же амулеты, как у Нейла…
Вот это другой разговор!
— Амулеты, говоришь… Поберегись!
Третий подался вбок. Не знаю, имело ли значение это действие. Я вздохнул и отправил вперед волну Тьмы, как можно более жесткую и сильную. В коридоре раздались крики боли. Я был озадачен — мне казалось, что Разрушение должно быть безвредно для людей. Третий, не мешкая, отправился вперед. Я взял Линни за руку (странное, доложу вам, ощущение!) и пошел следом.
Два воина в синем корчились на полу. Один обливался кровью (кажется, у него вытекли глаза), но хватался при этом за грудь, второй скулил и судорожно скреб горло.
Третий поудобнее ухватил трофейный тесак…
— Не трогай их!
— Все равно сдохнут, — Третий плюнул на поверженных. — У них внутренности поддерживались заклинаниями.
Целителя с нами не было, оставлять их так означало — обречь на мучительную агонию. Впрочем, у меня был еще один вариант… Можно было довести превращение до конца, вопрос только в том, что было их истинной сутью.
— Сделаем по-моему, еще раз.
И я обратился к Разрушению, уже ясно осознавая, что у моей Силы есть масса оттенков, плотность и даже немного глубины. По сути ведь Ничто — обратная сторона всего, не содержащая в себе каких-либо уз, мешающих материи меняться и множиться. Странная мысль: пустота как залог свободы.
«Дарую вам высшее проявление Хаоса — возможность стать такими, какие вы есть».
Тьма сгустилась и рассеялась. Безглазый воин был мертв окончательно, а вот из-под рубахи второго на меня, рыча, бросился кудлатый черный пес. Я сбил его кулаком в прыжке — реакция у меня отличная, он рухнул на пол, получил пинок от Третьего и полностью утратил воинственность.
— Фу, тварь! Знай свое место!
С визгливым лаем, пес умчался по коридору, вероятно, в поисках подмоги. Надеюсь, его там не прибьют.
Так мы и пошли вперед, перед каждым поворотом призывая мою Силу и гадая, надолго ли ее хватит. Теперь размеры комплекса играли против его хозяев — в таком большом сооружении чисто физически было сложно с кем-то пересечься. Континентальные пехотные части на остров владык завезти еще не успели, гвардейцы в платиновых доспехах где-то мотались, но я о них не скучал. Разминуться нам не удалось только с двумя невезучими Посвященными, которых моя Тьма, без особой фантазии, обратила в кисель.
Упомянутая Пятым площадка оказалась бывшим садом, запущенным, заросшим и одичалым. Мы засели в кустах, выбрав растение без колючек, и стали ждать (все равно бежать отсюда было некуда). Я напряженно прислушивался, отмечая возросший шум внутри крепости (вероятно, островитяне нашли останки Посвященных) и испытал невероятное облегчение, разглядев у горизонта силуэты черных птиц. Это ж надо до такого довести человека!
Через пару минут на склон рядом с нами опустились уже знакомый мне Первый Ракш и еще одно создание, выглядящее, как крылья на лапах. Зато лапы у него были сильные, цепкие и когтистые. Интересно, это у зеферидцев была такая больная фантазия или истарские алхимики на почве войны чокнулись? Человек в здравом уме не в состоянии вообразить такую штуку. Чудовище гулко ухало, вызывая у Третьего и Пятого радостные улыбки. Ну, да, любимый братец…
Идиллию воссоединения семьи прервали островитяне, неожиданно толпой повалившие на склон. Владыки пытались восстановить контроль над происходящим, посылая слуг практически на убой: если бы из сотни мимо Ракшей сумел проскочить хоть десяток, у них появился бы шанс вернуть заложника себе — демоны просто не успели бы раскидать такое количество народа. Наивные! Чтобы у Предводителей Хаоса и не было козыря в рукаве? Незнакомый мне Ракш присел, наклонив корпус вперед, и выдохнул плотную струю пламени, в мгновение ока испепелившую людей вместе с доспехами и оружием. Наверное, это был какой-то особенный огонь: камни, попавшие в него, взрывались и плавились, листва и трава начинали сморщиваться и дымиться уже за сотню шагов. А ведь демоны пробыли на острове меньше минуты… Что же здесь останется через час?
— Прекратите немедленно!
Ракши дружно уставились на меня (и это их огнедышащее жерло..).
— Здесь… э-э… уникальный уголок природы, реликтовые растения и животные, вот. А ты, смотри, кусты попортил!
— Эти мрази заманили нашего брата в ловушку и мучили тысячу лет! — бешенной кузницей загрохотал Первый. — Они заслуживают самой страшной смерти, какая есть на свете!
— Согласен. Но при чем тут деревья? Я не говорю уже о культурных ценностях, которые здешние владыки наворовали. Свидетельств прошлых эпох и так всего ничего осталось!
— Ты что, предлагаешь нам душить негодяев по одному? Предварительно допрашивая каждого?!! — вышел из себя Ракш, а возмущенный демон — зрелище не для слабых духом. — Да еще и ждать, когда они выползут из своих щелей, чтобы, упаси создатели, чего-нибудь не порушить?!!
— Зачем? Доверьтесь мне! Я все сделаю культурно, сработаю точно по заявленным целям. Скажи им!
Третий согласно хрюкнул. Пятый просительно поднял пушистый хохолок — наверное, ему не хотелось, чтобы его бывший дом превратили в руины.
Первый взял себя в руки.
— У тебя есть шанс. Действуй!
Ну вот, а помнится, я просил папу сохранить жизнь соплеменникам Сандерса. Готов ли я повторить это теперь, вплотную познакомившись с обществом людоедов, управляемым порченными магией полудемонами? С другой стороны, где-то здесь по-прежнему жили маленькая Ио и Посвященный Лекор, привезенные с континента рабы и их потомки. Да, они не заслужили любви Вселенной. А был ли у них такой шанс под властью проклятых всеми богами владык? Можно ли судить людей за то, что они пытались устроиться получше в том месте, где родились? Впрочем, Ракшам проблемы этики безразличны, они мыслят категорией «скверны», вроде наших Черепов. Да и нельзя оставлять Посвященных на развод, они и так уже достаточно дел натворили!
Все на меня смотрят.
А, да пес с ними! Пусть Вселенная сама решает, какими желает их видеть, а я — лишь проводник ее Силы.
Я вздохнул и закрыл глаза, не пытаясь куда-то тянуться и что-то делать. Пусть Тьма соприкоснется с миром, пусть Мгла рассеется, земля очистится от скверны и уродств. Что они будут потом тут делать — не мое дело.
И тогда я открыл сокровищницу Мрака.
Эффект был странным. Мою кожу полоснуло жаром, словно из гигантской печки, воздух затрещал и посыпался. Так вспыхивает сноп соломы: вот он еще большой, упругий, вот пыхнуло трескучим языком огня, и вот уже осталась лишь зола — не больше горсти. Я не успел испугаться — волна жара стремительно умчалась прочь.
Человекоптица уважительно присвистнул. Где-то вдали тяжело громыхнуло.
— По-моему, башня развалилась.
Грохот повторился, чуть дальше.
— Упс. Еще
