Топ за месяц!🔥
Книжки » Книги » Разная литература » Александр Блок. Творчество и трагическая линия жизни выдающегося поэта Серебряного века - Константин Васильевич Мочульский 📕 - Книга онлайн бесплатно

Книга Александр Блок. Творчество и трагическая линия жизни выдающегося поэта Серебряного века - Константин Васильевич Мочульский

25
0
На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Александр Блок. Творчество и трагическая линия жизни выдающегося поэта Серебряного века - Константин Васильевич Мочульский полная версия. Жанр: Книги / Разная литература. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст произведения на мобильном телефоне или десктопе даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем сайте онлайн книг knizki.com.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 109 110 111 ... 149
Перейти на страницу:
Конец ознакомительного отрывкаКупить и скачать книгу

Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 149

И отвратительной мечтой…

Вся «цыганщина» Блока стоит под знаком «отвратительной красоты»; он сталкивает противоречия, играет на диссонансах, соединяет священное с низменным, вводит в неистовый цыганский пляс печального Ангела:

Из невозвратного далека

Печальный Ангел просквозит…

В стихотворении «Голоса скрипок»

…Буйной музыки волна

Плеснула в море заревое.

Поэт знает, что музыка – душа мира, что голосом ее поет «гармония сфер», и горестно спрашивает:

Зачем же в ясный час торжеств

Ты злишься, мой смычок визгливый,

Врываясь в мировой оркестр

Отдельной песней торопливой?

Это стихотворение по теме и по форме – вполне «тютчевское». Другое искусно варьирует стилистические приемы Баратынского:

«Без слова мысль, волненье без названья»

Какой ты шлешь мне знак?

Жизнь – призрак; но душа смутно помнит что-то далекое: снам бытия она предпочитает «несбыточную явь». И последняя строфа говорит языком Баратынского:

Чтобы сквозь сны бытийственных метаний,

                Сбивающих с пути,

Со знаньем несказанных очертаний,

                Как с факелом, пройти.

Этого знания, этой небесной гармонии ищет поэт в буйных и нестройных звуках цыганских песен: в их стихийности, дикой страстности он ловит трепет «волненья без названья», отзвук «мирового оркестра». И наступает минута, когда сквозь визг и гам, в вихре пляса и бормотанье бубна раздается пение «скрипок запредельных».

И напев заглушенный и юный

В затаенной затронет тиши

Усыпленные жизнию струны

Напряженной, как арфа, души.

Эта нежнейшая мелодия создается четверным повторением причастий на «-ённый» (заглушённый, затаённый, усыплённые, напряжённый); на длинные, плавные «н» резонируют и другие слова: напев, юный, струны; «н» создает тон строфы – бархатно-мягкий, матово-звучащий; на нем легким шелестом скользят шипящие «ш» и «ж»: «заглушенный, тиши, жизнию, напряженной»; глухому «ш» в слове «заглушенный» соответствует «ш» в слове «тиши»; звонкому «ж» в слове «жизнию» – звонкое «ж» в «напряженный». Параллельно шипящим «ж» и «ш» проходят через строфу соответствующие им свистящие «з» и «с».

…В затаенной затронет тиши

…Усыпленные жизнию струны.

Здесь звукопись распространяется на целые комплексы звуков: зат-ё-н (затаенный и зат-о-н (затронет)[86], усы-н- (усыпленные) и с-у-н-ы (струны). В последней строке впервые появляется звук «а» – «как арфа». Изысканное созвучие слову «арфа» заключено уже в предшествующем ему слове «напряженный» (а-п-р-я – а-р-ф-а).

В отдел «Арфы и скрипки» включено одно из самых известных стихотворений поэта: повесть о первой любви, появление призрака умершей любовницы:

Всё, что память сберечь мне старается,

Пропадает в безумных годах,

Но горящим зигзагом взвивается

Эта повесть в ночных небесах.

Жизнь давно сожжена и рассказана,

Только первая снится любовь,

Как бесценный ларец перевязана

Накрест лентою алой, как кровь.

Строфы поражают глубиной лирического дыхания, широтой ритма. Дактилические рифмы нечетных строк (старается – взвивается, рассказана – перевязана) сильным размахом бросают стихи вверх; два неударных слога после ударного как бы повисают в воздухе. И после каждого взлета – резкое падение: мужские рифмы четных строк (годах – небесах, любовь – кровь).

Другое замечательное стихотворение «Болотистым, пустынным лугом» – вариант «Незнакомки». Строке «Дыша духами и туманами» отвечают здесь стихи: «И запах горький и печальный туманов и духов»; строке «И в кольцах узкая рука» соответствует: «И кольца сквозь перчатки тонкой». Но в позднейшем стихотворении исчезает не только бытовое, но и земное. Один полет «над пустыней звонкой», одно высокое стремление души…

Всё говорит о беспредельном.

Всё хочет нам помочь,

Как этот мир лететь бесцельно

В сияющую ночь!

Блок – гений метафоры. Из подобия он творит тождество. Вот первая строфа:

Болотистым, пустынным лугом

               Летим. Одни.

Вон, точно карты, полукругом

               Расходятся огни.

Далекие огни города напоминают поэту карты, разложенные полукругом. Сравнение: «огни – точно карты».

Гадай, дитя, по картам ночи,

             Где твой маяк…

А вот вторая строфа: огни уже не «точно карты», а настоящие карты, по которым можно гадать. Сравнение стало метафорой «карты ночи» и наполнилось новым содержанием. Вокруг влюбленных «неотвратимый мрак»; но ночь раскладывает перед ними свои таинственные карты. В них читают они свою судьбу («Где твой маяк»).

Последнее стихотворение «В сыром, ночном тумане», написанное в декабре 1912 года, напоминает народные заклинания, колдовские заговоры, ворожбу темных сил. Странное, полубезумное бормотание рифм: тумане – бурьяне, тумане – герани, герани – тумане, бурьяне – герани. Ночь. Лес. Неведомый огонек. «Изба, окно, герань». Он подъезжает на коне. Голос ему говорит:

«О, друг, здесь цел не будешь,

Скорей отсюда прочь!

Доедешь – все забудешь,

Забудешь – канешь в ночь!

В тумане, да в бурьяне,

Гляди, – продашь Христа

За жадные герани,

За алые уста!»

Неожиданная, ничем не подготовленная строка «Гляди – продашь Христа» довершает впечатление необъяснимой жути. Этот «дурной сон» отдаленно напоминает «черную магию» поэмы «Ночная Фиалка».

Наконец, в отделе «Родина» мы находим шесть стихотворений, написанных в 1910–1912 годах. К одному из них – «На железной дороге» – Блок сделал следующее примечание: «Бессознательное подражание эпизоду из „Воскресения“ Толстого. Катюша Маслова на маленькой станции видит в окне вагона Неклюдова в бархатном кресле ярко освещенного купе первого класса». Вот первая строфа:

Под насыпью, во рву некошенном,

Лежит и смотрит, как живая,

В цветном платке, на косы брошенном,

Красивая и молодая.

В чувствительно-жалобном тоне рассказывается о «бесполезной юности» убившей себя девушки, о «пустых мечтах», о «тоске дорожной». На платформе маленькой станции она встречает и провожает поезда. Лучшая строфа стихотворения – о вагонах:

Вагоны шли привычной линией,

Подрагивали и скрипели;

Молчали желтые и синие;

В зеленых плакали и пели.

А вот и воспоминание о «Воскресении» Толстого:

Лишь раз гусар, рукой небрежною

Облокотись на бархат алый,

Скользнул по ней улыбкой нежною…

Скользнул – и поезд в даль умчало.

Сентиментально-гуманная повесть о юной самоубийце выдержана в стиле

Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 149

1 ... 109 110 111 ... 149
Перейти на страницу:

Внимание!

Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Александр Блок. Творчество и трагическая линия жизни выдающегося поэта Серебряного века - Константин Васильевич Мочульский», после закрытия браузера.

Комментарии и отзывы (0) к книге "Александр Блок. Творчество и трагическая линия жизни выдающегося поэта Серебряного века - Константин Васильевич Мочульский"