вместе с ведьмаком, которого наняла, чтобы избавиться от «некоторых проблем» — два года, по туманным намёкам Марго больше похожих на детектив или даже на триллер в атмосфере средневековья, полных ссор, расставаний и драм, прежде чем каждый понял, что между ними возникло нечто большее.
— Любовь… — сказала я.
— Да, — Марго наморщила нос. — Но мы такие разные…
— Как масло и вода? — вспомнила я вергенскую лекцию романистки.
— Нет. Как ключ и замочная скважина, — гордо ответила Марго. — Идеально подходим друг другу!
***
— Слишком сладко. Сироп! — заявил детский голос, и по коридору мимо нас с Иорветом, улучивших момент, чтобы вдумчиво целоваться, проскользнула Элен — бледная и тоненькая, как веточка, старшая девочка Марго.
За ней, на ходу сделав виноватый книксен, просеменила рыхлая бонна, которую все звали Бо. Супружескую пару слуг Марго забрала из Новиграда вместе с детьми.
— Ты кажется говорила, что в Каэр Морхене мы сможем побыть одни, — шепнул Иорвет, отпуская мою талию.
— Мы побыли… чуть-чуть, — ответила я.
С момента приезда Эскеля с Марго мы могли остаться наедине только заперевшись в комнате. Десятилетняя Элен с длинными, как у бабушки, волосами, всегда в белом платье и с неизменно зажатой под мышкой книгой, появлялась неожиданно, как привидение, и отпускала по поводу увиденного глубокомысленные замечания.
Внизу в зале горел камин. У ног Йеннифер примостился Гленн, раскладывая на полу листы со странными пентаграммами, а чародейка задумчиво перебирала пальцами его волнистые тёмные волосы. Геральт с Эскелем склонились над шахматами, а Весемир дремал в кресле.
«Подозрительно тихо», — подумала я, высматривая дочь, и в тот же момент входная дверь распахнулась, и в зал влетел Матиас — младший брат Элен годом старше наших близнецов — преследуемый Ульяной.
— Уля — уши, как у гуля! — кричал он.
Иорвет сделал шаг вперёд, я поймала его за руку. Избалованного Матиаса Марго забрала из пансиона, куда богатые семьи сплавляли надоевших отпрысков. «Он не знает, что такое любовь, — говорила она нам с Иорветом после очередной драки Матиаса с Ульяной. — Дайте нам с Эскелем время — бедные дети всего полгода как обрели семью».
— Он опять дёргал меня за уши! — завопила Ульяна, хватая его за шиворот.
— Блок и прямой левой, — тихо сказал Иорвет и удовлетворённо кивнул.
Матиас зажал нос, из которого брызнула кровь.
— Ты — рыжая полукровка! — закричал он.
— А ты
