было покрыто черной, слегка поблескивающей чешуйчатой кожей, а дерево он задел длинным хвостом. «Я что, дракон? Какого черта?»: Паша не устоял на ногах, его повело в сторону, заваливаясь набок, он повалил молодое дерево, ощутимо ударившись головой о другое. Судорожно дергая всеми частями тела, Паша пытался подняться. Дергался он не столько от волнения, сколько от непонятного чувства боли, исходящего откуда-то из области спины.
– Успокойся! – где-то поблизости раздался голос волхва.
«Как вообще он меня нашел?»: пронеслось в Пашиной голове, но волхву он повиновался, не обращая внимания на боль, он замер.
– Теперь медленно пошевели передними, эмм, лапами, – приказал волхв, – Хорошо, теперь задними. Отлично, теперь правые задние и передние подожми под себя, упрись в землю. Головой помоги и поднимайся. Молодец. Все, стой! Не двигайся, поверни голову направо, я тут стою.
Паша медленно повернул голову и увидел волхва, теперь он казался маленьким, подсознание тут же подсунуло ему картинку, на которой он легко перемалывает человеческие кости легким движением лапы. Паша начинал осознавать свою силу.
– Так, не вздумай открывать рот и говорить, все равно не выйдет, просто кивай головой, понял? – волхв вопросительно взглянул на Павла, – Так. Ты сам захотел превратиться?
Паша осторожно покачал головой из стороны в сторону.
– И ты не знаешь, как тебе вернуться в прежнее состояние?
Паша повторил покачивание, сейчас он осознал, что может застрять в теле дракона на веки, а этого ему очень не хотелось. Он захотел выругаться, и, позабыв о предупреждении волхва, попытался сказать несколько грязных словечек. Из пасти вырвался ужасающий рык, который оглушил не только волхва, но и самого Павла, ему еще только предстояло научиться управлять голосовыми связками.
Волхв поправил растрепавшиеся волосы, и укоризненно посмотрел на Пашу:
– Ты меня убить что ли хочешь?
Паша понял свою ошибку и виновато понурил голову, будучи лишенным словесности, он не знал, как иначе ему выражать свои чувства.
– Ты не бойся, это в тебе просыпается сила камней. Ты еще превратишься обратно в человека, главное понять, как это контролировать. Ты должен научиться управлять этим. И знай, это лишь часть силы, – говорил волхв, положив руки за спину, – Я не смогу научить тебя жить в теле змия, потому что сам в таком никогда не бывал. Однако я думаю, тебе не стоит долго находиться в этом обличье, в тебе может проснуться голод, сожрешь деревню, чего доброго. Ты давно уже тут валяешься?
Паша отрицательно покачал головой, хотя сам не был уверен, что ведет правильный отсчет времени.
– Так, ты крыло себе придавил, когда упал. Болит? – спросил волхв, но подходить к дракону не стал, видимо, опасаясь его неуклюжести.
Паша прислушался к ощущениям, и даже слегка раскачался на лапах, чтобы понять, не беспокоит ли его что-нибудь. Удовлетворившись результатом, Паша вновь отрицательно покачал головой.
– Тебе нужно отыскать способ превратиться обратно, я не знаю, сколько это займет времени. И пока ты в таком обличье и толком не умеешь себя контролировать, я, честно говоря, боюсь стоять с тобой рядом. Я заберу твои вещи и отнесу их в башню, здесь я оставлю только одежду. Запомни это место. Я думаю, чтобы стать человеком, тебе нужно выбросить энергию. Попробуй полетать, или хоть пару деревьев сломать, но не отходи далеко, как только почувствуешь усталость, возвращайся к этому месту. Здесь будет твоя одежда, я отправлю людей, чтобы искали тебя, если вдруг ты не сможешь добраться сюда сам. Все, я ухожу, – волхв подошел к куче Пашиных вещей.
Забрав оттуда все самое ценное, что было бы неразумно оставить в лесу без присмотра, волхв быстро скрылся между деревьев. Павел проводил его взглядом, но следом не пошел. «Что ж, похоже, у меня нет выбора, буду учиться заново ходить»: подумал он, делая первый шаг. Сначала он передвигался неуверенно, и, должно быть, смешно. Но новое тело быстро поддавалось дрессировке, через какой-то час Паша свободно обходил деревья, даже не задевая их хвостом. Пашу сильно забавляло само наличие хвоста, если лапы были хоть сколько-то привычны, то хвост, как и крылья, были чем-то абсолютно новым. Вот только расправлять крылья Паша пока не решался, справедливо опасаясь задеть деревья, зато хвостом он размахивал с превеликим удовольствием, и даже снес несколько толстых ветвей с деревьев, не испытав при этом практически никакой боли. Вдоволь нагулявшись по лесу, Паша понял, что нисколько не устал, в нем было еще полно сил.
«Если у меня есть крылья, глупо ими не воспользоваться»: решил Паша, и направился к окраине леса. Выйдя на достаточно широкую поляну, он сместился ближе к ее центру и только там расправил крылья. Естественно, взлететь было не так просто, для начало нужно было понять, как вообще правильно двигать крыльями. Около получаса Паша просто качал крыльями, иногда взмахивая ими сильнее, так что свистел воздух, а с земли разлетались остатки снега, пожухлых листьев и травы.
«Ну, я либо полечу, либо больно ударюсь. В любом случае, хуже уже не будет»: подумал он, и начал пятиться к краю поляны. Оттуда он начал свой разбег, добежав до середины, он подпрыгнул и резко расправил крылья, пытаясь взлететь. Однако это ему не удалось, на миг ему показалось, что размера крыльев попросту недостаточно, чтобы поднять в воздух такое грузное тело. Отбросив эти мысли, Паша решил повторить попытку. На этот раз ему удалось подняться в воздух на несколько метров и спланировать до дальнего конца поляны, едва не протаранив головой стройный ряд деревьев. Воодушевившись таким результатом, Павел двинулся на третий заход, чувствуя, что входит во вкус.
Совершив более десятка попыток, он сбился со счета. Ему удавалось лишь планировать, но что-то тянуло его к земле, он словно боялся приложить чуть больше усилий, чтобы полететь выше. Но отчаяние все еще не настигло его, все решительнее он набирал разгон, все сильнее хлопал крыльями, поднимая в воздух все больше грязи и листьев. И вот, верно попав в ритм, Паша махал крыльями и видел, что земля отдаляется от него, деревья становятся маленькими, а поляна уже не кажется такой просторной – он летел.
Встречный воздушный поток не давал набрать скорости, Пашу потянуло к земле, тогда он широко расправил крылья и плавно развернулся. Ему было все равно куда лететь, он наслаждался самим ощущением полета. Его тело, обтекаемое, приспособленное к полету, резво разрезало воздух, скользя по воздушным потокам. Веки сузились, оставив меж собой лишь малую щель, но и через нее Павел прекрасно видел мир. Внизу мельтешили деревья, мешаясь с маленькими полянками, прогалинами, заваленными снегом оврагами, мелькнула
