— Мне жаль, что герцог Линсар таит обиду на меня, — Нейри покачал головой. — Однако, боюсь, что и при дворе короля Валтора его ждет разочарование. Малтэйр не из тех, кто перекладывает бремя власти на чужие плечи. По крайней мере в том, что касается серьезных решений. Впрочем, полагаю, на место канцлера эн Оро вполне может рассчитывать. Насколько мне известно, место Фрэлома Табрэ, подавшего в отставку больше полугода назад, по-прежнему свободно.
— Надеюсь, отец его получит. Ну а маменька будет и вовсе счастлива, обретя кроме родства с монархами еще и статус жены верховного канцлера.
— Значит, ваши родители скоро переберутся в Тиарис. А вы, эн Эдан? Не думаете последовать за ними? — Нейри очень старался, чтобы вопрос звучал спокойно и безразлично. — Ведь ваша сестра…
— О моей сестре и без меня найдется кому позаботиться в Тиарисе, — перебил Линсар. — Нет уж, я останусь тут, пока вы согласны терпеть меня.
— Разве вы не скучаете по Лотэссе?
Опасный вопрос. Ведь точно такой же можно задать ему самому. И положа руку на сердце он должен будет ответить положительно. Он всегда будет скучать по своей несбывшейся судьбе. Однако стоит порадоваться хотя бы тому, что тоска больше не причиняет боли, уступив место светлой грусти и любви, свободной от всяких ожиданий.
— Конечно, скучаю, — Эдан откинул темные волнистые пряди со лба. — Мы с ней пишем друг другу чуть ли не каждый день, с тех пор, как она вернулась в Тиарис. Хотя я до сих пор не могу простить Малтэйру, что не известил меня о ее похищении.
— Мне тоже сложно это простить, — кивнул Нейри. — Однако известия дошли бы до нас немногим раньше, чем Валтору удалось вернуть Тэссу. Удивительно все-таки все сложилось. Айшел Имторийский мертв. Отравлен собственным сыном, кто бы мог подумать.
— А мне кажется, вполне закономерный конец, — возразил Рейлор. — Грызню этих двоих и раньше обсуждала вся Доэйя, а после захвата Латирэ их отношения переросли в откровенную войну. Понятно было, что одному из них придется отправиться за Грань по воле другого. Однако, я бы поставил на Айшела.
— Но вышло так, что мертвы оба, — Эдан Линсар обвел собеседников задумчивым взглядом. — Тэсса писала, что ее спас Изгой. Трудно в это поверить, но я знаю, что она не станет лгать.
— И я верю ей, — Нейри на миг прикрыл глаза, вызывая в памяти знакомый образ. — Верю, но не жду ничего хорошего от его вмешательства. У Изгоя свои планы на наш мир, и он уж точно не станет делать ничего, что идет вразрез с ними. Возможно, его устроила междоусобица в Имтории, хотя сторонники законной династии быстро положили ей конец, отстояв трон для принца Кайлира. Я далек от мысли, что действовали они бескорыстно из патриотизма и преданности сыну Айшела. Просто Кайлир молод, мало смыслит в политике. Не один год им можно будет управлять, дергая за нитки. Боюсь, Имторию ждет судьба Элара времен правления моего брата.
— Остается лишь порадоваться, что эти времена для нас миновали, — заметил Рейлор. — А всерьез жалеть имторийцев, после того, что натворили Айшел и его бастард, я не смогу при всем желании.
— Вы не правы, Рейлор. Конечно, жалеть стоит не о королевской семье, а о людях, которых теперь ждет незавидная участь. Казна разоренная войной, слабый правитель, дрязги у трона. Увы, все это отразится на народе. Однако соглашусь с вами в том, что нам надлежит прежде всего думать о народе собственном.
— Это так. И хотя формально теперь забота о народе Элара — дело Валтора Малтэйра, с нас ее никто не снимал, — Эдан слегка постукивал длинными пальцами по подлокотнику. — Именно поэтому я остаюсь здесь, а не отправляюсь с родителями под крылышко Тэсс.
— Благодарю вас, эн Эдан.
— Так что там с Латирэ? — Рейлор решил вернуться к началу разговора. — После смерти царевны Ирианы Армира лишилась единственной наследницы. Ходили слухи, что после своей кончины она завещает латирский престол Малтэйру. Но вы говорите, это не так. Выходит, она передумала?
— Слухи правдивы лишь отчасти, — Нейри, устав держаться прямо, откинулся на спинку кресла. — Армира действительно решила не искать наследников в Латирэ. Подозреваю, основная причина в том, что все ее возможные родственники настолько дальние, что их и родней-то сложно счесть. Однако корону Латирэ после своей смерти царица решила доверить не Валтору, а их с Лотэссой старшей дочери.
— Что?! — хором воскликнули Таскилл и Линсар.
Значит, даже брату Лотэсса не успела сообщить новость. Что ж, логично, что король… бывший король должен первым узнавать такие вещи.
Даже странно, что у него больше не сжимается сердце от тоски и боли при одной мысли о будущих детях Лотэссы от другого мужчины. Теперь он может думать об этом спокойно и отстраненно и даже порадоваться тому, что их старшая дочь сможет когда-нибудь унаследовать Латирэ.
Что же все-таки с ним произошло за последние месяцы? Еще летом он умирал от ревности, пряча отчаяние за показным смирением и фальшивой дружбой. Даже тогда, после землетрясения, именно появление Тэсс вернуло ему желание жить.
И все-таки теперь она — лишь прекрасное грустное воспоминание. Лотэсса Линсар всегда будет ему бесконечно дорога, в его сердце осталась теплота, восхищение и желание заботиться о ней. Но это уже не любовь. Вернее, любовь, но не та, что прежде. Скорее всего, теперь он чувствует к Лотэссе то же самое, что она испытывает к нему.
И глупо было бы не замечать, чему, а точнее кому он обязан этой переменой. Если бы кто-то еще полгода назад сказал Нейри, что место Лотэссы в его сердце займет другая женщина, он бы с возмущением отверг подобное предположение. И уж тем более, если бы ему сказали, что это будет женщина, которую он давно знает и привык относиться к ней, как к сестре.
И тем не менее это так. Шафира Ильд, его невестка, постепенно превратилась в его глазах из родственницы и друга в женщину. Это преображение произошло не сразу. Довольно много времени понадобилось Нейри, чтобы понять природу своих чувств к ней. Да и то до конца он понял лишь тогда, когда над головой нависла угроза разлуки.
Отец Шафиры — Юлдари до Берра после отречения Нейри потребовал возвращения дочери в Тарнику, не скрывая своих намерений вновь выдать ее замуж. Понимая его мотивы, Нейри осознал, что просто не сможет отпустить Шафиру в Тарнику. Он не представлял, как будет обходиться без нее. И дело вовсе не в трогательной заботе, которой она его окружила, дело в ней самой.
Почти с удивлением Нейри осознал, что Шафира — привлекательная женщина. Она и правда словно расцвела после смерти мужа. В отличие от большинства женщин бывшей королеве вдовство пошло на пользу. Сейчас Шафира выглядела почти так же, как пять лет назад, когда двадцатилетней девушкой приехала из Тарники, чтобы выйти замуж за Йеланда. На ее лицо словно вернулись краски молодости, казалось, безвозвратно ушедшей до срока. Даже светлые волосы теперь выглядели более густыми и блестящими. Шафира словно светилась изнутри, и это сияние преобразило ее внешность, открыв истинную красоту этой удивительной женщины.
